Меч наемника, стр. 30

Капитан Понт, проезжавший в это время рядом с нею, разразился проклятьями:

– Медные сапоги Тира! Я ведь предупреждал Совет и местного землевладельца, что в следующий раз, когда мои солдаты увязнут здесь, я сам отремонтирую дорогу по своему разумению… Ладно, слушай… э-э… Пакс, если не ошибаюсь.

– Так точно, сэр.

– Нужно набросать в эту яму камней. Видишь вот эти изгороди?

Капитан показал на тянувшиеся вдоль дороги и уходившие перпендикулярно к ней в поля каменные изгороди, служившие ограничительным забором при выпасе коров и овец. Пакс кивнула.

– Так вот, когда подойдет череда вашего взвода – начиная с твоего отделения, забросайте промоину камнями. Эти чертовы скряги фермеры больше потеряют, вытаскивая свои телеги из ямы, ломая ноги мулам и волам, чем от того, что кусок изгороди станет чуть пониже. В конце концов, мы каждый год платим дорожный налог, а грязь как была, так и есть. Приступайте, ребята!

Граница промоины прорисовывалась четко: в нее мул проваливался по брюхо. Первые камни, казалось, были проглочены этой бездонной ямой, но мало-помалу она начала заполняться, и вскоре взвод Стэммела перешел через нее по уложенным сверху плоским камням, почти не замочив ног.

Затем они снова оказались по щиколотку в грязи, но краткий отдых и перемена мест словно придали всей колонне новые силы. Вновь зазвучали маршевые песни. «Кедровая долина» сменяла столь же длинную «Дочь кочевника», и отряд медленно, но упорно продвигался вперед. Наконец на горизонте показалась река – такая же свинцово-серая, как и небо. У ее берегов прилепился небольшой городишко, который новобранцы готовы были благословить за одно то, что на подходе к нему жидкое месиво дороги сменило твердое гравийное покрытие.

Колонна остановилась на поливаемой дождем центральной площади, и капитан Понт скрылся за дверями единственного постоялого двора в городке. Оглядевшись, Пакс увидела, что впереди дорога упирается в мост, который, видимо, и дал селению его название.

Обеденный отдых в зале трактира пролетел как один миг. Успев лишь поесть горячего, но нисколько не высохнув и не согревшись, новобранцы вновь оказались под дождем, маршируя в строю по направлению к мосту.

За мостом городские кварталы кончились. Но не перемена пейзажа волновала новобранцев, а то, что вскоре гравийная дорога уступила место осточертевшей всем раскисшей дороге проселка.

Оставшаяся часть дня вымотала всех до предела. Дождь то стихал, то возобновлялся, зато ледяной ветер дул без перерыва. Грязь была повсюду – то густая и липкая, как каша, то больше похожая на жидкий суп, – но ни один шаг не давался солдатам легко. К вечеру у Пакс болели не только ноги, но и все тело. Ее уже не интересовало, заржавеет ли ее меч и где они будут спать. На каждом привале она валилась на обочину как подкошенная. Когда стало смеркаться, очередную перестановку взводов в колонне произвели без отдыха.

– Надеюсь, что мы успеем до ночи попасть в Пять Дорог, – словно откуда-то издалека донесся до Пакс голос Стэммела.

Колонна продолжала устало месить грязь. Сгустились сумерки, и новобранцам стали видны лишь спины товарищей да дорога на шаг-другой вперед. Вскоре темнота поглотила и это, и отряд шел, ориентируясь не столько на глаз, сколько на ощупь. Строевая песня давно умолкла. Пакс не смогла бы сказать, сколько они шли так, в полной темноте, – четверть часа или полночи. Вдруг цепочка огоньков показалась на горизонте. По мере приближения они превращались в светлые пятна – сначала бесформенные, а затем явно прямоугольные. «Окна», – с явным усилием сформулировала мысль Пакс. Но это открытие ничуть не обрадовало ее, наоборот, девушка почувствовала себя еще более уставшей и замерзшей.

Наконец дорога вновь стала твердой – отряд вошел в городок. Цепочка факелов, отражавшихся от мокрой брусчатки, преградила колонне путь. Мимо Пакс проехал на лошади капитан Понт. Вскоре из темноты показалась группа вооруженных людей, державших в руках факелы. Пакс вздрогнула, а ее рука потянулась к оружию. Послышались голоса, но о чем говорил капитан Понт с местными ополченцами, Паксенаррион разобрать не могла. Ко взводу подошел сержант Стэммел, держа в руках факел.

– Здесь неподалеку есть ночлег, по крайней мере – сухое место, – устало, почти без радости в голосе сказал он. – Взвод Воны получит на всех пищу в трактире. Пакс, твое отделение развьючивает мулов. Следуй за Девлином, он знает, куда идти.

Паксенаррион казалось, что она уже ни за кем никуда не может следовать. К ее собственному удивлению, она еще была способна стоять на ногах и даже переставлять их. Девлин провел взвод по узкой улочке и вывел новобранцев в поле, поросшее первой короткой травой. Впереди угадывались очертания какого-то внушительного сооружения. Подойдя ближе, новобранцы увидели амбар с каменными стенами и деревянной островерхой крышей, в котором места должно было хватить на всех. Пакс на ощупь вошла внутрь, ведя за собой одного из мулов. Привязав его к перекладине, шедшей вдоль стены, она последним усилием расстегнула подпругу и сняла с уставшего животного вьюки. В этот момент кто-то занес в амбар первые факелы.

Оказаться под крышей, защищенной от дождя и ветра, показалось Пакс спасением. Амбар был почти пуст, не считая огромной груды соломы в одном углу. Паксенаррион хотелось только одного – упасть в солому и лежать неподвижно. Но Девлин приказал новобранцам закончить работу с мулами – обтереть их, покормить и смазать натертые подпругой места на спине и боках. В это время новобранцы взвода Кефера, вставив факелы в держатели на стенах, разложили солому на полу ровным слоем. Последней работой было натянуть веревки для сушки одежды. К счастью, в стены амбара было вделано множество крюков. Как раз к этому времени к амбару подошел взвод Воны с едой, которая даже не успела остыть.

Свежие, еще теплые буханки хлеба резались на толстые куски, на которые намазывалось янтарное масло. От котелков с супом валил густой пар. Сначала Пакс даже не понимала, что именно ест, но, по мере согревания, почувствовала, как вкусно был приготовлен ужин. Вылизав котелок дочиста, она обнаружила, что можно получить добавку, чем поспешила воспользоваться. Наконец по рукам пошли кружки, полные какого-то ароматного горячего напитка, менее терпкого, чем сиб, но такого же согревающего и расслабляющего. Паксенаррион вдруг почувствовала, что засыпает сидя. Боск и Девлин собрали пустую посуду. Встретившись взглядом со Стэммелом, Паксенаррион приготовилась к еще одному усилию – отнести посуду обратно в трактир. К ее облегчению, сержант улыбнулся и приказал ей и всем укладываться спать.

Пакс с трудом поднялась на ноги, сделала несколько шагов до груды соломы и, рухнув на одно из брошенных на солому одеял, провалилась в сон, не успев даже наскоро вспомнить прожитый день.

9

На следующее утро дождь по-прежнему лил стеной. Капитан Понт решил прервать марш на день. Новобранцы выразили свою радость дружным храпом. Но к полудню, отоспавшиеся, они с непривычки к праздности заскучали и были рады любому делу. Так, Пакс с удовольствием вызвалась отнести грязную посуду обратно в трактир. В городок вступил большой караван, направлявшийся в Вереллу. Огромные телеги-фургоны перегородили улицы, а трактир наполнили промокшие и недовольные погонщики и купцы.

– Пропади пропадом этот ваш граф или кто он там у вас! – донесся до Паксенаррион раздраженный голос хозяина каравана. – Я плачу транзитный сбор каждый год, а на дороге ни единого камня не прибавилось с тех пор, как умер мой отец.

Караванщик, высокий дородный мужчина с крепкой шеей, был одет в заляпанную грязью кожаную куртку. Толстая золотая цепь красовалась на его груди; в каждом ухе болталось по массивной золотой серьге. Этот здоровяк совсем припер к стене трактира щуплого, с застывшей, приклеенной к лицу улыбкой деревенского старосту.

– Передай своему господину, как его там, – продолжал рычать караванщик, – что Союз Гильдий, если на то пошло, может выбрать и другой путь на север. Тогда вы здесь останетесь ни с чем.