Подвиги Геракла (др. перевод), стр. 55

— Женщины всегда лучше разбирались в денежных вопросах, — задумчиво сказал профессор. — Вы знаете, — оживился он, — мне очень нравится здесь бывать, и я часто прихожу сюда. Меня сюда пускают бесплатно, так распорядилась графиня, и я ей премного благодарен. Она говорит, что я помог ей советами при оформлении зала клуба. Я тогда не мог и представить, что из этого может выйти. Меня спрашивали, я отвечал, не зная, что им нужно. И когда я увидел, что нарисовал художник, то ужаснулся: он все переврал. Ну да ладно, Бог с ним. Но графиня… — профессор помолчал некоторое время, подбирая нужное слово, — она как вавилонянка — а женщина Вавилона очень хорошо разбирается в бизнесе.

Последние слова профессора потонули в общем гвалте. Кто-то крикнул: «Полиция!» Женщины вскочили, завизжали. Погас свет, и погасли грили, они тоже были электрические.

В общем хоре голосов можно было слышать голос профессора Лискьярда, цитировавшего отрывки из свода Хаммурапи.

Когда снова загорелся свет, Пуаро был на полпути к выходу. Стоявший на выходе полицейский офицер отдал ему честь. Пуаро быстро пересек улицу и подошел к человеку маленького роста с красным носом, стоявшему на углу. От этого мужчины исходил какой-то странный запах.

— Я здесь, хозяин, — сказал он сиплым голосом. — Что, пора приступить к делу?

— Да, — сказал Пуаро. — Пойдемте.

— Но там слишком много копов.

— Не беспокойтесь, — успокоил мужчину Пуаро. — Они о вас предупреждены.

— Надеюсь, они мне мешать не будут? — не успокаивался мужчина.

— Не будут, не будут, — сказал Пуаро. — А вы уверены, что справитесь с собакой? Она очень большая и свирепая.

— Со мной она будет ласковая, — уверенно сказал мужчина. — У меня для нее кое-что есть, и она пойдет за мной хоть в ад.

— В данном случае, — пробормотал Пуаро, — мне нужно, чтобы вы вывели Цербера из «Ада».

Рано утром у Пуаро зазвонил телефон. Он взял трубку.

Послышался голос Джеппа:

— Привет, старина. Вы просили меня позвонить.

— Да, конечно. Спасибо вам, Джепп, что позвонили. Ну и как дела? — спросил Пуаро.

— Никаких следов наркотика, — ответил Джепп. — Только изумруды леди Каррингтон.

— Где вы их нашли?

— В кармане профессора Лискьярда.

— Профессора Лискьярда? — удивился Пуаро. — Не может быть.

— Удивлены?.. — горько сказал Джепп. — Вот и я тоже. Честно сказать, не знаю, что и думать. Профессор был удивлен не меньше нашего, когда их нашли у него в кармане. Говорит, что не имеет ни малейшего представления, как они туда попали. И я ему верю. Вареско мог спокойно подбросить их ему в кромешной темноте. Я не представляю, каким образом профессор может быть замешан в этом деле. Он — известный ученый-археолог с мировым именем, связан с Британским музеем, там его уважают. Насколько мне известно, у него никогда не было больших денег, а те, что у него бывают, он тратит на покупку старых потрепанных книг у букинистов. Нет, он здесь ни при чем. Мне начинает казаться, что мы ошиблись с самого начала и в этом клубе никогда не было никаких наркотиков.

— Вы не правы, Джепп, — вздохнул Пуаро. — Наркотики были. Скажите мне, пожалуйста, кто пытался выйти через потайной ход?

— Значит, так, — начал перечислять Джепп. — Принц Генри из Скандерберга и его конюший. Они только вчера приехали в Англию. Потом Витамиан Эванс, член кабинета министров (как плохо быть министром труда, да еще в правительстве лейбористов. Нужно быть очень осторожным при выборе злачных мест! Никто не имеет ничего против того, что такие места посещают консерваторы. Все считают, что у них достаточно своих денег на эти мероприятия. Когда же замечают лейбориста, то считают, что он развлекается там на деньги налогоплательщиков). И последней была леди Беатриса Уинтер — у нее послезавтра бракосочетание с самодовольным и очень щепетильным молодым герцогом Леоминстерским. Я считаю, что никто из них не мог быть замешанным в деле с наркотиками.

— Вы правы, мой дорогой Джепп, — сказал Пуаро. — И тем не менее смею вас заверить, что наркотики сегодня ночью в «Аду» были, и кто-то унес их оттуда.

— Но кто это сделал? — завопил Джепп. — Кто? Мы обыскали всех и вся.

— Это сделал я, — сказал Пуаро и, не слушая проклятий Джеппа, положил трубку.

В это время зазвонили в дверь. Пуаро открыл. В комнату вплыла графиня Вера Роззакова.

— Если бы я была немного помоложе, мой дорогой друг, — сказала она, — то мой приход сюда в такое время мог бы вас скомпрометировать. Однако я сделала так, как вы написали в своей записке, и вот я здесь. За мной, кажется, шел полицейский, но я думаю, ему лучше поторчать за дверью. Итак, мой друг, что случилось?

Пуаро помог графине снять меховую накидку.

— Зачем вы положили драгоценные камни в карман профессора Лискьярда, графиня? — спросил Пуаро. — Это нечестно — так подводить человека.

Графиня подняла на него удивленные глаза.

— Но я же клала их в ваш карман, мой дорогой Пуаро, — сказала она.

— Как это в мой карман? — настала очередь удивляться Пуаро.

— Но это же было естественно, — сказала графиня. — Я поспешила к столику, за которым обычно вы сидите, но так как света не было, я по ошибке сунула их в карман профессора.

— А почему вы решили сунуть эти изумруды именно в мой карман? — не мог успокоиться Пуаро.

— Мне показалось, — пояснила графиня, — а думать у меня не было времени, что это самый лучший выход.

— Ну, Вера! Ну и находчивая! — восхитился Пуаро. — Вы, как всегда, оригинальны.

— А что мне оставалось делать, мой дорогой Пуаро, — сказала графиня. — Посудите сами. Приходит полиция, гаснет свет (а наше заведение не для слабонервных), и вдруг чья-то рука берет мою сумочку со стола. Сначала я растерялась, а потом схватила ее в руки, но почувствовала, что в сумочке уже лежит что-то твердое. Сунула туда руку и на ощупь определила, что это драгоценные камни. Я сразу же поняла, кто их мне туда положил.

— Ну и кто же? — спросил Пуаро.

— Эта сволочь, — вскипела графиня, — этот оборотень, двуликий Янус, этот сукин сын, Пауль Вареско.

— Ваш компаньон по «Аду»? — уточнил Пуаро.

— Да, да! — продолжала кипятиться графиня. — Это он — хозяин клуба, он оплачивает счета и вложил деньги в постройку клуба. До сих пор я его покрывала, не выдавала. Бог свидетель, я умею держать слово. Но теперь, когда он хотел натравить на меня полицию, — нет, этого я ему не прощу. Я расскажу все, что я о нем знаю.

— Успокойтесь, графиня, — спокойно сказал Пуаро, — и пройдемте в другую комнату.

Он открыл дверь. Комната была маленькой, но сейчас, когда там сидел Цербер, она вообще казалась крошечной. Рядом с ним стоял маленький человек с красным носом.

— Мы прибыли сюда в соответствии с вашими указаниями, хозяин, — доложил маленький мужчина сиплым голосом.

— Дуду! — закричала графиня. — Маленький мой! Как ты здесь оказался?

Цербер бил хвостом по полу, но не двигался с места.

— Позвольте мне, графиня, — громко сказал Пуаро, — представить вам господина Хиггса, специалиста по общению с собаками. Сегодня, во время посещения вашего заведения полицией, он заставил Цербера покинуть «Ад».

— Вы заставили Дуду прийти сюда?! — не поверила графиня, глядя на тщедушную фигуру Хиггса. — Как вам это удалось?

Хиггс отвел глаза в сторону.

— Не при даме будет сказано, — смущенно просипел он, — но есть вещи, против которых не устоит ни один кобель. Пойдет за мной хоть на край света. Вы понимаете, конечно, что с суками этот номер не проходит. С ними нужно действовать иначе.

— Но зачем, — графиня повернулась к Пуаро, — зачем вы его привели сюда?

— Цербер — полицейская собака, — медленно начал Пуаро, — натренированная так, что часами может носить во рту то, что ей положили. Прикажите ему, графиня, выбросить то, что он сейчас держит в пасти.

Графиня повернулась к собаке, произнесла два слова, огромные челюсти Цербера открылись, и на пол упал какой-то сверточек.