Карты не лгут, стр. 30
Габриелла положила голову на плечо Джо и сообщила:
— Видимо, мы знали друг друга в предыдущей жизни.
Его родственницы недоуменно смотрели на нее.
— Она шутит, — заверил их Джо.
— О.
— Когда ты на днях навещал нас, ~ начала Джойс, — ты ни словом не обмолвился о подружке. Ты никогда ничего нам не говоришь.
— Габриелла — просто мой друг. — Джо еще раз легонько дернул ее за волосы. — Ведь правда?
Она запрокинула голову и с нарочитым недоумением посмотрела на него.
— О! О да! Правда.
Джо нахмурился и предупредил стоящих перед ними женщин:
— Не подумайте чего-нибудь.
— Чего именно? — широко раскрыв глаза, с невинным видом спросила одна из его сестер.
— Ну, например, что я скоро женюсь.
— Тебе тридцать пять лет, — напомнила другая.
— По крайней мере, ему нравятся женщины, — подхватила третья. — Мы одно время волновались, что он голубой.
— Он надевал мамины красные туфли на высоких каблуках и изображал Долли из «Волшебника страны Оз», — наябедничала четвертая. — Помните, как он споткнулся и ударился лбом о стену? Ему швы накладывали.
— Вот была потеха.
— Господи, мне тогда было пять лет. — Джо скрипнул зубами. — И вы сами заставляли меня одеваться и изображать Долли.
— Тебе нравилось это.
— Девочки, вы смущаете брата, — упрекнула дочерей Джойс.
Габриелла убрала руку с талии Джо и положила ему на плечо. Было заметно даже сквозь загар, что его щеки подозрительно порозовели, и она постаралась не смеяться.
— А теперь, когда ты больше не переодеваешься, ты выгодное приобретение?
— И теперь в него больше не стреляют, — добавила одна из сестер.
— Он отличный парень.
— Любит детей.
— И домашних животных.
— Он просто обожает своего попугая.
— И с инструментами умеет обращаться.
— А вот и нет. Помнишь, как он однажды разобрал мою любимую танцующую куклу, чтобы понять, как она ходит?
— Верно. Он так и не сумел установить на место одну ногу. Она потом так и вихляла.
— Да, бить чечетку она после этого уже не могла.
— А еще, — перекрикивая остальных, сообщила одна из сестер, видимо решившая, что они должны все же представлять Джо в лучшем свете, — он сам себе стирает.
— Это правда, и он больше при стирке не окрашивает носки в розовый цвет.
— Он прилично зарабатывает.
— И он…
— У меня все зубы на месте, — перебил сестер Джо, цедя слова сквозь зубы. — У меня нет волос на спине, и у меня пока стоит.
— Джозеф Эндрю Шенегэн! — прикрикнула Джойс и прикрыла уши стоящему рядом с ней внуку.
— Неужели вам не о ком больше беспокоиться? — спросил Джо.
— Мы, пожалуй, пойдем. Мы его довели до белого каления. — Словно не желая портить себе праздник, женщины быстро собрали детей в кучу и, перекрикивая друг друга, попрощались.
— Приятно было с вами всеми познакомиться, — сказала Габриелла.
— Пусть Джо пригласит вас к нам на обед на следующей неделе, — прежде чем присоединиться к дочерям, вставила Джойс.
— Что произошло? — спросил Джо, когда они с Габриеллой наконец остались одни. — Ты решила посчитаться со мной за вчерашнее?
Она убрала руку с его плеча и отвернулась.
— Так, слегка.
— Ну как тебе?
— Не хочется признаваться, но мне понравилось, Джо. По правде говоря, я никогда не думала, что месть столь приятна.
— Что ж, наслаждайся, пока есть возможность. — Джо улыбнулся своим мыслям. — Расплата не за горами.
Глава 10
Джо хмуро наблюдал, как сестры и мать быстро скрылись в толпе.
Он еще легко отделался. Обычно они не останавливались, пока не доводили его окончательно. Джо не понимал, почему они не вытащили на свет Божий еще какие-нибудь старые истории, но подозревал, что причиной тому находящаяся рядом с ним женщина. Сестры, несмотря на его слова, очевидно, поверили, что Габриелла и впрямь его подружка, и наперебой старались выставить брата перед ней в лучшем свете. Джо это удивило, ибо достаточно одного взгляда на Габриеллу, чтобы сестры и мать поняли, что она не принадлежит к тому типу женщин, что нравятся ему.
Он взглянул на Габриеллу, на ее красивое лицо, на ее распущенные волосы, на обнаженный плоский живот, наполнявший его желанием опуститься на колени и прижаться к нему губами. Габриелла облачила свое великолепное тело в наряд, который он мог бы легко сорвать с нее, и Джо спрашивал себя, уж не сделала ли она это нарочно, чтобы свести его с ума.
— У тебя милые родственники.
Джо покачал головой.
— Они вовсе не были милы. Они просто пытались обманом заставить тебя думать, что они милые люди, на тот случай, если ты станешь их невесткой.
— Я?
— Чересчур не обольщайся. Они будут рады любой женщине. Почему, ты думаешь, они несли всю эту чепуху о том, что я люблю детей и домашних животных?
— О! — Габриелла от удивления широко раскрыла огромные зеленые глаза. — Разве это все о тебе? За исключением замечания о раздражительности, я не догадывалась, о ком они говорили.
— Веди себя хорошо, а не то я скажу Дугу, что ты хочешь очистить свою прямую кишку, — пригрозил Джо.
Габриелла рассмеялась. Джо еще не слышал, как она по-настоящему смеется, и смех ее, на удивление милый и женственный, так понравился ему, что уголки его собственных губ неожиданно растянулись в улыбке.
— До завтрашнего утра.
— Ты найдешь меня здесь, Джо.
Джо прокладывал себе путь через праздничную толпу к стоянке, где оставил машину.
Если он не станет осмотрительнее, то может привязаться к Габриелле Бридлав сильнее, чем того требует здравый смысл. Он станет считать ее чем-то иным, чем средством для достижения цели, он не может позволить стать ей чем-то большим, нежели просто тайный осведомитель. Он не может себе позволить думать о ней, как о желанной женщине, которую бы он не возражал раздеть и «обыскать» с помощью языка. Он не может себе позволить навредить порученному ему делу больше, чем он уже навредил.
Взгляд Джо скользил по толпе, машинально высматривая в ней наркоманов. Кокаинистов, курильщиков марихуаны с опухшими глазами, любителей героина, чьи головы раскачиваются из стороны в сторону. Все они полагают, что способны справиться со своей дурной привычкой, тогда как на самом деле она держит их за горло. Джо уже почти год не работал в отделе по борьбе с наркотиками, но иногда, особенно при большом скоплении народа, смотрел на мир глазами сотрудника этого отдела. Его этому специально учили, и он спрашивал себя, как долго его навыки останутся при нем. Джо знал полицейских из отдела убийств, проведших десять лет на пенсии и все равно видевших в людях лишь потенциальных убийц или жертв.
Джо сел за руль неприметного полицейского автомобиля и влился в поток машин. Он вспоминал улыбку Габриеллы, вкус ее губ, ее гладкую кожу под своими пальцами. Он вспоминал ее изящное бедро, виденное им в разрезе платья. Желание острой болью отозвалось у него в паху, и Джо попытался не думать о Габриелле. Даже если она и не помешанная, то все равно с ней хлопот не оберешься. С такой можно загреметь обратно в патрульную службу. Ему это вовсе ни к чему, он и так недавно едва выбрался живым из последнего служебного расследования. Ему вовсе не хочется пройти через это снова. Ни за что.
Прошло уже около года, но Джо знал, что никогда не забудет допрос в министерстве юстиции и причины, вынудившие его подвергнуться этому допросу. Они никогда не забудет погоню за Робби Мартином в темной аллее, оранжевую вспышку из пистолета Робби и свои ответные выстрелы. Он знал, что до конца жизни не забудет, как лежал в аллее, сжимая в руке холодную рукоятку своего кольта с пустым магазином. Тепло своей крови, сочащейся из раны в бедре, и неподвижное тело Робби Мартина в двадцати футах от себя. Свои белые кроссовки, хорошо видные в темноте. Никогда не забудет обрывки мыслей, мелькающие в мозгу, когда звал на помощь парня, не слышащего его.