Полигон безумной смерти, стр. 65
– А тебе идет, – радостно киваю на синяк.
– Нашел время для комплиментов! – недовольно шепчет Вика разбитыми губами. – Я так надеялась на твою помощь… А ты… моим синякам радуешься!
– Ну допустим не синякам, а тебе.
– Где тебя носило? – сердиться Вика.
– А что я? – начинаю оправдываться. Жуть как не люблю это дело, но честное имя дороже. – Я после того как тебя утащили человек десять положил… Потом в деревню, а там дома полные жмуриков выпотрошенных. Воняет и все такое… Все двери и стены каббалистическими знаками украшены. Потом в лес с собакой… А он как даст… А потом вдруг близнец появился… И тоже как даст… – сбивчиво пересказываю свою эпопею.
– Герой! – насмешливо щурит Вика подбитый глаз.
– Так ради тебя… Я ж… Они же ж…
– Не суетись. Спасибо, ты сделал все, что мог. Они даже меня сонную завалили. Почти без сопротивления взяли… Зато потом я им здесь устроила… – она довольно хихикнула и кивнула головой на другой край лагеря.
Приподнимаюсь и оперевшись спиной о толстый ствол дерева осматриваю разбойничий лагерь. Десяток больших шалашей из веток и пучков травы. На костре аппетитно булькает большой закопченный до черноты котел. По лагерю шатается без дела десятка два разносортно, кто во что одетых людей. А вот и то, что имела ввиду Вика. На краю лагеря лежат четыре трупа, прикрытые листьями. Одобрительно киваю головой.
На нас никто не обращает внимание. Как будто нас и вовсе нет.
Шепотом предлагаю план побега. Учитывая, что на мне никаких веревок нет, я могу ее развязать и бегом отседа.
– И не думай! – облизывает кровоточащие губы Вика. – Ты даже за пределы лагеря не выйдешь. Знаешь, какие у них арбалетчики… все из бывших охотников. Они всегда на чеку, но это не значит, что их обязательно должно быть видно.
Пристально осматриваю окружающую лагерь зелень. Действительно, если внимательно смотреть, то кое-где сквозь листья мелькает металл кольчуг. Несколько арбалетчиков даже устроились на ветвях деревьев.
– А кто они? – интересуюсь у Вики. – Разбойники?
– Да какие из них разбойники, – насмешливо хмыкнула. – Обычные крестьяне только немного вооруженные. У некоторых уже даже военный опыт имеется.
– С кем воюют?
– Религиозный конфликт, – нахмурилась Вика. – Попытка привить насильно религию на государственном уровне. А народ простой, со сложившимся набором суеверий… В общем все как всегда. Карательные отряды из хорошо вооруженных фанатиков рыскают по стране и приобщают целые деревни к новой вере. Некоторые не соглашаются… – она замолчала и, облизнув губы, продолжила. – Такую деревушку ты уже видел. А знаки на дверях это символ новой религии. В чем ее суть я уже не помню. Точно знаю, что бог един и все такое…
– А это своего рода сопротивление? – догадался я и посмотрел на пеструю толпу совершенно другими глазами. Фанатизм я ненавижу во всех его проявлениях. Мне даже жаль, что я убил их одноверцев. Хотя не думаю, что у меня были другие варианты разрешения конфликта. Стоило бы мне тогда хоть на мгновение заколебаться и проявить гуманизм… Выпотрошили бы как зверя, предварительно приласкав сучковатой дубиной в качестве анестезии, не успел бы и рот открыть.
– Да. Не особо удачная форма сопротивления. Необучены, плохо вооружены. А против них вооруженные до зубов вымуштрованные фанатики, которые за веру сами на нож лезут.
– А чего ж они на нас напали?
– Не знаю. Возможно, не разобрались в ситуации, и решили для гарантии убить… Возможны другие варианты. Для меня у них особое применение… – она многозначительно взглянула на меня.
– Пасть порву! – угрюмо пообещал я, вставая на ноги. – Всем без разбора! До самой задницы! Никакой хирург не заштопает.
– Витя, не надо! – прозвучал мне в спину голос, но я никак не среагировал.
Мне удалось сделать лишь три шага в сторону центра лагеря, как у меня на пути воткнулись в землю и закачались две стрелы. Вполне красноречивое предупреждение. Опустив голову, не солоно хлебавши, возвращаюсь на свое место.
– Они меня не трогали, – ласково взглянула на меня Вика. – Ты даже не представляешь, насколько мне приятна твоя забота и внимание. Это так… непривычно. От тебя веет теплом и добротой. Я ничуть не жалею, о том, что осталась с тобой.
Растаяв от таких слов, наклоняюсь и легонько целую ее. Вика морщится. Болят разбитые губы.
– Они принесут нас в жертву. Сегодня ночью, – вслед за лаской вылила она на меня ведро холодной воды. – Я посвящаюсь хранительнице семейного очага Сисморл, а ты…
– Не надо! – перебил я. – Не порть настроение.
Мы прислонились друг к другу, и я обнял ее за плечи. Опять заныла пострадавшая голова, и я сам не замечаю, как потихоньку проваливаюсь толи в сон толи в беспамятство.
Глава 38.
– Витя! – толкают меня в плечо. – Витюша, проснись!
– А? Что? – верчу головой по сторонам, с трудом приподняв свинцовые веки. – Что случилось?
– В лагере что-то происходит… Пока не пойму что, но… – взволнованно шепчет Вика.
Видно не судьба мне нормально выспаться. Каждый раз пробуждение происходит в форсированном режиме, а за ним следует целый вагон неприятностей. Интересно, что в этот раз?
– Ну и пусть происходит! Нам то что? – не даю ей договорить.
Вика только открыла рот, чтобы ответить, как из зарослей на другой стороне поляны, на которой расположен лагерь, выскочил молодой паренек. Он пробежал всего два шага, и как-то неловко споткнувшись, упал лицом вниз. Упал вроде и не сильно, а не поднимается.
– Стрела! – испуганно прошептала Вика.
– Где?
– У паренька в спине!
Только после ее слов замечаю стрелу красного цвета, торчащую из спины. Парня не спасла даже кольчуга, набранная из больших шестигранных пластин. Наверное, стрела попала в стык.
– А почему стрела красная? – все еще никак не могу вникнуть в суть происходящего.
– Слуги Единого! – Вика, не отрываясь, смотрит на стрелу.
– Что еще за слуги? – недовольно бурчу я. Терпеть не могу, когда чего-то не понимаю. Явно, что-то происходит, но вот что никак понять не могу. Да еще и Вика загадками говорит. Слуги? Единый? Сам черт не разберет расклад этого полудикого мира.
– Каратели новой веры! Ты уже видел в деревне, что они оставляют после себя.
Видел! Такое не скоро забудешь. Аккуратный штабель трупов с распоротыми животами… Тьфу гадость! Не могу сказать, что у меня были какие-нибудь радужные планы насчет жертвоприношения… Точнее планов, за исключением экспромта, совсем никаких не было. Но фанатики это совсем другое дело. Это во сто крат хуже!
Пока я размышляю, на полянку беззвучно вываливается два десятка воинов в белых пластинчатых доспехах и шлемах с опущенными забралами. На шее у каждого широкой лентой обернут белоснежный шарф свисающий до пояса. В руках у нападающих причудливой формы многозарядные арбалеты, а на поясах напоминающие мясницкие, тяжелые топоры на длинных чуть изогнутых рукоятях. У всех воинов на груди уже знакомая мне эмблема.
Так вот они какие Слуги Единого! Каратели новой веры! Сразу же в глаза бросается хорошее по местным меркам оружие, доспехи и воинская выучка. Не смотря на пересеченность местности, они движутся двумя почти ровными линиями.
Обитатели лагеря встретили гостей очень даже достойно. Гортанный голос проорал непонятную по содержанию команду, и на карателей посыпались стрелы. Укрываясь за деревьями и в пышных кронах, крестьяне часто стреляют из арбалетов. Ну что ж для крестьян очень даже неплохо. Вот жаль только результата от их арбалетов никакого. С мелодичным звоном стрелы отскакивают от белых доспехов и шлемов.
Наступила очередь карателей. Сухо клацнули арбалеты, и десяток крестьян упали на траву пронзенные красными стрелами. Две секунды и еще один залп. За ним третий. Ряды защитников тают на глазах. Каратели стреляют практически без промаха. Их мастерство, не смотря на неприязнь, вызывает уважение.
С правого фланга на Слуг Единого бросился десяток крестьян с пиками наперевес. Мгновение и каратели перестроились. Первый ряд опустился на колено, а второй так и остался стоять. Двадцать красных стрел дружной стайкой метнулись навстречу крестьянам.