Активная мишень, стр. 78

В памяти Углова сейчас же всплыл его последний разговор с Овчинниковым. Генерал пододвинул к себе испещренную его собственными пометками карту и быстро нашел на ней названные Овчинниковым холмы. Они находились в заштрихованных красным цветом районах, как Углов обозначал осмотренные участки местности. Тут же стояло и время осмотра. Такие заштрихованные участки покрывали уже практически всю зону вокруг АЭС. А поисковые группы «Вымпела» продолжали осматривать местность, расширяя границы заштрихованной зоны. Судя по отметкам на карте, отражающим проделанную поисковиками работу, зона безопасности вокруг атомной станции постоянно расширяется. А второй миномет террористов по-прежнему не обнаружен! Так не указывает ли это на принципиальную ошибочность примененного подхода?

Углов с силой потер ладонями виски. Иногда это помогало ему сосредоточиться… Что, если второй миномет не удается обнаружить, потому что его нет в осматриваемой зоне? Пока нет! Потому что террористы его еще не подвезли!

Перегнувшись через столешницу, Углов схватил с соседнего стола, заставленного аппаратами спецсвязи, свою оперативную рацию и, связавшись с майором Терентьевым, приказал ему:

– Зайди ко мне. Срочно!

Через минуту старший команды взрывотехников уже входил в кабинет главного инженера Обнинской АЭС, где расположился генерал Углов.

– Сколько весит захваченный террористами миномет?! – не дав взрывотехнику доложить о своем прибытии, быстро спросил у него Углов.

Терентьев озадаченно покачал головой:

– Тонны две-три.

– Можно его установить в кузове «КамАЗа»?! – тут же задал новый вопрос Углов.

Брови взрывотехника изумленно взлетели вверх. Но, когда до него дошел смысл прозвучавшего вопроса, он заговорил быстро и уверенно:

– Почему нет? Ведь РСЗО [6]«Ураган» тоже монтируется на базе «КамАЗа». Да и афганские духи, то есть моджахеды, – поправился Терентьев, – неоднократно обстреливали наши военные городки и блокпосты из реактивных минометов, установленных в кузовах грузовых автомобилей.

«А инструктировал их арабский военный советник и агент ЦРУ Ахмед аль-Рубеи, – внезапно вспомнил Углов, и все части разрозненной картины сложились в его голове в единое целое… – Немедленно направить на обе высоты боевые группы! – Углов вновь взглянул на карту, где отмечал продвижение поисковых групп. – Группы разбросаны на огромной территории. Пока они доберутся до места, пройдет катастрофически много времени…»

Командир «Вымпела» перевел взгляд на Терентьева:

– Бери всех своих людей. Получите оружие и на моей машине отправляйтесь на пожарный полигон, где сел наш вертолет. Пилота я сейчас проинструктирую, он возьмет вас на борт. Задача: осмотреть две высоты к западу и к юго-западу от АЭС. – Углов показал по карте, какие высоты он имеет в виду. – Цель: обнаружить «КамАЗ», в кузове которого находится захваченный террористами миномет. Орудие и террористов захватить, при невозможности уничтожить. Все ясно?

– Так точно, – озадаченно ответил майор Терентьев, которому еще не приходилось выступать в роли командира штурмовой группы.

– Товарищ генерал! Разрешите?! – раздалось у него за спиной.

Терентьев отступил в сторону, и в кабинет буквально ворвался радостно возбужденный старший лейтенант Воронин из группы капитана Овчинникова.

– Товарищ генерал! – еще раз повторил он. – Разрешите доложить?! Лейтенант Сверкунов прооперирован! Состояние стабильно! Жизнь вне опасности!

– Слава Богу, – облегченно выдохнул Углов и, вновь подняв взгляд на Терентьева, произнес: – Вот тебе еще один боец. – После чего обратился к вбежавшему в его кабинет старшему лейтенанту. – Воронин, поступаете в распоряжение майора Терентьева. Он объяснит вам задачу.

– Есть, – не менее изумленно, чем до него взрывотехник, ответил Воронин и вместе с Терентьевым вышел из кабинета.

Оставшись в одиночестве, Углов снова взял в руки рацию и, прежде чем связаться с пилотом вертолета, взглянул на часы. «Одиннадцать девятнадцать. Сколько же времени у нас в запасе?»

52. РЕКОГНОСЦИРОВКА

Трасса Малоярославец – Боровск,

7 км к юго-западу от АЭС, 16 августа, 11.19

Еще до того как Рамзан спустился с крыши, Ахмед уже понял, что это то самое, подходящее во всех отношениях место. Они все-таки нашли его. Нашли! Хотя сделать это оказалось гораздо сложнее, чем поначалу предполагал Ахмед.

Как только «КамАЗ» въехал на холм, Ахмед понял, что ошибся в определении расстояния. Пролегающий по холму участок дороги отделяли от АЭС не пять, как он сказал Рамзану, а все семь, а то и больше километров. Но самым ужасным оказалось то, что атомная станция с дороги была практически не видна. Ахмед приказал Хамиду ехать по дороге до тех пор, пока она не пойдет на спуск, а сам уставился в боковое стекло. От волнения он искусал в кровь все губы, но, кроме поднимающихся над лесом труб АЭС, не увидел больше ничего: ни корпусов атомной электростанции, ни заветной цели – куполообразной крыши энергоблока. Когда Хамид, доехав до спуска, свернул на обочину и остановил машину, Ахмед повернулся к Рамзану и, старательно скрывая собственное отчаяние, спросил:

– Что скажешь?

Но ответ минометчика вновь вселил надежду.

– Надо развернуться и проехать еще раз, – предложил Рамзан.

– Давай, быстро разворачивайся и назад, – заторопил Хамида Ахмед, подкрепив свои слова энергичным жестом.

Они опять вернулись к месту, откуда начинали осмотр, и, развернувшись там, снова поехали по тому же участку дороги. Трижды Рамзан приказывал Хамиду свернуть с трассы и остановить машину, после чего, вооружившись биноклем, выбирался на крышу кабины и оттуда подолгу разглядывал вздымающиеся над лесом трубы АЭС, но всякий раз возвращался обратно и велел ехать дальше. Прекрасно понимая, что советовать и, тем более, указывать минометчику бесполезно, Ахмед подавленно молчал.

В четвертый раз Рамзан велел остановиться у железного корыта автобусной остановки. Позади остановки имелась небольшая ремонтная площадка со сложенной из бетонных плит старой, покосившейся эстакадой. Когда Хамид остановил «КамАЗ» и Рамзан снова взобрался на крышу, Ахмед тоже выбрался из кабины. После трех неудачных попыток выбора огневой позиции у него уже не было сил оставаться в машине. Мельком взглянув на примостившегося на крыше грузовика Рамзана, обозревающего в полевой бинокль окрестности АЭС, Ахмед взбежал на эстакаду и едва взглянул в сторону атомной станции, как разъедающее его железную волю отчаяние сразу отступило. Поникшие было плечи расправились, а вместе с вливающейся в мышцы силой по всему телу распространилась уверенность в близкой победе. Отсюда, с выстроенной русскими на свою беду эстакады, он сумел разглядеть не только высоченные трубы атомной станции, но и крыши, да-да, именно крыши ее технических корпусов. Рассмотреть постройки более детально невооруженным глазом было практически невозможно. Но, как знать, возможно, Рамзан сейчас в свой бинокль наблюдает и крышу энергоблока.

Воздав мысленно хвалу Аллаху, Ахмед повернулся к Рамзану. Тот как раз спускался с крыши грузовика. Понять что-либо по его сосредоточенному лицу было практически невозможно. Но предчувствие, как всегда, не обмануло Ахмеда. Поднявшись на эстакаду и встав рядом с ним, минометчик объявил:

– Отличная позиция. Отсюда и будем стрелять.

– Отсюда? – уточнил Ахмед, топнув ногой по бетонной плите эстакады.

Рамзан снова поднял к глазам бинокль, несколько секунд разглядывал корпуса АЭС, после чего вынес свое решение:

– Отсюда не получится, азимут не тот. Машину надо будет поставить рядом, наискось к эстакаде, – минометчик показал рукой, как следует расположить грузовик, и, увидев озабоченность на лице Ахмеда, поспешил заверить его: – Не беспокойтесь. На точность наведения это не повлияет.

А Рамзан, спрыгнув с эстакады, уже вовсю командовал Хамиду, как следует подать грузовик. Вдвоем: один управляя машиной, а другой сигналя и подсказывая ему с ремонтной площадки, они подогнали «КамАЗ» к эстакаде и развернули его нужным образом. Во всяком случае Рамзан, удовлетворенно махнув рукой, крикнул: