Меч наемника, стр. 16

Вернувшись к капитану, Стэммел услышал:

– Ну что ж, сержант, вы оказались правы. Кто бы мог подумать, но…

– Господин капитан, я был уверен, что Паксенаррион невиновна. Но я не уверен, что виновен ваш капрал. Мне пришло в голову, что Коррин мог подсыпать ему что-нибудь, какое-то возбуждающее снадобье, и тогда…

– Я об этом и не подумал… Действительно, что-то здесь не клеится.

– Я согласна, – сказала Коула. – И полагаю, что следует обсудить это в спокойном месте, без лишних ушей.

Дворецкий кивнул:

– Могу предложить пройти в резиденцию, капитан.

– Отличная мысль. Стефи, приведите себя в порядок. Оденьтесь, причешитесь, позавтракайте и следуйте за нами. Вас будет сопровождать конвоир.

Капитан развернулся и направился вместе со свидетелями и Стэммелом к воротам резиденции герцога. Стефи вздохнул и, подняв с земли форму, стал одеваться.

Во дворе замка маленькая группа собралась у фонтана. Свидетельница присела на каменный бордюр, остальные остались стоять.

Первым нарушил молчание капитан:

– Стефи, давай начнем все по порядку. Расскажи нам все подробности того, как ты провел вчерашний вечер после того, как ушел от меня.

– Слушаюсь, сэр. Я вышел от вас, нашел своих солдат, и мы вместе отправились к квартирмейстеру. Я приказал одному из новобранцев – не знаю, как его зовут, но в лицо узнать смогу – найти его. Когда квартирмейстер пришел, я показал ему заявку капитана Валичи, подписанную вами, и мы прошли на склад, чтобы отметить те вещи, которые нам полагалось забрать. Потом я вспомнил, что еще не сообщил о скором приезде капитана распорядителю замка, и, оставив ребят готовить необходимое имущество к погрузке, отправился к нему.

– Ты что-нибудь ел или пил в это время, Стефи?

– Нет, сэр. Только воду. Мы же приехали уже после обеда. Но когда я поговорил с распорядителем замка, он предложил мне эля. Сказать по правде, я не мог отказаться. Однажды он уже угощал меня – такого вкусного эля я никогда в жизни не пробовал. Насколько я знаю, управляющему позволено заходить в винные погреба замка, и не думаю, что парой кружек мы нанесли серьезный урон запасам герцога.

– Итак, ты выпил эля, а кстати – сколько?

– Распорядитель принес полный кувшин и дал мне кружку. Я выпил одну и подумал было о второй, ибо эль был действительно превосходен, но не рискнул, потому что не хотел напиваться допьяна. Но распорядитель сказал, что вылитый из бочки эль он заливать обратно не станет, а в открытом кувшине напиток выдохнется. Ну так вот, я перелил оставшийся эль себе во фляжку, выплеснув из нее воду. На дне кувшина оставался глоток эля, который я допил. Распорядитель спросил, как мне понравился аль, и я ответил, что напиток просто великолепен. Тогда распорядитель предложил мне что-нибудь перекусить, но я сказал, что поужинаю в столовой, и, поблагодарив его, ушел.

– Где сейчас ваша фляжка, Стефи? – спросила Коула.

– Там же, где мои остальные вещи, я думаю. Я отнес ее в конюшню и положил в седельную сумку.

– Продолжайте.

– Когда я упаковал фляжку, уже было время ужинать. Я собрал своих людей, и мы строем пошли в столовую.

– Что вы ели?

– Все как обычно: хлеб, сыр, похлебку. Я ел вместе со всеми, из одного котла. Сейчас я вспоминаю, что чувствовал себя… как-то возбужденно… Все звуки казались чуть более громкими и раздражающими, чем обычно. Я приписал это воздействию лишнего глотка эля, но, присмотревшись, понял, что никто не замечает моего странного состояния, потому что ноги держали меня хорошо и язык не заплетался. Потом я понял, как можно объяснить это состояние: словно делаешь что-то привычное, знакомое, думая о чем-то другом, и лишь потом замечаешь, что привычная работа уже выполнена. В общем, я более-менее точно помню, что делал до того, как вышел из столовой. Оказавшись во дворе… я, кажется, направился к своей казарме… хотя сейчас я уже не могу уверенно утверждать это. А потом – ничего, полный провал до того момента, как я очнулся в лазарете.

Стефи замолчал и обвел взглядом слушателей.

– Сколько это продолжалось, на ваш взгляд? – спросила Коула капитана Седжека.

– Агрессивная фаза – примерно с четверть часа, потеря памяти – около шести часов.

– Похоже на какой-то дурман или заклинание… – произнес дворецкий.

– Скорее уж дурманящий порошок или настой, – сказал капитан. – Я не знаю в крепости ни одного колдуна, который был бы способен так сильно воздействовать на человека.

– Мне кажется, нам нужно проверить герцогский эль. И если кто-то отравил его… – Лицо дворецкого приняло мрачное выражение.

– Я сейчас вызову управляющего, – ответил капитан и направился к дверям.

Вскоре Седжек вернулся с большой флягой эля в руках, а вслед за ним распорядитель внес поднос с кувшином и кружкой. Веннеристимон выглядел озабоченным и все время говорил.

– Я уверен, господин капитан, что с элем герцога все в порядке. Да, некоторое время назад одна из больших бочек была распечатана и вскрыта, но я не представляю, как кто-либо смог бы проникнуть в погреб и подсыпать в нее дурман. Может быть, я сам виноват: не нужно было давать бедному капралу так много крепкого напитка после тяжелой дороги, да еще на голодный желудок. Впрочем, господин Стефи казался вполне отвечающим за свои действия…

– И все же, Веннер, мы проверим напиток, чтобы быть уверенными. У герцога немало врагов, желающих его смерти или хотя бы неприятностей его подданным, – сказал Седжек.

Капитан выставил на бортик фонтана свою флягу.

– Вот, – сказал он. – Я сам набрал эля из распечатанной бочки. Пахнет, по крайней мере, как надо. Еще я попросил Веннера принести тот самый кувшин и кружку, из которых он вчера угощал капрала. Узнаешь, Стефи?

Капрал подошел к распорядителю и, взяв с подноса кружку, внимательно осмотрел ее.

– Да, сэр, по-моему, это та самая. Вот здесь у нее чуть сколот край. И кувшин тот же, с трещинкой у ручки.

– Я уже сказал капитану, – вставил Веннер, что, безусловно, эта посуда была тотчас же вымыта после использования. У меня в хозяйстве всегда так; Если что и было в кувшине, то наверняка уже смыто.

Свидетели внимательно осмотрели и кувшин и кружку.

– Выглядит абсолютно чисто, – вздохнул капитан, – что не исключает возможности того, что вчера там могла находиться какая-нибудь гадость. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Давайте проверим эль, – предложила Коула.

– Пожалуйста, – кивнул капитан и отвинтил с фляги крышку.

Все по очереди понюхали напиток.

– Пахнет, как и должен пахнуть хороший эль, но я не уверен, что мы учуяли бы запах дурмана, да и аромат эля мог перебить его, – сказал дворецкий.

Стэммел пожал плечами:

– Я слышал, что обычно дурманящие снадобья сильно пахнут, но кто знает?

– Попробуем глоток-другой? – предложил дворецкий. – Посмотрим, что случится.

– Давайте я глотну, – сказала Коула. – Если вдруг я разбушуюсь, со мной будет легче справиться. Только не ломайте мою единственную руку, мне скоро яблоки собирать в саду.

С этими словами свидетельница отпила из фляги.

– На вкус – замечательный эль. Похоже, из тех сортов, что подаются только по праздникам и на званых обедах. Так, Веннер?

– Именно так.

– Нет, я не чувствую никакого привкуса, – сказала Коула.

– Я уверен, что капрал просто выпил лишнего, – продолжал настаивать Веннеристимон. – Эль очень крепкий, и я не должен был приносить целый кувшин.

– Но он ведь не выпил весь кувшин, – объяснил Седжек. – Выпив кружку, Стефи вылил остальное в свою флягу. А одной кружки чего бы то ни было явно недостаточно, чтобы Стефи опьянел до беспамятства.

– Стефи, – спросил Стэммел, – а у тебя нет какого-нибудь снадобья, лекарства или еще чего-то, что ты мог бы добавить в эль и забыть об этом?

Стефи явно смутился.

– Ну, если честно, у меня есть… ну что-то вроде эликсира любви. Я купил пузырек у одной старушки по дороге, еще на дальнем склоне Вереллы. Но я еще не открывал его, капитан, оставив до выходных…