Танец волка, стр. 37

Способности у Гудрун оказались неплохими. В трудолюбии я не сомневался. И был уверен, что уже дней через несколько сумел бы удивить результатом даже ее скептически настроенного братца.

Но мы не будем торопиться. Даже при многочасовых тренировках на нужный уровень она выйдет не скоро. Пожалуй, уже после родов, дай нам Бог, чтобы она разрешилась благополучно.

Кстати, свою «дорожку» вьетнамец все же преподавал шведам. Точнее, шведкам. Беременным. Утверждал: способствует правильному развитию плода и всё такое прочее.

Судя по тому, что его стокгольмская школа процветала уже не первый год, нареканий от будущих мамаш не поступало.

Глава двадцать шестая,

которая начинается с попытки убийства, а заканчивается великой поэзией

Деньги – отличный стимул. Гедда Соленый развил бурную деятельность, чтобы до них добраться. Навел справки и выяснил, что драккар с краснозубой собакой видели с берега. Курсом – на юг. Причем в компании с еще одним драккаром. Похоже, трофейным. Ай да Красный Лис! Уже успел кого-то грабануть.

– Что ж, – сказал я тогда Гедде. – Если не получится перехватить мой корабль, доставь меня в Упплёнд. Там я найду, у кого занять деньги.

У Харальда Щита, например. Или у самого Хальфдана. Это если Лис в Данию ушел вместе с моей «казной».

Воодушевленный Гедда снова принялся за дело. Переплыл фьорд и подключил к процессу богатого зятя. Надо полагать, посулил процент, потому что уже через три дня у береговых камней появился парусник. Не то чтобы очень большой – на четыре пары весел, но достаточного размера, чтобы проплыть сотню морских миль.

Я поинтересовался у Свартхёвди: каков прогноз погоды на завтра?

Медвежонок глянул на заходящее солнце и уверенно заявил:

– Хороший.

Тем не менее мы задержались. И не из-за погоды.

Крепкий сон – основа здоровья.

Но не в моем случае. Если бы злодей не решил сначала потрогать, а потом ударить, здоровье мое резко ухудшилось бы. Или не мое, что еще хуже.

Но он сначала потрогал…

– Ульф, какая у тебя холодная рука… – пробормотала Гудрун.

И я проснулся. Мгновенно осознал, что в нашем маленьком алькове есть кто-то еще, довольно вонючий. И пнул ногой, ориентируясь исключительно по запаху, поскольку темень была абсолютная. Пнул – и попал. Каморка маленькая, промахнуться трудно. Моя пятка угодила во что-то мягкое, вонючий охнул, и мечом я ударил уже на звук. Тоже не промахнулся, судя по воплю. И тут же кто-то заорал в большом зале…

Острое коснулось моей кожи. Вернее, проехалось по боку, потому что я на рефлексе выполнил маневр и одновременно выбросил левую руку, чтобы перехватить ту, что держала оружие… Но поймал не запястье, а древко копья. Что ж, еще лучше. Я рванул древко на себя и вверх (не дай бог, в тесноте заденет Гудрун) и кольнул Вдоводелом – навстречу. Почувствовал, как железо входит в тело, задевает кость… Я нажал посильнее, противник захрипел, выпустил копье. Поворот клинка и рывок назад. Меч свободен, копье описывает полукруг. Его острием я отбрасываю полог. Ага, здесь посветлее… А кого-то скрутили и прижали к полу. Прижатый пищит, на нем сидит мой побратим, упирается подошвой в шею. Вокруг – Гедда и его домочадцы. Большая часть – без оружия. Увальни деревенские.

– Не убей его, Свартхёвди, – прошу я, потому что понимаю: шея пленника вот-вот хрустнет.

– Как скажешь, – Медвежонок сноровисто заламывает пойманному руки, спутывает поданной веревкой, накидывает на шею петлю. Умение скручивать и вязать пленных входит в «малый джентльменский набор» навыков, вернее, «искусств» викинга. Наряду с умением слагать висы.

– Ты кто? – спрашиваю я, когда пленного отрывают от пола и ставят на колени.

Тот молчит. Морщится от боли или просто кривит рожу… Особых повреждений я на нем не вижу.

– Его зовут Тьёдар Певец!

Это Гудрун. Она успела надеть платье и повязать голову шарфом, так что выглядит куда приличнее меня, голого. Правда, я – с оружием, а она – нет. Прав всё же Медвежонок: до настоящего воина ей еще далеко.

– Так? – уточняю я.

– Так… – придушенно сипит пленник. Сейчас ему не до песен, это точно.

Мы уже полчаса решаем судьбу сконского диверсанта. Свартхёвди стоит за то, чтобы обойтись с ним по-плохому. Я – по-хорошему. То есть просто убить.

Женщины Гедды прибираются в нашей каморке. Смерть – грязное дело. Во всех смыслах. Хотя убитый, как говорится, был в своем праве, когда напал на меня. Он ведь – племянник Лейфа Весельчака, следовательно – мой кровник. Был.

А Тьёдар вздумал отомстить Свартхёвди. Как позже выяснилось, Певец решил свершить некое деяние, достойное саги. И, в отличие от Лейфова племянника, он поступил правильно. Ничего щупать не стал. Ворвался в чуланчик и сразу рубанул мечом.

Только Медвежонок на сей раз спал в общем зале… Один его знает, почему. Может, потому, что набрался порядочно. Но от нехороших звуков в задней комнате он проснулся вмиг, рванулся на звук и прихватил Тьёдара, когда тот выдергивал меч из деревянной рамы ложа. Дальше – дело техники. И внезапности. А меч так и остался в деревяхе.

Племянника я убил, в чем немного раскаиваюсь. Совсем сопляк был парнишка. И – с принципами. Он решил сначала разобраться, где враг, а где – женщина. Хотя тут я, возможно, ошибаюсь. Копье, тем более – с «рогатым» железком, это не меч. Оружие одного удара, как правило. А вот с Тьёдаром получилось интереснее. Как только у него появилась возможность говорить, он использовал ее по полной.

Сразу заявил, что он – не кто-нибудь, а известный во всей Дании скальд.

Я усомнился. В Роскилле я его не встречал.

Медвежонок тоже не шибко разбирался в рейтинге датских бардов.

– Развяжите мне руки, – предложил Тьёдар, – и я докажу вам, что губить такого, как я, попусту тратить божественный мёд.

– Хм… – пробормотал Свартхёвди, который минуту назад уговаривал меня применить к преступнику его наработки, приготовленные для Лейфа. Типа, раз с главным злодеем не получилось, так не пропадать же идеям. – Желаешь выкупить себя славной драпой [27]?

Тьёдар ухмыльнулся. Рыба проглотила наживку. Кому не хочется, чтоб о нем пели скальды? Причем хорошее…

– Значит, ты скальд? И где же твой инструмент?

– Развяжи меня – и увидишь.

– Ты думаешь, если я берсерк, то глупее медведя? Даже медведь не повелся бы на такое. «Развяжи!» Ну-ка пойдем!

Тьёдару очень не хотелось показывать, где спрятаны его вещи. Естественно. Ведь, кроме музыкального инструмента, там оказалось немало серебра и прочих полезных в жизни штук.

Сам музыкальный прибор напоминал длинный и широкий гриф, к которому забыли приделать деку. Изготовлен он был с любовью и старанием, сразу видно, но звучал примерно как детские гусли. Хотя тут все так звучало. Однако придумано было хитро: одна струна – выщипывать мелодию, остальные – выбрякивать аккомпанемент.

Мы вернулись в дом.

Поскольку версия о скальде подтвердилась, пленнику развязали руки. Сон был забыт. И труп скальдова сподвижника – тоже. Все расселись вокруг Тьёдара в жадном нетерпении. Шоу!

И шоу началось.

Он оказался неплохо информирован, этот Тьёдар, потому что начал от печки. То есть – с моей и Гудрун свадьбы. Затем плавно перешел к коварному нападению на наших, то есть моих и Свартхёвди, земляков. Затем – тема страшной мести. Битвы победные, битвы неравные. И везде – Волк и Медведь в едином строю побивают злых ворогов.

И после каждого «куплета» рефрен.

Неравная битва проиграна. Мы остались вдвоем. Враги ликуют, мы мужественно терпим муки… И тут приходит Рагнар! Волк с Медведем, израненные, возвращаются домой, зализывать раны…