Активная мишень, стр. 50

Директор Федеральной службы безопасности РФ

генерал-полковник Постников.

28. КАПИТАН ОВЧИННИКОВ

Окрестности Обнинской АЭС,

16 августа, 05.15

«Нива» ходко катила по разбитой тракторами и прочей сельхозтехникой грунтовке, и я уже в который раз помянул добрым словом ее хозяина, следящего за своей машиной. «Нива» принадлежала инженеру машинного зала, заядлому рыбаку. Он беспрекословно предоставил нам ее, так сказать, во временное пользование. Разговор с хозяином «Нивы» Углов вел сам. Я только сказал генералу, какой машиной мы хотели бы воспользоваться. Выбор, впрочем, был небогатый. На стоянке для машин работников АЭС, куда я первым делом отправился, получив приказ генерала отыскать миномет террористов, оказалось всего два внедорожника: «Нива» и весьма подержанный «Ниссан-Терано». Заграничному паркетнику я предпочел менее комфортабельную, но куда более проходимую отечественную машину, о чем и сообщил Углову. Спустя примерно пять минут, половину из которых занял разговор генерала с хозяином «Нивы», я выслушивал инструктаж инженера-рыбака по обращению с его «рабочей лошадкой», по окончании которого мне были вручены ключи от машины. Жаль, что он не возил с собой удочек, иначе не пришлось бы ломать голову над легендой.

Пока я решал вопрос с транспортом, Ворон и Сверчок занимались подбором экипировки. С разрешения, а правильнее сказать, в присутствии главного инженера мои парни наведались в раздевалку работников АЭС, где те из них, кто на работе переодевался в униформу, оставляли свою повседневную одежду. Когда я с ключами от «Нивы» появился в раздевалке, парни уже успели переодеться в гражданку. Ворон подобрал себе широкие штаны из плотной ткани и олимпийку от чьего-то спортивного костюма. Сверчок щеголял в светло-серых плотно облегающих джинсах, на мой взгляд, даже слишком светлых для хождения по лесам, и легкой ветровке. На ноги оба моих подчиненных надели универсальные кроссовки. Для меня ребята приготовили те же кроссовки, джинсы самого распространенного синего цвета и – на выбор, свободную толстовку и ветровку, как у Сверкунова. Кроссовки оказались впору, парни знают мой размер. Джинсы чуть великоваты, но я подогнул их и затянул на поясе ремнем – получилось в самый раз. А вот ветровка явно мала. На себя, что ли, ее Сверчок примерял? Несмотря на обилие карманов, от нее пришлось отказаться, так как она здорово стесняла движения. Наверное, еще покопавшись в вещах работников станции, можно было отыскать какую-нибудь куртешку более подходящего размера. Но мне стало жаль тратить на это время, и я надел приготовленную для меня толстовку. Отсутствие карманов как-нибудь переживем.

Решать эту проблему пришлось, когда мы забрали из пожарного «уазика» свое личное оружие и радиостанции. С оружием, впрочем, особых проблем не возникло. Сверчок и Ворон надели под куртки наплечные кобуры. Я же со своим «ГШ» [4] поступил еще проще: без всякой кобуры засунул сзади за ремень джинсов и прикрыл толстовкой. А вот с рациями пришлось повозиться. Для связи между собой я выбрал миниатюрные радиостанции с одним наушником и вынесенным ко рту микрофоном, закрепляемые на голове с помощью эластичного бинта. Чтобы не смущать таким видом встречных прохожих и избежать собственной расшифровки, я приказал рации на виду не держать. Сверчок сейчас же спрятал рацию в нагрудный карман, выставив оттуда ус микрофона. Ворон пришпилил булавкой к подкладке олимпийки. А я, следуя его примеру, пристегнул свою рацию к изнанке толстовки. Помня о том, что мне, как командиру группы, необходимо поддерживать связь с Угловым, я, кроме этой рации, взял и более мощную радиостанцию с радиусом действия до двадцати километров. Размером она была с пачку сигарет, а вместе со штырем антенны и с весь сигаретный блок. Я попробовал спрятать рацию в задний карман джинсов. Оказалось неудобно, да и штырь антенны предательски торчал наружу. Решив, что позже придумаю, куда пристроить рацию, я приказал своим парням садиться в машину. Сверчок хотел усесться на переднее сиденье, рядом со мной, но я отправил его назад. Долговязому Ворону на заднем сиденье было бы совсем неудобно. А ну как не заведется, – мелькнула у меня предательская мысль, когда парни уже сидели в машине. Но двигатель «Нивы» завелся с полоборота, и мы наконец выехали.

Проскочив за несколько минут пять километров, отделяющих атомную станцию от дороги общего пользования, и не повстречав на трассе ни одной машины, мы выехали на Калужское шоссе, связывающее Обнинск с соседним Малоярославцем. По утреннему времени машин на шоссе было немного. Пользуясь этим обстоятельством, я притопил педаль газа, чтобы проверить ходовые качества нашей «Нивы». «Лошадка» оказалась несколько глуховата к командам своего кучера. Ну да нам на ней не в гонках участвовать. Была бы проходима. Возможность проверить это представилась через несколько минут, когда я свернул с асфальта сначала на гравийку, а затем и вовсе на грунтовку. И тут «Нива» показала себя с самой лучшей стороны, легко преодолевая рытвины и ухабы.

Дорога, на которую мы свернули, шла вдоль овсяного, а может, и не овсяного – я плохо разбираюсь в злаках – поля. По другую сторону дороги тянулись лесопосадки, высаженные для защиты поля от ветра и задержания снега. Молодой лес еще недостаточно густо разросся и, на мой взгляд, мог служить отличным местом для маскировки дальнобойного миномета. Поэтому я приказал Сверчку и Ворону смотреть во все глаза, не мелькнет ли где-нибудь за деревьями задранный к небу орудийный ствол. Как было бы здорово обнаружить миномет террористов, не вылезая из машины. Но такая удача розыскникам выпадает только в плохом кино. Поэтому, когда впереди показались крыши сельских домов, я свернул на обочину и остановил машину.

– Выбирайтесь, приехали, – скомандовал я своим парням.

С этого момента начиналась боевая работа, которая не прощает несерьезного к себе отношения и сурово, порой жестоко наказывает за ошибки.

Прямо на капоте «Нивы» я разложил найденную на атомной станции карту окрестностей Обнинска. Как можно было заключить из названия, карта эта предназначалась для всякого рода туристов, вздумавших прогуляться или прокатиться на своих авто в городских окрестностях, и отличалась от наших служебных топографических карт так же, как кухонный нож отличается от боевого ножа. Так что доверять ей можно было лишь с большой натяжкой. Но другой у нас не было, а вести поиск с картой все же лучше, чем без нее. Генерал Углов собственноручно обозначил на карте месторасположение АЭС и наметил районы поиска.

– Угодье, – за неимением указки я ногтем подчеркнул название села, в паре километров от которого мы остановились. – Поиск начнем отсюда…

– Почему именно отсюда? – перебил меня Сверчок.

Законный вопрос. Когда предстоит осмотреть не одну сотню квадратных километров, поиск можно начинать откуда угодно. Но Углов считал, что прибывшие из Чечни террористы установили свое орудие южнее АЭС, в той части двадцатикилометровой зоны, которая ближе к Чечне. И в этом я был с ним согласен. А название «Угодье» просто бросилось мне в глаза.

– Будем осматривать местность, – проигнорировав вопрос Сверчка, продолжал я. – 240-мм миномет весит не одну тонну, и доставить его на огневую позицию террористы могли только на грузовой машине. По той же причине они не могли вручную выгрузить миномет из кузова грузовика, установить на позиции и даже зарядить его реактивной миной. Для этого нужен кран, – повторил я слова Терентьева, а от себя добавил: – Поэтому при поиске орудия обращать внимание также на грузовые автомобили, автокраны и автомобильные следы суточной давности. Обнаружив грузовик, кран или людей, немедленно сообщать об этом по рации. Запоминайте свои участки… – Я показал парням по карте их сектора. – Двигаемся от села в сторону шоссе. Сбор там через два часа.

Я уже хотел приказать: «приступайте», но, взглянув в открытое лицо Сверчка, вдруг вспомнил, как полгода назад в домодедовском аэропорту боевики Рубеи убили моего лучшего друга Вальку Федотова, и добавил: