Буреносец, стр. 45

И он зашагал прочь оттуда, прошел через ограду из олив и высоких камней, Рог Судьбы холодил его сердце.

Он спустился к реке, ведущей к высокой горе, где его дожидался маленький карлик, и когда он добрался дотуда и увидел молодого Джермуса Лукавого, то извлек Рог из своего колета и показал его.

Джермус захихикал:

— Итак, Роланд убит, и ты, Эльрик, похитил часть легенды этого мира, если теперь он уцелеет. Ладно, хочешь, я провожу тебя обратно в твое измерение?

— Да, и побыстрее.

Джермус соскочил вниз с валуна и приблизился к высокому альбиносу. — Хм, — пробормотал он. — Этот Рог может причинить нам некоторые неприятности. Лучше спрячь его в своем колете и прикрой сверху щитом. Эльрик послушался карлика и последовал за ним вниз к берегу странного замороженного ручья. Он выглядел так, как будто только что тек, но вдруг неожиданно остановился. Джермус прыгнул в него и сразу же стал погружаться.

— Быстро! За мной!

Эльрик последовал за ним, и через несколько мгновений после того, как ступил на затвердевшую поверхность, также начал погружаться. Хотя ручей был мелким, они продолжали погружаться, пока почти полностью не ушли в воду, которая вдруг перестала быть водой, сменившись глубокой тьмой, потеплевшей и напрягшейся. Джермус дернул Эльрика за рукав. — Это проход!

Они рванулись вправо и вниз, их кидало и вертело из стороны в сторону, вверх и вниз, через лабиринт, который мог, очевидно, видеть лишь Джермус. Рог, спрятанный на груди, стал соскальзывать, но был прижат Щитом. Затем Эльрик мигнул от внезапного яркого света и почувствовал, что стоит на чем-то твердом. Открыв глаза, он увидел громадное темно-красное солнце, замершее на темно-голубом небе. Он глянул вниз и обнаружил, что стоит на башне Б'Оллнезбет. Некоторое время Рог дергался и бился, как живой, подобно пойманной птице, но вскоре замер неподвижно.

Эльрик спустился ниже на крышу и пополз вниз, сквозь дыру, через которую протискивался раньше.

Вдруг он почувствовал еще чье-то присутствие, что-то живое в небе. Он оглянулся. Там, опираясь ногами на воздух, стоял ухмыляющийся Джермус Лукавый.

— Я возвращаюсь, этот мир не по нраву мне, — он захихикал. — Для меня было неплохо сыграть свою роль во всей этой истории. До свидания, Сэр Спаситель. Напомни обо мне, неотесанном, Лордам Высших Миров — возможно, ты сможешь намекнуть, чтобы они обновили свои воспоминания или созидательные силы. Раньше мне здесь нравилось.

Эльрик сказал:

— Лучше будет, если ты удовольствуешься своим жребием, Джермус. Теперь здесь лучше не задерживаться.

Джермус хмыкнул и исчез.

Медленно из-за усталости Эльрик спустился к растрескавшейся стене, с громадным облегчением достиг первой ступени, споткнулся на следующей, остановился, передохнул и продолжил спуск вниз, затем направился к башне Д'Арпутна с новостями о своих успехах.

Глава 4

Трое задумчивых мужчин вышли из города и направились вниз, к драконовым пещерам. Рог Судьбы свисал на новой серебряной цепочке с шеи Эльрика. Сам Эльрик был облачен в обычную черную одежду, голова была не прикрыта, только золотой обруч удерживал волосы над глазами, Буреносец в ножнах висел на боку. Щит Хаоса — на спине.

Он ввел своих друзей в грот, в котором распласталось тело Огнезуба, вожака драконов. Легкие Эльрика лихорадочно сократились от волнения, но вот он набрал полную грудь воздуха, глянул на друзей, поднял Рог к губам и дунул в него изо всех сил.

Раздался звук, глубокий и звучный, загудел, загремел, отражаясь от стен пещеры. Эльрик почувствовал, что вся жизненная энергия уходит от него. Он все больше и больше слабел, пока не упал на колени, но Рог все еще держал у губ. Звук слабел, окружающее помутилось у Эльрика в глазах, губы свела судорога, и затем он рухнул лицом вниз на камни. Рог упал рядом с ним.

Мунглум бросился к нему и замер, увидев, как тело лежащего дракона напряглось, и громада немигающих глаз уставилась на него.

Дайвим Слорм закричал ликующе:

— Огнезуб! Брат Огнезуб, ты проснулся!

Он увидел других драконов, напрягающих тела, разворачивающих крылья и вытягивающих длинные шеи, распрямляющих наспинные роговые пластины.

Мунглум чувствовал себя как никогда маленьким среди проснувшихся драконов. Он ощутил нервное напряжение, передающееся от громадных тварей, не зная, как они отнесутся к его присутствию среди них, присутствию того, кто не был повелителем драконов. Но вдруг он вспомнил о бесчувственном альбиносе и опустился рядом с ним на колени, теребя его за плечо, закрытое доспехами.

— Эльрик, ты жив?

Эльрик застонал и попытался перевернуться на спину. Мунглум помог ему сесть.

— Я ослаб, Мунглум, так ослаб, что не могу сам встать. Рог вытянул из меня всю энергию.

— Возьми свой меч, он снабдит тебя тем, что тебе необходимо.

Эльрик покачал головой.

— Я воспользуюсь твоим советом, но думаю, что в этот раз он будет бесполезен. Герой, которого я убил, очевидно, не имел души, или его душа была хорошо защищена, поэтому я ничего не получил от него.

Его рука с трудом нащупала пояс и рукоять Буреносца. С громадным усилием Эльрик извлек его из ножен и почувствовал слабый ток, идущий от него, но недостаточный для любого серьезного дела.

Эльрик встал и, пошатываясь, направился к Огнезубу. Чудовище узнало его и в знак приветствия задвигало крылом. Его жесткие холодные глаза чуть потеплели. Когда Эльрик подошел, чтобы похлопать дракона по шее, то упал от слабости на одно колено и с трудом поднялся.

В прежние времена рабы седлали драконов, но сейчас друзья должны были сделать эту работу сами. Они отправились в хранилище упряжи и подобрали себе там седла, так как каждое из них было сделано для конкретного монстра. Эльрик с трудом удерживал тщательно изготовленное и подогнанное седло из дерева, стали, драгоценных камней и редких металлов. Ему потребовалось значительное усилие, чтобы преодолеть выбоину в полу. Не желая смущать его своими взглядами, двое друзей игнорировали его бессилие и занялись своими седлами. Драконы, должно быть, поняли, что Мунглум — друг, и поэтому не возражали, когда он осторожно приблизился к попоне своего дракона с высоким деревянным седлом с серебряными стременами и походившим на пику крестом, на котором виднелись родовые знаки одной древней благородной семьи, теперь уже полностью погибшей.

Когда они закончили седлать чудовищ, то подошли, чтобы помочь Эльрику, свалившемуся от слабости и сидевшему на полу, опираясь спиной на крутой бок Огнезуба. Пока они возились с подпругой, Дайвим Слорм сказал:

— Достаточно ли в тебе сил, чтобы вести нас?

Эльрик вздохнул:

— Для этого достаточно. Но для последующей битвы их просто нет. Надо найти какое-нибудь средство, придающее силы.

— Почему бы тебе и на этот раз не воспользоваться травами?

— Я потерял все запасы смесей, а теперь не найти ни одной травинки в полях, ни в океанах, ни в горах, не измененной Хаосом, а они заполнены лишь ужасными соками.

Оставив Мунглума завершать оснащение дракона Огнезуба, Дайвим Слорм вышел и вернулся с чашей жидкости, которая, как он надеялся, взбодрит Эльрика. Эльрик выпил ее, вернул Дайвиму Слорму чашу и, воспользовавшись стременами, взобрался и уселся в высокое седло.

— Принеси ремни, — приказал он.

— Ремни? — Дайвим Слорм застыл на месте.

— Увы, если я не привяжусь ими к седлу, то могу вывалиться на землю в полете с высоты в милю.

Так он устроился в высоком седле и сжимал поводья, украшенные его голубыми, зелеными и серебряными знаками, натягивая их умелой рукой, ожидая, пока не принесут ремни. Он слегка улыбнулся и шлепнул дракона по загривку.

— Вперед, Огнезуб, веди своих братьев и сестер.

Шумя крыльями, взревывая низкими голосами, драконы начали пробираться к выходу. Позади него на двух драконах, почти таких же огромных, сидели Дайвим Слорм и Мунглум. Их лица были мрачны и напряженны. Им внушала тревогу безопасность Эльрика. Как только Огнезуб задвигался своей перетаптывающейся походкой через анфиладу пещер, его сородичи последовали за ним, пока не выбрались в последнюю громадную пещеру, открывающуюся провалом в бушующее море.