Полигон безумной смерти, стр. 39
Мой разум на время стабилизируется, и я начинаю воспринимать реальную действительность.
– Теперь понятна причина вспышки гнили. Американский транспорт залил токсичными отходами родильный дом ветви, – шепчу пересохшими растрескавшимися губами – Из древа приходят и в древо уходят… В этом краю никогда не будет детей. Что-что, а отходы мы умеем делать на совесть.
Мое сознание опять уплывает в призрачный мир воспоминаний.
Море. Садящееся солнце. Стоящая рядом Вика…
Глава 24.
– А-аппчхи, – чихаю от пыли набившейся в нос. – А-а-апчхии.
Открываю глаза. То же небо те же скалы. Вот только со мной что-то не то. Удивительно, но я чувствую себя замечательно. Как после хорошего, здорового сна. Ничего не болит. Присутствие гнили тоже не ощущается.
Поднимаюсь на ноги и стряхиваю толстый слой пыли с одежды. С меня осыпается целый пепельный дождь. Интересно, сколько я уже тут валяюсь? Смахиваю слой пыли с табло на часах и смотрю на крохотные циферки календаря.
– Ого! – непроизвольно вырывается восклицание. – Вот это я отдохнул!
Вспоминаю предшествующие события. Сердце сжимается от боли при воспоминании о погибших друзьях. Перед глазами предстает сцена резни в деревне. Я хватаюсь руками за голову и опускаюсь на землю.
– Неужели я мог такое сделать? – спрашиваю сам себя, холодея от страха повеявшего от воспоминаний. Отвечать себе я не буду. И так знаю, что мог. Боль утраты смешивается с раскаянием за содеянное. Сейчас даже страшно вспомнить, что я там натворил. Хуже зверя! Сколько ни в чем неповинных жертв… И такая жестокость.
– Стоп! – командой вслух останавливаю нахлынувшие чувства. Во мне нарастает неизвестно откуда взявшееся понимание чего-то. И это что-то вот-вот ….
Я иду по ветви, беззаботно насвистывая. На душе лежит приятное чувство хорошо выполненной работы. Даже красное небо уже не кажется столь неприятным. Тем более, что созерцать его осталось совсем чуть-чуть.
До точки перехода домой остается несколько метров. Я как раз успеваю вовремя к моменту активации. Я это чувствую. Чтобы добраться до этой точки от места пробуждения мне понадобилось несколько дней пути. За все это время я встретил от силы десяток живых аборигенов. Мертвых же было более чем достаточно. Многие, судя по ранам, умерли насильственным путем. Многие умерли просто от гнили. Ох уж эта гниль. К концу пути тел становилось все меньше и меньше. Мертвые возвращались в древо.
Остановившись на границе места перехода, в последний раз бросаю взгляд на этот негостеприимный, но ставший близким мне мир.
– Пока, – машу рукой скалам. – Приятно было познакомиться, но надеюсь, что больше не свидимся. – Скалы горделиво молчат. Ну и пусть молчат. Я не обидчивый.
– Поехали! – говорю себе и вступаю в активную зону. Именно с этим словом на губах отправился в этот мир Артем. Тогда он еще не знал, что эти скалы станут его домом. И Шурик тоже не знал. Большой ком подкатывает к горлу, но я закрываю глаза и делаю вдох поглубже, стараясь заглушить душевную боль и чувство безграничного одиночества.
Глава 25.
Открываю глаза.
Замечательно! Голубое небо, яркий солнечный свет в первое мгновение режет глаза, отвыкшие от красок родного мира. Приятная зелень вокруг. Под ногами трава. Вдали, за рекой, виднеются трубы какого-то завода, увенчанные белыми шапками дыма. Вокруг простилается бескрайнее поле. Ага, значит, точка выхода находится за пределами города. Дважды замечательно!
Вдыхаю родной воздух.
Дом! Какое сладкое слово. Удерживаю себя от желания присесть и погладить руками траву. Кто знает, как поведут себя бойцы форпоста охраняющие эту точку перехода.
В спину упирается ствол пистолета и сильные руки поворачивают меня вокруг.
«Люблю приятно удивлять людей», – думаю, глядя на застывшее в гримасе глубочайшего удивления лицо знакомого охранника. Поодаль еще двое с дробовиками в руках и с такими же лицами.
– Рот закрой, – говорю с улыбкой охраннику, – геморрой простудишь, потом на свечках разоришься.
– Ты того, э-э-э-э… А мы этого… Но вы же, ты же, – мямлит в конец обалдевший боец, по-прежнему тыкая в меня стволом пистолета.
– Ты вообще как к привидениям относишься? – спрашиваю и отвожу от груди пистолет. Кто знает, что ему стукнет в голову. Пристрелит еще меня в приступе радости.
– Живой, в натуре живой! – радостно хлопает по плечу охранник, вернув лицу природное выражение. Двое других подходят и радостно пожимают руки.
Садясь в машину, уговариваю ребят не сообщать новость по рации на форпост.
– Скажите что все нормально, – прошу я.
Ребята заговорщицки переглядываются и дружно кивают. И сразу же заваливают кучей вопросов.
– Не, ребят. Не сейчас, – выкручиваюсь я. – Вот приедем в офис, там все и расскажу. Ненавижу одну и ту же байку рассказывать дважды.
– Тебя там кое-кто будет очень рад видеть, – с озорной миной на лице говорит сидящий за рулем охранник. – Повезло тебе, парень. Такую девку закадрил. Почище фотомодели будет.
Остальные дружно хохотнули и закивали головами.
Тихонько приоткрыв дверь, без стука, вхожу в кабинет начальника форпоста. Петр Семенович и Вика сидят за столом и о чем-то шумно спорят. Я стою у них за спинами и внимательно слушаю.
– Да нет. Не может этого быть, – размахивая руками, убеждает Вика шефа.
– Не вы вантус из сортира сперли, – выдаю заранее заготовленную фразу.
– Нет, – не оборачиваясь, отвечает Вика и опять вступает в диспут. Проговорив еще несколько секунд, она замирает на полуслове, и медленно поворачивается.
С удовольствием смотрю в две пары удивленных глаз. Эх! Нет у меня сейчас фотоаппарата.
Первой приходит в себя Вика и с радостным визгом бросается мне на шею.
– Осторожнее! – хриплю я. – Задушишь.
Она горячим поцелуем затыкает мне рот. Я, в общем-то, даже не против. Я даже за.
– Вернулся, ты все-таки вернулся! – одновременно радостно и недоверчиво горячо шепчет она мне в ухо. Баба она и есть баба, независимо от национальности или там например мира.
В дверь заглядывают любопытные охранники. Не каждый день увидишь такое братание народов. В глазах ребят мелькает нескрываемая зависть. Согласен, я бы на их месте тоже облизывался. Но, к превеликому счастью, я все же на своем месте.
– Но я же обещал, – напоминаю я. – Не мог же я тебя обмануть.
– Нус-с, – наконец оживился шеф. – Садись, рассказывай. Дверь закройте! – рявкает он в сторону охраны, и те поспешно ретируются, аккуратно прикрыв дверь.
– А о чем собственно рассказывать? – наивно интересуюсь, не переставая обнимать рыжеволосую.
– Как о чем? – возмущается Петр Семенович, – тут такое твориться. Гниль пропала в одно мгновение! Древо в безопасности! Иссякли абсолютно все очаги заразы! Мы отделаемся ликвидацией одной, почти мертвой, ветви. Той, с которой все началось, – уточняет он. – Она регенерации не подлежит. А в остальном, все замечательно.
Легонько отталкиваю Вику и усаживаюсь в мягкое кресло.
– Что? Что вы там сделали? – нетерпеливо спрашивает шеф. – Как вы смогли повлиять на процесс гниения?
– Слишком много вопросов сразу. – В моем тоне появляются жесткие нотки. А почему никто, никто из вас не поинтересовался, почему я один? А?
– Ах, да действительно, – спохватился шеф, поняв свою оплошность, – а почему один? Где Артем и Александр?
– Ребята остались там! На вершине серой скалы под красным небом! – со злостью говорю я. – Они спасали вас, толстозадых, беспомощных ублюдков, неспособных самостоятельно решать свои проблемы. – Я, наверное, во многом не прав, но обвинения сами изливаются потоком. – Зачем вы придумали весь этот обман? Зачем подсунули Шурику фальшивку – виртуальный, или как эта технология у вас называется, образ женщины с ребенком? Зачем устроили этот мордобойный цирк со мной на дороге?
Вика опустила глаза и сделала шаг назад, как бы опасаясь моих дальнейших действий. Бросаю кривую улыбку в ее адрес, как бы показывая, что я все вижу. Умная девочка, как чувствует, что меня надо боятся. Ох как надо…