Принц для особых поручений, стр. 28
— Именно так.
— Даже для короля?
— Нет. Ради его или ее величества мы тут же все бросаем и немедленно уделяем им все наше внимание. Я рад, что ты сама коснулась данной темы.
— Всегда пожалуйста.
— Также может оказаться, что некоторые из наших клиентов захотят с тобой посплетничать, особенно если ими окажутся молодые дамы примерно твоего возраста. Как магу-стажеру тебе следует сохранять профессиональную дистанцию. Слушай внимательно, старайся сочувствовать, но ни с кем не делись информацией ни о наших клиентах, ни тем более о себе самой.
— Понимаю, — кивнула Эмили. — Мама часто рассуждала в том же духе. Она говорила, что для работы с максимальной отдачей волшебница должна поддерживать вокруг своей персоны ауру таинственности.
— Она была совершенно права, — подтвердил Банджи. Он отнес чайник к жаровне и начал наполнять его водой из фарфорового кувшина. — Дабы вызвать в клиентах уважение, необходимо слыть непредсказуемым, иногда даже грубым. Таким образом мы препятствуем тому, чтобы у неспециалистов развилась привычка воспринимать наши услуги как должное.
— Мама, когда применила лягушачье заклятие, сказала то же самое.
Девушка оказалась не готова к последовавшей за этим простым замечанием реакции — взрывному шипению пара от пролитой на горячие угли воды и грохота железного чайника, резко поставленного на решетку. Банджи стремительно обернулся к ней.
— Аманда применила лягушачье заклятие?
— Ну да. Этот парень…
— Безусловно… она не… не нашего принца Хэла?
— Он пытался украсть философский камень.
— Боже мой, боже мой! — Волшебник забегал взад-вперед по кабинету. — Моя дорогая девочка, это проливает совершенно иной свет на всю ситуацию, понимаешь?
— Гм, нет.
— Эмили, мои клиенты считают меня достойным доверия профессионалом. Когда они впускают в свою жизнь волшебника, это почти всегда связано с деликатными поручениями, требующими высшей степени доверия. Они не захотят иметь дело с тем, чей помощник может превратить одного из них или их детей в амфибию.
— Но я-то никого не превращала! Это же не я!
— Да-да, я понимаю. Но, справедливо или нет, некоторые люди приписывают детям грехи родителей. Для других само твое присутствие напомнит о том, что подобное могло бы случиться и с ними, и сильно пошатнет их доверие ко мне. Клейма общественного позора в такой ситуации избежать невозможно. Боже мой, о чем только Аманда думала?
— Но ведь он уже не лягушка!
— Да, хвала Всевышнему. Это ты его поцеловала?
— Нет. — Эмили едва слышно вздохнула. — Это была девушка из деревни.
— Хм. Разумеется, симпатичная. Магичность требует этого.
— Очень симпатичная. Самая красивая девушка в деревне, все парни так говорят.
— Это определенно плюс. А теперь она станет принцессой. Очень хорошо. Это превращает всю историю из предостережения в романтическую волшебную сказку. Может, нам еще удастся спасти ситуацию и даже извлечь из этого неплохое паблисити. Когда свадьба?
— Они еще не назначили день.
— Нет?
Банджи взглянул на часы, предназначенные для определения лунных фаз, схватил перо и лист писчей бумаги и нацарапал несколько цифр. Затем вытащил счеты, проделал какие-то торопливые вычисления, после чего отбросил перо.
— Не зная точных деталей заклинания, я не смогу начать работать с этим хоть с минимальной степенью точности. Но мне не кажется, что у них есть лишнее время.
— Проблема в том, что Кэролайн — та девушка — не хочет выходить за Хэла. Она говорит — он некрасивый.
— Чего?! Какой абсурд! Принц Хэл — прекрасный молодой человек. Мои дочери считают его довольно симпатичным.
— Правда? — удивилась Эмили. — Они так говорили?
— Насколько я помню, они говорили, что принц Хэл обаятельный. Это ведь то же самое, не так ли?
— Гм, нет.
Банджи оперся руками о спинку стула и напряженно уставился на Эмили.
— Моя дорогая девочка, мне бесконечно жаль говорить тебе это, но я вынужден взять назад свое предложение о приеме тебя в ученицы. Я просто не могу позволить подобной тени пасть на мой бизнес.
— Но я не виновата!
— Да-да, я знаю, но у меня нет выбора. Если наш принц превратится обратно в лягушку, моему бизнесу будет нанесен непоправимый ущерб, потому что мое имя окажется тесно связано с твоим. — Банджи ссутулился. — И, Эмили… — Он заколебался. — Эмили, боюсь, ни один волшебник с приличной репутацией тебя тоже не возьмет. Вот почему лягушачье заклятие так редко применяется.
— Понимаю, — мрачно ответила Эмили.
Она прекрасно сознавала, что волшебник прав. Ее надежды на хорошее место канули в небытие, словно камень в воду. Но дочь волшебницы держалась, твердо настроенная не разреветься перед этим человеком. Она взяла со стола книгу и сунула ее обратно в сумочку. Банджи невольно проводил свиток взглядом.
— Погоди. Разумеется, все не настолько плохо. Речь идет только о том случае, если наш принц превратится обратно в лягушку. Как только назначат дату свадьбы, я уверен, мы сможем справиться со всеми трудностями.
— Но что могу сделать я?
— Эта девушка — из твоей деревни, так? Ты должна ее знать. В маленьких поселениях все друг друга знают. Поговори с ней. Попытайся повлиять на нее, чтобы она приняла решение. Она ведь простолюдинка, верно? Право, не думаю, что будет так уж трудно убедить ее выйти за принца Хэла.
Эмили сначала не ответила. На самом деле она выглядела настолько отстраненной, настолько погруженной в свои мысли, что Банджи уже собирался окликнуть ее по имени, когда девушка наконец произнесла:
— Вы и правда так думаете?
Она собрала свои вещи и повернулась к двери.
— Мастер Банджи, спасибо, что нашли для меня время. Надеюсь, нам представится возможность еще раз все обсудить.
— Я в этом не сомневаюсь, девочка моя. И буду с нетерпением ждать этого часа.
Эмили уже почти вышла на площадку, но снова обернулась.
— Мастер Банджи?
— Да?
— Я тут подумала… как по-вашему… коль скоро нам предстоит встречаться с таким количеством дворян… возможно ли… может ли представиться шанс… что кто-то из них сделает мне предложение?
— Простолюдинке? Разумеется, нет. Почему ты спрашиваешь?
— Не важно, — уронила она и ушла.
16
— Так что приключилось с Эмили? — спросил Джефф. — Она выглядела несколько расстроенной, когда вернулась.
— Не знаю, — ответил Хэл. — Она отправилась на собеседование к мастеру-чародею — человеку по имени Банджи — и с тех пор какая-то рассеянная. Ну, знаешь, типа ты с ней говоришь и она тебя слушает — и в то же время не слушает.
— Банджи считается очень хорошим магом. Она про него ничего не говорила?
— Она сказала, он хочет, чтобы она готовила чай.
— А-а, это. Да, это многих девушек огорчает.
Они находились в покоях Джеффа. Хэл перекладывал гроссбухи с одного стола на другой. Освободив место, он вынул из-под мышки длинный сверток и принялся разворачивать промасленную ткань. Под ней оказались деревянные ножны. Принц положил их на стол и наполовину обнажил восточный меч.
— Это что? — поинтересовался Джефф.
— Меч.
— Ладно прикалываться! Меч? Стало быть, вот как они выглядят. Ни за что бы не догадался. Что ж, спасибо, что поделился со мной такой ценной информацией, но я в некотором роде занят и…
— Я выйду с ним на турнир.
Средний брат вскинул голову и посмотрел на младшего. В грубой манере реальных уличных боев Хэл проявлял немалые способности. Во время командировок он победил всех выпавших на его долю бандитов и разбойников. Но боевое фехтование не имеет со спортивным ничего общего, каковым соображением Джефф и счел нужным поделиться с братом.
— Там понадобится техника, а все эти парни — мастера. У тебя нет ни единого шанса.
— Это волшебный меч. И он поет.
— У меня есть бритва, которая поет, но она не поможет мне выиграть конкурс брадобреев. Хэл, если ты решил участвовать в турнирах, я готов поддерживать тебя во всем, но ты не можешь начать с ежегодных Мелиноверских игр. Тебе надо выступить на каком-нибудь небольшом местном ристалище и постепенно пробиваться наверх.