Вилла «Белый конь» (др. перевод), стр. 10
— Ну что?
— Неубедительно, — ответ Корригана был как ушат холодной воды.
— На первый взгляд. Но я не уверен…
— Этот тип, Осборн, вообще не мог ничьего лица толком разглядеть вечером да еще в такой туман. Наверно, случайное совпадение. Сами знаете, как это бывает. Раззвонят повсюду, что видели человека, которого разыскивает полиция, и в девяти случаях из десяти нет ни малейшего сходства.
— Осборн не такой, — сказал Лежен.
— А какой?
— Он почтенный, солидный аптекарь, старомодный, очень забавный человек и очень наблюдательный.
— И вы думаете, в этом что-то есть? — спросил Корриган, глядя на инспектора с любопытством. — Что вы собираетесь предпринять?
— Во всяком случае, не помешает навести кое-какие справки об этом мистере Винаблзе из… из деревни Мач Дипинг.
Глава 9
Рассказывает Марк Истербрук
— Какие удивительные вещи происходят в деревне! — легкомысленно воскликнула Гермия.
Мы только что пообедали, и перед нами на столе дымился кофейник с черным кофе.
— Кажется, ты не совсем меня поняла, Гермия.
— Прекрасно поняла, Марк! По-моему, это удивительно интересно. Как страничка из истории — забытое наследие средних веков.
— Меня не интересует история, — раздраженно ответил я. — Меня интересуют факты. Фамилии на листке бумаги. Я знаю, что произошло с некоторыми из них. Что случилось или случится с остальными?
— Не даешь ли ты волю воображению? Ты преувеличиваешь, Марк. Твои средневековые колдуньи, видно, сами искренне верят этой чепухе. И я тебе верю, что они пренеприятные особы.
— Но ничуть не опасные?
— Марк, ну откуда им быть опасными?
— Я хочу все проверить, Гермия. Добраться до самой сути.
— Правильно. Возьмись за это. Должно быть, это будет очень интересно. Даже забавно.
— Что здесь забавного? — резко заметил я. — Я хотел просить твоей помощи, Гермия.
— А как я могу тебе помочь?
— Помоги мне все проверить и выяснить. Давай примемся за дело сейчас же.
— Марк, милый, но я сейчас ужасно занята. Пишу для журнала одну статью. И еще мне нужно кое-что сделать по Византии. И я пообещала двум студентам…
Слова ее звучали логично, разумно, но я уже не слушал.
— Понятно, — сказал я. — У тебя и так хлопот полон рот.
— Совершенно верно.
Гермию обрадовал мой ответ. Я смотрел на нее через стол. Красивая, умная, начитанная. И как бы это сказать? Так — ничего не поделаешь, — так безнадежно скучна.
На следующее утро я пытался связаться с Джимом Корриганом, но безуспешно. Я просил передать ему, чтобы он зашел — я буду у себя между шестью и семью. Я знал, что он человек занятой, вряд ли сумеет выбраться, но без десяти семь он появился у меня.
Я налил по стаканчику, усадил его в кресло и начал:
— Вас, наверно, удивляет, зачем это вы мне так срочно понадобились, но тут всплыли некоторые факты, быть может, они связаны с тем, о чем мы с вами говорили в последний раз.
— О чем же? Ах, да. Отец Горман.
— Именно. Но сначала вы мне ответьте: название «Белый Конь» вам ничего не говорит?
— «Белый Конь», «Белый Конь» — нет вроде. А что?
— Я думаю, может быть, оно как-то связано с тем списком… Я тут побывал со своими друзьями в деревне — называется Мач Дипинг, и они меня сводили в одну гостиницу, вернее, это раньше когда-то была гостиница под названием «Белый Конь».
— Погодите! Мач Дипинг? Мач Дипинг — это где-то возле Борнемута?
— Около пятнадцати миль оттуда.
— Вы там не встречали, случайно, одного человека по имени Винаблз?
— Конечно.
— В самом деле? — Корриган даже привстал от волнения. — У вас прямо талант выбирать нужные места! Какой он из себя?
— Весьма необычная личность.
— Да? А чем же?
— Главным образом силой характера. Хоть у него и парализованы ноги после полиомиелита…
Корриган резко перебил меня:
— Что?
— Он перенес полиомиелит несколько лет назад. И у него парализованы ноги.
Корриган бросился в кресло с недовольным видом.
— Все ясно. Я так и думал, не может быть такого совпадения.
— Я вас не понимаю.
Корриган сказал:
— Вам надо встретиться с полицейским инспектором Леженом. Ему будет интересно вас послушать. Когда убили Гормана, Лежен просил всех, кто его в тот вечер видел, сообщить об этом в полицию. Большинство сведений оказались бесполезными, как обычно. Но один человек, аптекарь по имени Осборн — у него аптека была около той улочки, — рассказал, что видел отца Гормана в тот вечер. Отец Горман прошел мимо его двери, а за ним по пятам — какой-то человек. Он его описал довольно точно и сказал, что узнал бы его, если бы снова увидел. Ну, а дня два назад Лежен получил от него письмо. Он продал свое дело и живет в Борнемуте. Был там на деревенском празднике и говорит, что видел этого человека снова. Но передвигается тот в кресле на колесах. Осборн стал о нем расспрашивать и узнал, что его фамилия — Винаблз.
Он взглянул на меня вопросительно. Я кивнул.
— Верно, — сказал я. — Это Винаблз. Он был на празднике. Но идти за отцом Горманом в тот вечер он не мог. Это физически невозможно. Осборн ошибся.
— Он его описал очень подробно. Ростом около шести футов, крючковатый нос, кадык.
— Да. Это Винаблз. И все-таки…
— Понимаю. Мистер Осборн может преувеличивать свои таланты по части запоминания лиц. Наверно, его сбило с толку какое-нибудь сходство. А что это за белый конь? Ну-ка, рассказывайте.
— Вы не поверите, — предупредил я его. — Я и сам-то не могу поверить.
Я передал ему свой разговор с Тирзой Грей. Реакция была такая, как я и ожидал.
— Что за невероятный вздор!
— Да, не правда ли, какой вздор?
— Конечно. Что с вами Марк? Медиум, деревенская ведьма и старая дева, которая может наслать смертоносный луч. Безумие какое-то!
— Действительно, безумие, — проговорил я.
— Только не поддакивайте мне, Марк, а то похоже, вы себя пытаетесь разуверить. И принимаете эту ерунду всерьез.
— Разрешите мне сперва спросить у вас одну вещь насчет того, будто в каждом из нас есть подсознательное желание умереть. Это научный взгляд?
Корриган помолчал с минуту, а затем сказал:
— Я не психиатр. Но, по-моему, авторы таких теорий сами немножко тронутые. Вся эта чепуха о подсознательном! Купите лучше книгу по психологии и прочтите, а меня не спрашивайте.
— Тогда посмотрим на это с другой стороны. За довольно короткий промежуток времени — приблизительно за год или полтора — каждая из этих фамилий стала фамилией в свидетельстве о смерти. Так?
Он странно на меня посмотрел.
— Да, тут вы правы.
— Вот что у них у всех общее — они умерли.
— Да, но все это, может быть, не так ужасно, как кажется. Вы представляете себе, сколько человек умирает каждый день на Британских островах? А большинство фамилий в этом списке встречаются часто. Да, но толку от моих рассуждений тоже мало.
— Делафонтейн, — сказал я. — Мери Делафонтейн. Эту фамилию не часто встретишь. Если я не ошибаюсь, во вторник были ее похороны.
Он быстро взглянул на меня.
— Откуда вы это знаете? Прочли в газете?
— Слышал от ее приятельницы.
— В ее смерти не было ничего подозрительного. Можете мне поверить. И обстоятельства в других случаях тоже не заключают в себе ничего подозрительного. Полиция проверяла. Если бы имелись несчастные случаи, тогда бы можно было что-то заподозрить. Но смерть всегда наступала от естественных причин. Воспаление легких, кровоизлияние в мозг, опухоль мозга, камни в желчном пузыре, один случай полиомиелита — ничего подозрительного.
Я кивнул.
— Ни несчастных случаев, — сказал я, — ни отравлений. Обычные болезни, ведущие к смерти. Как и утверждает Тирза Грей.
— Вы, значит, в самом деле думаете, что эта женщина может заставить кого-то, кого она в жизни не видела, кто находится от нее за много миль, заболеть воспалением легких и скончаться по этой причине?