Человеческий фактор, стр. 19
Военные в принципе не представляют себе никакой план или метод, чтобы при этом не акцентировать внимание на управлении – на том, кто командует, и кто отвечает.
Г. К. Жуков в своем докладе, к примеру, конкретизировал работу штабов до таких мелочей: «…на штабе армии (идущей в прорыв – Ю.М.) лежит обязанность изучать опыт боев, учитывать все новое и принимать все меры к их реализации». Д. Г. Павлов в своем докладе даже отвел целую главу – «Места штабов».
Дело в том, что план или метод – это перечень и последовательность операций. Сам командир этих операций не проводит – их проводят его подчиненные. Поэтому для военного человека план или метод – это рассказ о том, каким подчиненным он поручил отдельные операции плана и в какой последовательности.
А генерал авиации П. В. Рычагов в своем докладе на эти военные «глупости» чихнул. Сообщив, что по его расчетам наступательную операцию будут поддерживать 4000 самолетов, базирующихся на 160 основных и 80 запасных аэродромах, поставив этим самолетам десятки самых различных задач («надо»), он не сообщил, кто конкретно всей этой армадой командует, в каких вопросах и кто за что отвечает.
У него, как у настоящего генерала, тоже есть глава «7. Управление авиацией во фронтовой наступательной операции», но в ней рассматривается не кто за что отвечает, а менторским тоном участники Совещания поучаются, в чем заключается управление «вообще». Вместо того, чтобы показать методы, которыми он, Рычагов, во фронтовой операции обеспечит победу, П. В. Рычагов как бы сообщил участникам Совещания, что он передает командующему ВВС наступающего фронта 4000 самолетов вместе со своим напутствием, а этот командующий потом эти методы всем покажет.
Единственный раз, когда он пытается сам показать свои управленческие методы решения конкретной задачи, они бросаются в глаза своей несуразностью. Процитирую:
«3. Прикрытие войск и тыла
В современной операции охрана войск и тыла от воздушного нападения противника является одной из сложнейших и ответственнейших задач.
Общая система ПВО армии, фронта и глубокого тыла страны должна быть построена так, чтобы ни один из самолетов противника, прорвавшийся во фронтовой тыл, не мог безнаказанно выполнить своей задачи.
При полете к цели и возвращении на свою территорию противник должен быть, кроме воздействия на него зенитной артиллерии, несколько раз атакован истребителями на разных участках его полета. (Истребителями каких частей? – Ю.М.)
Решение этих задач требует прямой надежной связи истребительных аэродромов с командными пунктами и постами ВНОС. (От кого требует? – Ю.М.)
Обеспечение своих войск от нападения воздушного противника должно производиться во все этапы наступательной операции. Прикрытие войск и территории фронта должно быть построено таким образом, чтобы обеспечить перехват авиации противника на любом направлении и достигнуть нарастания сопротивления по мере проникновения авиации противника в глубину. (Кем должно? – Ю.М.)
За организацию противовоздушной обороны в районе армии отвечает командующий ВВС армии, который должен быть обеспечен прямыми проводами со всеми истребительными штабами и системой ВНОС своей армии.
Командующий ВВС фронта следит за организацией ПВО армии. Организует истребительную оборону фронтового тыла, увязывая это с расстановкой зенитной артиллерии и организацией системы постов ВНОС.
Истребительная авиация фронта, прикрывающая сосредоточение своих войск, действует в основном способами дежурства на аэродромах и засад на земле.
На наиболее угрожаемых направлениях может быть организовано патрулирование в воздухе. Однако способ патрулирования в воздухе, несмотря на большой расход сил и средств, придется изредка применять, а особенно в прикрытии станций выгрузки войск и при переправах. В некоторых случаях придется прикрывать особо важные мосты, железнодорожные узлы, а иногда и районы скопления войск. При организации патрулирования в воздухе необходимо иметь резерв истребительной авиации на земле для того, чтобы при завязке крупного воздушного боя решить его участь в нашу пользу».
Давайте представим себе конкретный пример и попробуем его решить методами Рычагова. Предположим, что пост Воздушного наблюдения обнаружения и связи (ВНОС) увидел, что со стороны противника к расположению наших войск приближается большая группа вражеских бомбардировщиков. Пост ВНОС докладывает об этом «истребительным аэродромам» (каким из сотни?) и «командным пунктам». Командным пунктам кого? Ведь если бомбардировщики летят бомбить «район армии», то звонить по «прямому проводу» в «истребительные штабы» (которые упоминаются первый и последний раз без объяснения откуда они взялись и что это такое) должен командующий ВВС армии. А если они летят бомбить тылы фронта, то звонить в «истребительные штабы» должен командующий ВВС фронта. Но как узнать, кому из двоих командующих поднимать в воздух свои истребители до момента, пока враг не начнет бомбить? Лучший способ дезорганизовать управление – назначить на одну задачу двух ответственных.
Вот этот детский лепет, произнесенный авторитетным тоном, показал присутствовавшим, что командование ВВС РККА не представляет себе, как управлять авиацией в по-настоящему большой операции при сильном противодействии противника. И, к сожалению, критика доклада П. В. Рычагова пошла по этому направлению – выступающие пытались помочь Рычагову организовать управление авиацией, в большинстве своем не догадываясь, что они берутся за решение нерешаемой задачи.
Радиосвязь
Поскольку немцы с самого начала имели методы авиационного обеспечения своих фронтовых операций, то давайте, по тем скудным данным, что есть по этому вопросу, посмотрим, как они это делали.
У немцев военно-воздушные силы подчинялись Герингу, а Геринг непосредственно Верховному главнокомандующему – Гитлеру. ВВС Германии – были никак не связаны с сухопутными войсками, это был совершенно отдельный род войск. В отличие от РККА, у немцев не было никаких командующих ВВС при общевойсковых армиях и фронтах, никакие сухопутные фельдмаршалы ничего не могли приказать никому в германских ВВС (Люфтваффе).
Рейхсмаршал Г. Геринг
Однако думаю, что Гитлер ставил Герингу задачи такие же, как и сухопутным войскам. Т. е., он не требовал от него «всемерно поддержать войска фон Лееба», а требовал взять Ленинград.
Но взять город могут только сухопутные войска, причем только в случае, если они будут продвигаться вперед, не неся больших потерь. При такой постановке задачи, Герингу ничего не оставалось, как, во-первых, окружить сухопутные войска защитой истребителей Люфтваффе и, во-вторых, разбомбить бомбардировщиками все на их пути.
Ведь обратите внимание – ни в одной стране мира в состав Военно-воздушных сил не была включена зенитная артиллерия. Зенитная артиллерия – сугубо наземный вид войск. А у немцев зенитная артиллерия была в составе Люфтваффе. Почему?
Потому, что Гитлер и Геринг понимали, что предлагаемое Рычаговым патрулирование истребителей, в применении к охраняемым Люфтваффе объектам, очень дорого – у истребителя моторесурс двигателя всего около 100 часов. Это, во-первых. Во-вторых, если зенитные орудия и истребители у разного командования, а объект разрушен, то тогда неизвестно какой командир виноват. А когда они в одних руках, то и ответственный за сохранность объекта один. А как он его защитит – зенитками или авиацией – это его вопрос.
Поэтому зенитки Геринга так легко участвовали в наземных боях – уничтожали танки, доты. Какая разница как эти цели будут уничтожены – бомбой пикирующего бомбардировщика или пушечным снарядом? Снарядом дешевле, так что – пусть зенитки стреляют по танкам!