Русские живописцы, стр. 4
Александр Иванов 1806-1858
Александр Иванов говорил о себе: «Я был воспитан бедами».
Сын профессора Петербургской Академии, бедного и неудачливого, Александр с детства познал нужду, несправедливость. Ему приходилось трудиться вдесятеро больше других, чтоб доказать свое право заниматься живописью. И судьба наградила Александра: его отправили завершать учебу в Италию.
В Риме Александр Иванов прожил двадцать восемь лет.
В нужде, в унизительной зависимости от мизерной пенсии Академии художеств.
И двадцать лет из этих двадцати восьми он отдал ежедневному, изнуряющему труду по созданию одного-единственного полотна – «Явление Христа народу».
Тихий, застенчивый и очень слабый здоровьем, Александр Иванов был несокрушим в достижении своей цели – написать картину, несущую людям прозрение, духовное исцеление.
«…Художник должен быть совершенно свободен, никому никогда не подчинен, независимость его должна быть беспредельна», – писал он в одном из писем друзьям.
Из всех евангельских сюжетов Иванов выбрал единственно возможный для себя: показать целый народ на историческом повороте, важном как для общей судьбы, так и для судьбы каждого отдельного человека.
Тогда почти все художники, создавая полотна на античные и библейские сюжеты, более всего заботились о «классических» позах героев.
Иванов, изображая своих героев, писал не внешнюю красоту, а глубокую правду чувств, искреннее и естественное выражение их характеров. Правда должна была воссоздать конкретность времени, в которое происходило «Явление», и атмосферу времени, в котором жил художник.
Двадцать лет Александр Иванов без отдыха трудился над полотном. Объездил всю Италию в поисках натурщиков, похожих на жителей древней Иудеи, и с каждого писал по нескольку портретов. Посещал церкви и синагоги, часто тайком зарисовывал молящихся. По многу месяцев он отыскивал необходимые фрагменты пейзажа в пустынных уголках Италии. Без преувеличения можно сказать: Иванов изучил каждый камешек, каждый листок в окрестностях Рима.
В своем стремлении достичь невозможного – создать совершенную во всех отношениях картину – Александр Иванов доходил до самоистязания. Бесконечное число раз писал в этюдах каждую ветвь оливы, каждую складку одежды, каждый сустав пальцев рук и ног. О работе над портретами друзья-художники рассказывали легенды.
Из одних только набросков, зарисовок и эскизов можно составить целую картинную галерею.
И наконец свершилось: картина «Явление Христа народу» готова! Собственно, последней точки, как таковой, не было. Иванов до самого последнего дня добавлял одному ему заметные штрихи…
По глубине мысли и ясности формы картина не имела себе равных в русском изобразительном искусстве. Двадцать лет непрерывного каторжного труда увенчались созданием грандиозного полотна.
Толпа людей на каменистом берегу священной реки Иордан. В центре Иоанн Креститель; изображенный в профиль, он стоит почти спиной к зрителям. Это он обещал людям пришествие Спасителя. Вот он идет, показывает Иоанн, он принесет вам счастье. Вокруг – сторонники и противники новой веры. Толпа состоит из самых разных людей: злых и добрых, смелых и трусливых, богатых и бедных. Упрямых старцев, цепляющихся за прошлое, и восторженных юношей, готовых принять все новое, свежее, неожиданное…
Вдали, на возвышении, – Христос, медленно идущий к людям. Не случайно Иванов расположил Христа вдалеке… Подробных черт его лица нам не рассмотреть… Ведь каждый верующий хранит в душе свой облик Спасителя…
Когда Александр Иванов вернулся на родину и выставил для всеобщего обозрения свою картину, его ожидал, может быть, самый тяжкий удар судьбы.
Картину не приняли. Не поняли. Упрекали художника в несоразмерной приземленности, в отсутствии – как ни парадоксально это звучит – масштабности изображаемого. Газеты и журналы не заметили великого события в мире живописи. Отделались поверхностными заметками и статьями.
«Явление Христа народу» никто не захотел купить. Она так и осталась непроданной при жизни художника.
Он умер спустя три недели после выставки. Через несколько часов ему принесли пакет – это царь решился на покупку.
Василий Перов 1833-1882
Весной 1871 года в Петербурге открылась первая выставка художников, которых впоследствии назовут «передвижниками». Они ушли из Академии художеств и решили выставляться самостоятельно.
Успех был оглушительный. Перед картинами Саврасова, Ге, лидера передвижников Крамского зрители стояли часами. Одним из участников выставки был Василий Перов.
«Охотники на привале» не остались незамеченными. На пригорке, у старого пня, расположились охотники. Выпили, закусили. И вот старый барин рассказывает очередную охотничью небылицу. Явно о каком-то незаурядном и даже страшном случае. Молодой охотник доверчиво слушает открыв рот, а лежащий на земле егерь явно не верит. Похоже, он уже слышал эту историю. И во множестве вариантов. Один невероятнее другого.
Сюжет «Рыболова» еще более незатейлив. Старик-рыболов закинул удочку и теперь будет долгие часы стоять в этой нелепой позе и смотреть на поплавок. Будто от того, клюнет или не клюнет рыбка, зависит вся его жизнь. Оба полотна наполнены гоголевским юмором, жизнелюбием. Мы вместе с художником учимся видеть любопытное в самых обыденных событиях.
Казалось бы, личность известного всей стране драматурга А. Н. Островского невозможно выразить без «театральности». Но нет, Перов почему-то изобразил писателя совсем просто. Ни театральных колонн за спиной, ни богатых одежд, ни величавой стати. Перед нами в непринужденной позе сидит полноватый, грузный человек в домашнем халате, с неровно подстриженной рыжеватой бородкой. И невольно все внимание переключается на лицо. Ощущение, будто писатель внимательно слушает ваш рассказ о своей жизни. Его добрые, все понимающие глаза полны участия и желания в любой момент откликнуться…
Этим портретом Василий Перов возвестил о появлении новых талантливых портретистов, которым будет суждено ярко и правдиво отразить свое время.
Николай Неврев 1830-1904
Всегда интересно, каким художник видит себя самого. Ведь автопортрет никогда не является зеркальным отображением внешности художника. Себя Николай Неврев изобразил с неким налетом романтизма.
Грустное, красивое лицо с бородкой и усами. Небрежно надвинутая на лоб широкополая шляпа, резкий поворот головы. Контраст света и тени. Во всем этакая загадочность.
Самое интересное, что все остальные работы художника, и до и после автопортрета, по характеру письма являются почти полной противоположностью этому полотну.
Николай Неврев родился и вырос в Москве. Рано потерял отца, и долгие годы ему приходилось выбираться из нужды.
Даже Московское училище живописи и ваяния пришлось оставить, не завершив учебы. Но в первые же годы самостоятельного творчества Неврев становится одним из популярных портретистов. Все его работы подкупают глубиной проникновения во внутренний мир человека.