Конан идет по следу, стр. 39

В проходе царила давящая тишина… Ее лишь временами нарушало пыхтение Кзима, шарканье туфель Азоры по каменному полу да шорох ее тяжелого плаща.

Они миновали несколько дверей в боковых ответвлений, но Кзим держался главного коридора и свернул всего раза два или три. Странный паук явно хорошо знал дорогу. Он не задумываясь вел Азору в глубину крепости.

Жрица мутари тщательно запоминала все повороты, стараясь составить мысленный план внутреннего устройства цитадели. К несчастью, один отрезок коридора абсолютно походил на другой. И нигде никаких особых примет. Не менялся даже рисунок каменной кладки. Повсюду – только ровные ряды крупных прямоугольных каменных блоков. Ни факелов, ни шпалер на стенах, ни ковров на полу. Удивительно голое и мрачное место. Что же до дверей, мимо которых она проходила, – двери были почти сплошь железными, довольно странными на вид… и тоже похожими, как близнецы.

Каждый раз, минуя очередную дверь, жрица задавалась вопросом, что за тайны могли за нею храниться. Но ей некогда было задерживаться и удовлетворять свое любопытство. Тем более что крепость начинала определенно нравиться ей. Она чувствовала растворенное в воздухе зло, как если бы самые камни стен были наделены недобрым разумом. «Вот подходящее место, откуда я стану осуществлять свои планы!» – шагая вперед, думала Азора. Отсюда некогда распространилась власть Скаурола, достигшая весьма отдаленных краев. А ее сила вскоре превзойдет все, чем был когда-то знаменит ее древний предшественник. Еще немного, и она откроет для себя тайну могущества, запрятанную где-то здесь, в вековой пыли Скауроловой башни.

– С-с-скоро, с-с-скоро… – ни дать ни взять, подслушав ее мысли, ворковал Кзим. – Твоя почти, да, почти пришла! Кзим видел библи… да, Кзим был там! – Суставчатые ноги проворно несли его по стене. – С-с-скоро вверх по длинной-длинной лестнице… надо будет лезть вверх-вверх-вверх!

Азора не удивилась: коридор и без того все время постепенно забирал вверх. Она чувствовала легкий уклон, но не взялась бы определить, насколько высоко они поднялись. Тем более что проход заворачивал и петлял раз десять, не меньше.

Чем выше они забирались, тем в лучшем состоянии пребывали и стены, и двери в них. Возрастало и ощущение зла; Азора всей кожей чувствовала его бодрящее прикосновение. Но не только. Было еще нечто… Сильное, но вместе с тем и враждебное. Пока ей оставалось только гадать, что это за сила.

Кзим, бежавший в нескольких футах впереди, внезапно остановился. Коридор кончился. Прямо перед жрицей была винтовая лестница из черного железа. Азора посмотрела вверх, но туда не мог проникнуть даже ее взгляд. Толстая железная колонна, покрытая мельчайшей резьбой, служила опорой массивным металлическим ступеням, ряд за рядом поднимавшимся вверх. Ступени были узкими. И без перил.

– Сеет… Длинная, длинная лестница! – ликовал Кзим. – Твоя иди вверх! Да, да, вверх-вверх-вверх! Там то, что твоя ищет! Библи!..

Азора последовала за ним к основанию лестницы. Она еще не вполне доверяла странному пауку и была готова самым жестоким образом покарать любой намек на предательство. Возможно, немного погодя она так и поступит, а пока – последует за ним наверх. Она рискнет. Еще в Пайрогии, до Перемещения, она пыталась с помощью своего Волшебного Ока заглянуть внутрь цитадели и выведать, что за тайны хранятся в ее стенах. Но Око всякий раз отказывалось повиноваться. Надо полагать, ему мешало какое-то заклятие, еще в древности наложенное Скауролом на свою башню.

Ну да теперь это все равно не имело никакого значения. Отбросив сомнения в правдивости Кзима, Азора поставила ногу на нижнюю ступеньку. Он отведет ее в сокровищницу премудрости Скаурола, и она разотрет восьминогого в зеленую жижу, И скормит эту жижу его «друзьям», из нижнего чертога.

Она живо представила себе, как мохнатые страшилища пожирают размозженные останки Кзима, и это придало ей сил. Одолевая ступеньку за ступенькой, жрица мутари бодро двигалась вверх по лестнице, казавшейся бесконечной…

ГЛАВА 13

ТАРГОЛ

Мадезус слышал, как свистел, рассекая воздух, меч Кейлаша… Острое лезвие вспороло одеяние жреца, но почему-то все же прошло на волосок мимо тела, угодив по кожаной сумке. Содержимое разбитых пузырьков и выпотрошенных мешочков оказалось на полу, а клинок кезанкийца застрял в металлической пряжке. Кейлаш принялся высвобождать его и на какое-то время загородил дорогу Конану.

Улучив мгновение, Мадезус откатился прочь и попытался броситься в дверь, но, конечно, опередить киммерийца не смог. Кейлаш с рычанием выдернул меч, а Конан прыгнул наперерез жрецу. И варвар, и горец действовали, как заводные куклы. Ни тот ни другой не произносили ни слова, и глаза у обоих были стеклянные. Завораживающий голос архидемона управлял ими, точно послушными марионетками. Мадезус вновь затаил дыхание, готовясь встретить удар меча, который уж точно окажется для него последним… Он только поднял амулет и запел молитву; может быть, еще не совсем поздно?

Но тут все трое замерли на месте: у порога начало происходить нечто такое, что приковало к себе их внимание. Даже Балберот и тот растерянно замолчал.

Ошметки бронзовых дверей сами собой поднимались с пола. А те, что еще висели на петлях, отделялись от них и вливались в общую массу. Металл сворачивался и таял, на глазах приобретая все более знакомые очертания. И наконец перед изумленными людьми и архидемоном предстал бронзовый великан. Его тело было человеческим и мужским, вот только пропорции выглядели так, словно бронзовую статую наспех сработал пьяный ваятель.

Росту в нем было под десять футов. Желто-оранжевое пламя полыхало в глазницах. Вот он протянул громадную бронзовую руку в направлении троих людей, и пальцы медленно распрямились. Потом шевельнулись угловатые губы. Стали видны зубы, сотворенные из огня, и язык, состоявший из пламени. Изо рта, больше напоминавшего топку, изошло одно единственное слово:

– ОСТАНОВИТЕСЬ!

Громадный голос наполнил чертог, словно жаркий, сжигающий ветер. Людей мгновенно бросило в пот, Балберот же сощурился и заморгал, но отвечать не посмел.

А бронзовый исполин шагнул внутрь комнаты, и громадные плоские ступни откалывали кусочки от твердых каменных плит пола. Вновь медленно двинулись губы, и Голос изрек:

– АЗ ЕСМЬ ТАРГОЛ.

Тут Балберот метнул быстрый взгляд на Мадезуса и, явно придя в отчаяние, обратился к Конану и Кейлашу:

– Вперед, глупцы! Это все штучки жреца, возжелавшего вас истребить! Зарубите его, и призрак рассеется!

Кейлаш встряхнулся и шагнул к Мадезусу, занося меч. Но тут левая рука исполина метнулась с ужасающей быстротой и схватила меч прямо за лезвие, легко выдернув его у горца. Бронзовые пальцы скрутили и смяли клинок, точно соломинку. Прекрасно выделанная, закаленная немедийская сталь не могла противиться силе Таргола. Изуродованный клинок громко лязгнул об пол…

Огненный взгляд обратился на Балберота:

– ТЫ ОСКВЕРНИЛ ХРАМ ТАРГОЛА. ТЫ ПРЕКРАТИШЬ БЫТЬ.

Медлительные слова вылетали словно сгустки пламени, комнату сотрясало эхо. И Балберот вдруг вспыхнул! Со страшным криком пропал в вихре бездымного красно-оранжевого огня!.. Крики и огонь угасли одновременно. От архидемона не осталось ничего – лишь синеватый жирный натек на полу.

Разум Конана прояснился мгновенно. Он тряхнул головой, словно пробудившись от очень скверного сна. Киммериец вытаращил глаза на бронзового исполина, черты которого ярко светились в сумраке подземелья.

– Вот это да, Мадезус! – сказал он, когда способность разговаривать вернулась к нему. – Молодец, лекарь! Я смотрю, твой амулет действительно на что-то годится. Только почему ты этого приятеля сразу не вызвал?

Мадезус долго не отвечал, лишь завороженно смотрел на бронзовую фигуру. Казалось, он вовсе не слыхал слов киммерийца. Лишь спустя время он отважился прошептать:

– У моего амулета нет такого могущества… Конан, мы стоим перед самим Тарголом!