Хроники Заводной Птицы, стр. 55

– Во второй раз я надела платье вашей жены. Голубое. И у меня были такие же браслеты на левой руке. Разве нет? – Крита протянула мне левую руку, на которой звякнула пара браслетов.

Я кивнул.

– Конечно, того, что произошло между нами, в реальности не было, – продолжала она. – И извергались вы не в меня, это случилось в ваших мыслях. Понимаете? Выдуманное сознание. Хотя мы с вами знаем, что это между нами было.

– Для чего все это нужно?

– Чтобы знать, – отвечала Крита. – Знать больше и глубже.

Я вздохнул. Не разговор, а дичь какая-то! Но Крита Кано описала мой сон абсолютно точно. Не отрываясь я смотрел на ее браслеты, водя пальцем по губам.

– Может, у меня с головой не все в порядке, но я до конца так и не понял, что вы хотели сказать, – сказал я сухо.

– В вашем втором сне, Окада-сан, в момент нашей близости вместо меня появилась другая женщина. Кто она такая – мне неизвестно. Но это, может быть, какой-то намек для вас. Вот что я хотела сказать.

Я молчал.

– Не надо винить себя, что вы имели со мною связь, – проговорила девушка. – Я же проститутка, Окада-сан. Раньше занималась проституцией во плоти, а теперь проститутка в мыслях. Я пропускаю все это через себя.

С этими словами Крита Кано поднялась с дивана, опустилась рядом со мной на колени и взяла мои руки в свои. Руки у нее были мягкие, теплые и маленькие.

– Обнимите меня, Окада-сан. Пожалуйста.

Обняв ее, я понял, что совершенно не представляю, как нужно вести себя в такой ситуации, хотя мне казалось, я все делаю правильно. Почему я так подумал – не знаю, просто появилось такое чувство – и все. Я обвил руками ее тонкую фигурку, словно собрался танцевать. Крита была намного ниже – голова едва доходила мне до подбородка, а грудь прижималась к животу. Она припала щекой к моей груди и беззвучно плакала. Я чувствовал сквозь тенниску тепло ее слез. Тщательно уложенные волосы девушки подрагивали. Все происходило как в настоящем сне. Только это был не сон.

Мы долго, не шевелясь, сидели обнявшись, как вдруг Крита Кано отстранилась от меня, точно вспомнила о чем-то.

– Большое спасибо, Окада-сан. Мне надо идти. – Хотя только что она заливалась слезами, ее макияж совсем не расплылся. Ощущение реальности происходящего пропало.

– Ты еще придешь когда-нибудь во сне? – спросил я.

– Не знаю, – ответила она, чуть покачав головой. – Я не знаю ответа на этот вопрос, но хочу, чтобы вы мне доверились. Не бойтесь и не подозревайте меня, что бы ни случилось. Хорошо?

Я кивнул.

И Крита ушла.

Ночь выдалась темная, как никогда. Тенниска на груди промокла насквозь. Я не спал до самого рассвета. Сон не приходил, да я и боялся уснуть. Казалось, стоит закрыть глаза, как меня тут же поглотит зыбучий песок и затянет в какой-то иной мир, откуда нет возврата. Я просидел на диване до утра, потягивая бренди и размышляя о словах Криты. Даже когда рассвело, ее дух и аромат туалетной воды от «Диора» витали в доме, как попавшие в заточение тени.

5. Как выглядят далекие города

•

Вечный месяц

•

Лестница закреплена

Только я начал засыпать, как зазвонил телефон. Я решил не подходить и попытаться уснуть, но тот, словно угадав мои мысли, упрямо продолжал трезвонить – десять, двадцать раз… Открыв потихоньку один глаз, я посмотрел на часы у изголовья. Начало седьмого. За окном было уже совсем светло. А вдруг это Кумико? Я поднялся, доплелся до гостиной и снял трубку.

– Алло! – Ни звука. На том конце провода явно кто-то был, но вступать в разговор не собирался. Я тоже замолк и, прислушавшись, уловил в трубке чье-то тихое дыхание.

– Кто это?

По-прежнему никакого ответа.

– Если вы та, кто звонит все время, сделайте милость, позвоните позже. До завтрака никаких разговоров о сексе.

– А кто это – «та, кто звонит все время»? – вдруг раздался в трубке голос Мэй Касахары. – Интересно, с кем это ты разговариваешь о сексе?

– Так, ни с кем.

– С женщиной, с которой вчера вечером обнимался на веранде? Ты с ней по телефону секс обсуждаешь?

– Да нет. Это совсем другая.

– Заводная Птица! Сколько же вокруг тебя женщин? Не считая жены. А?

– Долго рассказывать, – ответил я. – Между прочим, сейчас шесть часов утра, а ночью я совсем не спал. А ты что? Приходила сюда вчера вечером?

– И видела, как вы обнимались.

– Это ничего не значит. Как бы это сказать… Это было что-то вроде маленькой церемонии…

– Что ты передо мной оправдываешься, Заводная Птица! – оборвала меня Мэй. – Будто я твоя жена. Я тебе вот что скажу: по-моему, ты влип в какую-то историю.

– Может быть, – сказал я.

– У тебя сейчас черная полоса в жизни. Мрак, в общем. Но мне кажется, ты сам тянешь на себя эту чернуху. Есть что-то такое… главное. Оно как магнит притягивает всякие беды. Поэтому любая более или менее сообразительная женщина смотала бы от тебя удочки.

– Возможно, и так.

Мэй Касахара помолчала, потом кашлянула, прочищая горло, и продолжала рассуждать:

– Ты ведь приходил вчера на дорожку? Долго стоял у нашей задней калитки… прямо как вор-любитель. Не сомневайся, я все видела.

– Видела и не вышла?

– А ты думаешь, как? Чуть что, и все девчонки сразу выскакивают из дома? Иногда найдет упрямство – и все. А вы, мужчины, если хотите ждать – ждите сколько угодно.

Я буркнул что-то в ответ.

– Но потом меня стала грызть совесть, и я как дура потащилась к тебе.

– А я тут обнимаюсь, да?

– Вот именно. Послушай! А она случайно не с приветом? – поинтересовалась Мэй. – Сейчас уже никто так не одевается и не красится. Ее как из другого времени принесло. Ей бы к врачу сходить, голову проверить.

– Не беспокойся. С головой у нее все в порядке. Просто вкус у всех разный.

– Это точно. Кто что хочет – то и носит. Но вкус вкусом, а нормальный человек до такого не додумается. Вся она с головы до ног… как бы это сказать?.. ну, как с фотографии из старого журнала.

Я молчал.

– Ты с ней спал, Заводная Птица?

– Не спал, – отвечал я, замявшись.

– Правда?

– Правда. У меня с ней ничего нет.

– А что ж ты тогда с ней обнимаешься?

– Ну, женщинам иногда хочется, чтобы их кто-то обнял.

– Может, и так. Но вообще эта мысль опасная, я тебе скажу.

– Наверное, – согласился я.

– А как ее зовут?

– Крита Кано.

Мэй Касахара опять замолчала.

– Ты что, шутишь? – послышалось наконец в трубке.

– И не собираюсь. А ее старшая сестра – Мальта Кано.

– Но это же не настоящее имя.

– Точно. Рабочий псевдоним.

– У них что, дуэт клоунов? А может, они со Средиземным морем как-то связаны?

– Угадала. Они действительно имеют кое-какое отношение к Средиземному морю.

– А ее сестра нормально одевается?

– В общем, да. Во всяком случае, гораздо нормальнее, чем Крита. Вот только всегда носит красную клеенчатую шляпу.

– Думаю, она тоже с приветом. Ты нарочно со сдвинутыми связываешься, не пойму?

– Это очень долгая история. Вот все утрясется, и я, может, тебе расскажу. Только не сегодня. Сейчас у меня в голове полная каша, никак не пойму, что вокруг творится.

– Ладно, – сказала Мэй подозрительно. – Как, жена еще не вернулась?

– Пока нет, – ответил я.

– Послушай меня, Заводная Птица! Ты уже взрослый человек, а голова у тебя совсем не работает. Вот передумала бы твоя жена и вернулась вчера вечером домой. Увидела бы, как ты тискаешь эту дамочку. И что было бы?

– Да, могло так получиться.

– А если бы тебе сейчас не я позвонила, а она? А ты в ответ – про секс по телефону. Что бы она тогда подумала?

– Ты права.

– Ну, я же говорю: с тобой не все в порядке, – заключила Мэй и вздохнула.

– Это точно, – вынужден был признать я.

– Ну что ты со всем соглашаешься? Думаешь, признаешь свои ошибки, покаешься – и больше нет вопросов? Ничего подобного. Признавай не признавай, а ошибка есть ошибка, и никуда от нее не денешься.