Человеческий фактор, стр. 51
Ведь если не объявить, что Кулик идиот, то могут возникнуть такие вопросы:
– кто определил победу 1939 г. над японцами у Халхин-Гола: комкор Жуков или командарм Кулик, тем более, что по итогам боев у Халхин-Гола именно Кулика перебросили на финский фронт, а не Жукова;
– кто виноват, что блокада Ленинграда не была прорвана и погибло от голода 700 тысяч ленинградцев?
А если объявить Кулика идиотом, то эти вопросы сами собой уже не возникают.
Если объявить дураком Ворошилова, то не возникает вопросов, почему Жуков его сменил в Ленинграде и, главное, справился ли Жуков с порученным ему делом.
А если не задвигать в тень Тимошенко, то возникнут «нехорошие» мысли по сравнению фронтовых операций под Москвой и Ростовым, под Вязьмой и Ельцом.
И до сих пор подавляющее количество историков руководствуются в вопросах военной истории линией Жуков-Хрущев. Время объективной оценки «старых» маршалов, видимо, еще не пришло.
Письменно, в мемуарах, Г. К. Жуков, к примеру, не осмелился обвинить Тимошенко в поражении наших войск под Харьковом в 1942 г. Ведь тут только стоит сравнить число резервных армий за его бездействующим фронтом, с полным отсутствием резервов у наступающего Тимошенко, и все станет ясно. Но устно Жуков не стеснялся:
«Меня можно ругать за начальный период войны. Но 1942 год – это уже не начальный период войны. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатился. И никто ничего не пишет. А они вместе с Тимошенко драпали. Привели одну группу немцев на Волгу, а другую группу на Кавказ. А им были подчинены Юго-Западный фронт, Южный фронт. Это была достаточная сила» – докладывало КГБ о видении военной истории «единственным заместителем» Верховного Главнокомандующего.
О значении в начале войны того или иного военачальника можно судить по тому, насколько он интересовал немцев. Вот скажем Ф. Гальдер 19 ноября 1941 г. делает пометки к докладу Гитлеру: «Противник севернее Изюма слабый, тем не менее находится под единым твердым руководством (Тимошенко)». И даже позже, когда в 1942 г. войска Тимошенко потерпели поражение под Харьковом, и он отводил фронт к Сталинграду, немцы пытались угадать его замыслы. 6 июля 1942 г. Гальдер утром записывает:
«Учитывая сообщения из-за рубежа, фюрер, видимо склоняется к той точке зрения, что Тимошенко ведет „эластичную“ оборону. Я в этом пока сомневаюсь. Не имея серьезных причин, он вряд ли отдаст излучину Дона и находящийся здесь индустриальный район. Без основательной встряски он не может „эластично“ оттянуть фронт с тех сильно укрепленных позиций, которые он создал перед фронтом группы армий „А“. Значит нужно еще подождать и посмотреть, как развернутся дальнейшие события».
Ждать не пришлось, фюрер оказался прав. В тот же день вечером Гальдер записал: «Дело идет о нескольких часах. Тимошенко уходит из-под удара. Бросить за ним моторизованные соединения!»
Точно так же Гальдер размышляет о предполагаемых действиях Ворошилова.
«В районе Валдайских высот Ворошилов начал переформирование частей, разбитых в боях южнее озера Ильмень. Замена моторизованных соединений, а также строительство оборонительного рубежа на Валдае заставляет предполагать, что противник готовится на этом участке занять оборону в ожидании немецкого наступления с Ловати. Исходя из русской оборонительной тактики, можно предположить, что создаваемые позиции будут приспособлены для активной обороны» – записывает он 27 августа 1941 г.
В этом выводе Гальдер не ошибся – я уже цитировал выше Гота и Манштейна – оборона действительно была активной.
Характеризуя действия маршала Буденного и генерала армии Кирпоноса, Гальдер отметил в своем дневнике 26 июля 1941 г.:
«Противник снова нашел способы вывести свои войска из-под угрозы наметившегося окружения. Это, с одной стороны, – яростные контратаки против наших передовых отрядов 17-й армии, а с другой – большое искусство, с каким он выводит свои войска из угрожаемых районов и быстро перебрасывает их по железной дороге и на автомашинах».
Если бы был жив Гудериан к тому моменту, когда наши историки начали вещать о том, что Тухачевский – гений, и что немцы заимствовали у него идею использования массированных подвижных соединений, – это его бы сильно позабавило. Немцы действительно заимствовали советский опыт, но не опыты кабинетного Бонапарта. На второй день войны, когда еще ничего не было понятно, Гальдер записал в дневнике:
«Фон Бок с самого начала был против совместного наступления обеих танковых групп на Смоленск и хотел нацелить группу Гота севернее. В этом случаи танковые группы Гота и Гудериана оказались бы разделенными почти непроходимой полосой озер и болот, что могло бы дать противнику возможность по отдельности разбить их обе. Эту опасность следует учитывать тем более, что именно русские впервые выдвинули идею массирования подвижных соединений (Буденный)».
С. М. Буденный
Разгром советских войск, которыми командовал С. М. Буденный, Гитлер предусмотрел в плане «Барбаросса» следующим образом.
«Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру.
С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев. Одновременно находящиеся в Румынии войска форсируют р. Прут в нижнем течении и осуществляют глубокий охват противника. На долю румынской армии выпадает задача сковать русские силы, находящиеся внутри образуемых клещей.
По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач:
на юге – своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн;
на севере – быстро выйти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла».
И с этой частью плана у Гитлера ни черта не получилось – не смогли они замкнуть окружение у Киева и румыны не помогли. Не смогли немцы занять Донецкий бассейн и двинуться к Москве. Наоборот, Гитлеру пришлось отказаться от «Барбаросса» (это вам не Франция!) и начать импровизации – снять танковую группу Гудериана с московского направления и бросить на юг. И это советским командованием было предусмотрено: планировалось зажать Гудериана между двумя фронтами и уничтожить, но, как я уже писал, помешало господство немцев в воздухе.
Фактически план «Барбаросса» получился у немцев только на Западном фронте предателя Павлова.
Сорвало немцам план «Барбаросса» мужество и стойкость советских войск, но разве справедливо забыть, кто ими тогда командовал?
Напомню, в дневниках Гальдера есть упоминания о Сталине, Ворошилове, Буденном, Тимошенко. Но нет ни слова о Жукове. Он немцам был не интересен. Могут сказать, что немцы просто не знали его фамилию. Во-первых, он полгода был начальником Генштаба, так что не знать они его не могли. Во-вторых, фамилию генерал-майора Белова они ведь узнали, он доставлял им неприятности. А какие неприятности доставил немцам в 1941 г. Жуков, чтобы они стали трудиться узнавать его фамилию?
Учитель
Естественен вопрос, – а как же Сталин? Он что – не видел беспомощности Жукова? Безусловно видел, но тут все не просто.
Это досужим людям, сидящим по многочисленным конторам, институтам, редакциям и т. д., кажется, что все подчиненные у нас трудолюбивые гении, а все начальники исключительные дураки. И так бывает, конечно, но чаще всего наоборот. Когда речь идет о настоящем Деле – выиграть бой или изготовить заданную продукцию к заданному времени – то нет для начальника большей ценности, чем толковый подчиненный, а толковые подчиненные – это большая редкость. Их черта с два найдешь готовых, их приходится учить и воспитывать.