Китайский агент, стр. 29
«Или старик разговаривает на каком-то иностранном языке, — подумал он. — Корнелл мог навербовать себе агентов по всему миру…»
Дядюшка Эдмонд сочувственно покашлял, посмотрел на них и повторил свою тираду помедленнее:
— Джентльмены… чем могу служить?
Но китайцы, похоже, опять не поняли. Дядюшка Эдмонд окинул их с головы до ног презрительным взглядом, сердито кашлянул и спросил без обиняков:
— Вам бумаги нужны?
Лицо Канга просветлело.
— Да, да! — закивал он.
Дядюшка Эдмонд подошёл к своему ложу и присел на тюфяк. Похожий на старого грифа, почуявшего добычу, он изучающе поглядел на китайцев и перешёл к делу.
— Сколько вы готовы отвалить за них, джентльмены?
Чанг придвинулся поближе к шефу и шепнул ему на ухо:
— Наверно, это агент Корнелла! Возможно, англичанин ищет контакта с нами и подставил своего посредника, чтобы обсудить цену за чертежи…
Канг хмуро зыркнул на него, и Чанг умолк.
«Если это верно, — подумал „Конфуций“, — тогда шансов у нас никаких. Восемьдесят фунтов — смешная сумма…»
— Бумаги здесь? — спросил он. — У вас?
— Может быть…
Дядюшка Эдмонд хитро ухмыльнулся и, поковырявшись в носу, вытер палец о тюфяк.
А «Конфуций» никак не мог избавиться от мысли, что в облике этого старика было что-то знакомое. Ещё не осознавая этого, он уловил почти незаметное фамильное сходство между Джерри и его дядюшкой.
Нетерпеливо потоптавшись, Чанг снова зашептал на ухо шефу:
— Мы наверняка не сможем заплатить столько, сколько затребует Корнелл! Я вижу только один выход, товарищ Канг…
— Угу, — буркнул «Конфуций» и, не сводя с дядюшки Эдмонда насторожённого взгляда, сунул руку в карман. Терять им нечего. Конец в любом случае будет один, но если подворачивается шанс добыть чертежи, надо попытаться!
Собравшись с духом, он вытащил из кармана кольт. Чанг сделал то же самое. Увидев два направленных на него револьвера, дядюшка Эдмонд вытаращил глаза. Он не ожидал, что дело обернётся так круто. Хотел выколотить побольше из этих друзей — только и всего. Приступ безудержного кашля свалил его на тюфяк.
Приняв это за военную хитрость, Канг решительно шагнул вперёд и приставил к голове старика дуло револьвера.
Не отрывая от него испуганного взгляда маленьких блестящих глаз, дядюшка Эдмонд кашлял все отчаяннее:
— Кхе-кхё… кхе… кхе-кхе-кхе… Кхэх!
Чанг прислушался и опять зашептал:
— Вам не кажется, товарищ Канг, что он кашляет как-то… зашифрованно?
«Вряд ли, конечно», — подумал «Конфуций», но на всякий случай кивнул головой.
— Заткнись, империалистическая акула! — рявкнул он.
Дядюшка Эдмонд испугался ещё больше и попытался сдержать кашель. Тело его конвульсивно затряслось, а землистое лицо побагровело от натуги.
— Это нервный… кхе-кхе-кхе… кашель… джентльмены… — просипел он, пытаясь оправдаться.
— Показывай, где бумаги! Быстрее! — продолжал командовать Канг. Для них забрезжил луч надежды, и он торопился закрепить успех. Может, им и удастся опередить Корнелла.
Дядюшка Эдмонд с трудом поднялся на ноги и, содрогаясь от сдерживаемого кашля, сгорбившись, стоял рядом с постелью.
Китайцы в отчаянии упёрли ему в живот револьверы.
— Не надо! — заныл старик. — Не стреляйте… кхе-кхе…
— Где бумаги?! — завопил «Конфуций». От нервного перенапряжения его голос сорвался на истерические ноты.
Он инстинктивно оглянулся. В любую минуту стены лачуги могут рухнуть под натиском шайки наёмников Корнелла.
Несмотря на смертельный испуг, страх не до конца парализовал дядюшку Эдмонда. Эти китайцы хотят отнять у него бумаги. Джерри обещал по меньшей мере десять фунтов… Надо их как-то провести, но как?..
И тут у дядюшки Эдмонда родилась идея. Он показал через окно во двор, на свою кучу.
— Там… — пробормотал он. — Я спрятал их там…
Оба китайца, отталкивая друг друга, бросились к грязному разбитому окну и, выглянув во двор, уставились на мерзейшую груду разного хлама, которая была самым большим достоянием дядюшки Эдмонда. «Это мой хлеб с маслом», — частенько говаривал он.
— Веди нас! — выдохнул «Конфуций». Старик бочком, прижимаясь к стене, протиснулся к двери, одарил своих посетителей ненавидящим взглядом, отпер дверь и вывел их во двор.
Если они ожидали, что на открытом воздухе дышать станет легче, то их ждало разочарование. Вонь там стояла погуще и по-колоритнее. Это был тёплый тошнотворный смрад какой-то загадочной жизни, протекавшей в недрах Кучи. Первобытный запах материи, переходящей из одного состояния в другое. Человек не приспособлен для его восприятия.
— Где-то там… — прошамкал дядюшка Эдмонд, неопределённо махнув рукой. — Я думал, так будет надёжнее… Кхе-кхе-кхех!
Приглядевшись к нему повнимательнее, можно было заметить едва уловимую тень торжества в уголках глаз старика. Кажется, он обвёл этих ребят вокруг пальца.
Китайцы, обречённо волоча ноги, приблизились к Куче, словно к краю бездны, и остановились, как вкопанные. Так человек глядит в пропасть, не в силах отвести глаз. Канг мог бы поклясться, что Куча шевельнулась. Неужто она… живая?!
Стоявший где-то сзади дядюшка Эдмонд тоже подошёл ближе и остановился у них за спиной. Канг так и не успел понять, что произошло. Просто он ощутил толчок и, чтобы устоять на ногах, попытался ухватиться за Чанга. Но того, кажется, тоже толкнули, и он полетел вперёд.
Канг страшно закричал, понимая, что валится в Кучу.
Чанг полными ужаса глазами смотрел, как Куча подалась ему навстречу.
И они оказались в ней, чувствуя, как цепкие щупальца ухватились за них, пытаясь утащить дальше, вглубь. Китайцы старались вырваться из дьявольских объятий, спотыкались, скользили, падали и погружались все глубже в зловонную пучину, вдыхая её ядовитые испарения.
Насмешливо покашливая, дядюшка Эдмонд удалился прочь. Подойдя к невысокой стене, окружавшей двор, он, подобно пауку, перевалился через неё на другую сторону и через несколько минут куда-то зашагал по улице, прижимая к тощей груди небольшой пакет, который прежде был спрятан у него в штанах.
ГЛАВА 24
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
Отвязавшись от полицейских, Джерри поспешил на Римбер-стрит. Черт с ними, права эти ребята все равно вернут, никуда не денутся. На штраф и дорожный налог придётся где-то наскрести. А вообще-то во всем виноват дядюшка Эдмонд.
Джерри в сердцах хлопнул дверцей, сбежал вниз по ступенькам и постучал в дверь. Ответа не было. Корнелл заподозрил неладное. Старик должен был весь день сидеть дома и с нетерпением ждать денег. Пока перед ним маячит надежда их получить, он никуда не денется.
Джерри постучал ещё и ещё раз, но вдруг краем уха уловил какой-то странный звук. Внутри ему почудились торопливые хлюпающие шаги. Они приближались к двери. Потом загремели засовы, заскрежетали ключи, зазвенели цепочки. Дверь распахнулась, и на пороге возникли две фигуры с револьверами в руках. Револьверы казались ржавыми, по одежде двух призраков стекала липкая вонючая жижа. Сама одежда была изодрана в клочья, а на теле виднелись кровавые царапины, похожие на следы когтей какого-то чудовища.
Джерри не сразу узнал в этих двух комических фигурах своих заклятых врагов. Но потом ему стало страшно. Он стоял, не в силах сдвинуться с места, уверенный, что настал его конец. Уж теперь-то они не оставят его в живых. На лице Корнелла блуждала глуповатая улыбка. Он пытался что-то сказать, но не мог произнести ни слова.
Джерри ждал, когда прогремят выстрелы и его прикончат. Он понимал, что молить о пощаде бесполезно. Такие парни, как эти, своё дело знают туго, а человеческая жизнь для них гроша ломаного не стоит.
Канг и Чанг поняли, что Корнелл подстроил все это специально. Он вознамерился утопить их в своей Куче и поэтому заманил на Римбер-стрит. Как знать, сколько людей нашли свой ужасный конец в этой кошмарной клоаке? Им, к счастью, удалось выбраться из смрадной трясины.