Принц для особых поручений, стр. 34

— Разумеется, нет. Они смогут взять с собой свое имущество.

— Но не дома и землю.

— Ну, — вздохнул Кенни, — с этим ничего не поделаешь. Основная цель — не дать им собрать долги. Можешь думать об этом как о некоторой форме принудительного рефинансирования.

— Не могу поверить, что вы так несправедливы. Из вас получится ужасный король.

Кенни ласково улыбнулся ей сверху вниз.

— Пусть о чести и справедливости беспокоятся рыцари, — произнес он, словно разъясняя одаренному ребенку решение сложной задачи для старшеклассников. — За время своего правления королю приходится влезать и не в такую грязь. Но самое главное, — отметил принц, — я рад, что ты во мне так разочарована. Это лишнее доказательство твоих планов относительно моей персоны. Я угадал? Если бы ты не имела на меня виды, ты бы меня просто проигнорировала.

Несомненная правота, прозвучавшая в его последнем высказывании, взбесила Кэролайн еще сильнее.

— Я бы не вышла за вас, даже… даже если…

— Да?

Девушка еще раз взглянула на расплющенное лягушачье тельце.

— Не знаю. Но не вышла бы. — И убежала с террасы.

20

Хэл вышел из дворца и двинулся по наружной лестнице к себе в покои. День выдался не из легких, и юноша валился с ног. На завтра он планировал ранний подъем, чтобы его тренировка не привлекла лишних зрителей. Сегодня, распрощавшись с Джеффом и матерью, принц успел заскочить к Эмили и вернуть философский камень. Он был рад от него избавиться. Камень тесно связан со всей этой лягушачьей историей, а подобные вещи Хэл обычно старался забывать побыстрее. Воспоминания о семи неделях, проведенных в воде и липкой грязи, преследование змеями и совами, постоянный привкус насекомых во рту почти стерлись из его памяти, но, к сожалению, не исчезли полностью. Каждый день он просыпался от тяжелого сна и благодарил небеса за то, что не может вспомнить увиденный кошмар.

Однако в лягушачьем плане его судьба по-прежнему висела на волоске, и забывать об этом не следовало. Заклятие обязывало принца жениться на Кэролайн, если она не пожелает выйти за другого, а Хэл никак не мог избавиться от ощущения, что стандарты у нее несколько завышены. Разумеется, каждая девушка хочет выйти за красивого принца, но проблема приданого казалась совершенно непреодолимой. В городе полно богатых купцов и дворян. Кэролайн вполне могла бы найти среди них молодого человека, способного составить ее счастье. Стоило ей лишь приложить небольшое усилие.

Эмили, с точки зрения Хэла, не стала бы зацикливаться на идее выйти именно за принца. Девушки вроде нее очень разумны.

В конце концов, все упиралось в волшебный меч. Если он выиграет турнир, семья вылезет из долгов, Джефф станет королем, отменит погром, женится на Кэролайн — и Хэл свободен. Все, что от него требуется, это выиграть турнир.

А еще от него требуется…

Давить на нее Хэл не собирался. Пусть Джефф сам ее завоевывает. Кэролайн явно относилась к тем девушкам, которые привыкли жить своим умом, и если бы ей требовался совет, она бы попросила. Попытка подтолкнуть ее к конкретному человеку может вызвать совершенно обратную реакцию — блондинка только сильнее упрется. Хэл имел представление о непредсказуемости женской природы. Единственное, в чем он не сомневался, это в том, что за него она выходить не желает.

На этом месте его размышления прервала свалившаяся вниз по лестнице Кэролайн. Она бросилась ему на шею, поцеловала в губы и с ходу заявила:

— Я выхожу за тебя.

Что ж, сказал себе Хэл, я был не прав.

Вслух он произнес:

— Это здорово. Почему ты передумала? Мне казалось, тебе нравится… ты плакала?

Лицо девушки было мокрым. Слезы потекли еще в тот миг, когда увидела младшего принца, а теперь она даже начала всхлипывать. Хэл похлопал ее по спине, проводил вверх по ступенькам до следующей площадки и усадил на стену.

— Что стряслось?

Кэролайн всхлипнула еще раз.

— Я видела лягушку.

— А-а.

— Я решила, что это ты. Я думала, ты превратился обратно в лягушку и это все я виновата.

— Со мной вроде все в порядке. Я не лягушка. Выходит, ты ни в чем не виновата.

Она зарылась лицом ему в шею.

Я не хочу, чтобы ты превратился обратно в лягушку.

— Здесь ты не одинока.

— Я знаю, я вела себя как последняя эгоистка. Я не хотела выходить за тебя. Я хотела выйти за кого-нибудь высокого, широкоплечего и симпатичного, а ты вовсе не такой, но все равно…

— Хватит, — оборвал ее Хэл. — Не надо делать мне одолжений. Я сам могу о себе позаботиться.

Кэролайн оторвала голову от его плеча и пристально на него взглянула.

— Ты хочешь превратиться обратно в лягушку?

— Гм, — отозвался принц. — Ну может, только это.

— Тогда ладно.

— Ладно, — повторил Хэл, прикидывая, не следует ли ему опуститься на одно колено. Тем временем Кэролайн утерла слезы, и ее печаль сменилась ярко выраженной подавленностью. — Я понимаю, ты куда с большей охотой вышла бы за Джеффа.

Девушка поколебалась, но затем кивнула.

— Да. Но этого уже не произойдет. Выйдя за тебя, я по крайней мере войду в королевскую семью. Королевой мне не бывать, но я хотя бы стану принцессой.

— И у тебя появятся фрейлины.

— Да! Как я могла забыть о них? К тому же, Хэл, я чувствую себя до некоторой степени ответственной за тебя. Поскольку именно я вытащила тебя из болота, мне никак не отделаться от мысли, что моим долгом является до конца проследить за всей этой историей.

— М-м-м, — произнес Хэл несколько рассеянно.

Теперь, когда эмоциональный кризис миновал, в игру вступил еще один специфический могучий фактор — подростковые гормоны. Кэролайн по-прежнему пребывала у него в объятиях — слишком короткая дистанция, чтобы игнорировать ее привлекательность. Сногсшибательную привлекательность. Его руки обвивали тонкую талию, ее крепкие груди касались его груди, мягкие розовые губы находились в считанных дюймах от его лица. По сравнению с большинством молодых людей Хэл обладал редкостными способностями в самоконтроле, но терпению юного организма имеются пределы. Он откашлялся.

— Кх-м, поскольку мы теперь помолвлены, мы могли бы также… э-э… выяснить, насколько мы совместимы физически.

Кэролайн пожала плечами — видимо, демонстрируя легкомысленное безразличие. Но поскольку при этом ее груди потерлись о грудь принца, реальный эффект оказался прямо противоположным ожидаемому.

— Что у тебя на уме?

— Ну, я просто подумал…

Прежде чем он успел договорить, Кэролайн снова его поцеловала. Поцелуй не продлился слишком долго, но для намека на будущие возможности его хватило в самый раз.

— Ты это имел в виду?

— Да. — Хэл выдержал секундную паузу и затем поинтересовался: — Ну как?

— Целоваться с тобой? Честно говоря, не очень.

— Гм.

— В смысле, не противно. Прости, Хэл. Ты довольно привлекателен в эдаком безвредном стиле — я могу понять, почему Эмили к тебе тянется, — но просто на меня ты такого действия не оказываешь.

— Эмили тянется ко мне?

— Разумеется. Это же очевидно. А как тебе мой поцелуй?

— А? — Принц уже погрузился в глубокие размышления.

— Я спросила, что ты думаешь о моем поцелуе.

— А-а. Ну, как ты выразилась, мне тоже не очень.

Снова повисла секундная пауза.

Правда?

— Да нет, все нормально. Эмили еще что-нибудь говорила обо мне?

— Что не так с моим поцелуем?

— Ничего. Это было прекрасно. В смысле, ты действительно слышала, как она говорила, что я ей нравлюсь?

— "Прекрасно" в смысле «очень хорошо» или «прекрасно» в смысле «нормально»?

— Гм, очень хорошо. Это было ужасно.

Кэролайн выскользнула из его объятий и подбоченясь встала перед ним.

— Секунду назад ты заявил, что мои поцелуи не очень.

— "Очень" понятие весьма относительное. При определенных обстоятельствах поцелуй может быть не очень и все-таки замечательным.