Новейший философский словарь. Постмодернизм., стр. 127

4. Идея К. в философской классике сопряжена с метафорическим концептом дуального ветвления, конституирующего принцип бинаризма (см.). По оценке Делёза и Гваттари, конституируемое классическим мышлением “единство” всегда “способно раздвоиться согласно духовному порядку”: “единство- стержень... устанавливает совокупность двузначных отношений между элементами или точками объекта, или к Единому, которое делится согласно закону бинарной логики дифференциации в субъекте” Классическая культура, согласно Делёзу и Гваттари, никогда не выходит “за рамки... репрезентативной модели дерева, или корня стержневого или мочковатого (например, дерево Хомского, связанное с базовой последовательностью и репрезентирующее процесс своего становления согласно бинарной логике)” Европейская ориентация на “триаду” (например, у Г Гегеля: “тезис антитезис — синтез” — А. Г.), в сущности, отнюдь не меняет этого обстоятельства: по оценке Делёза и Гваттари, “что касается объекта, то и здесь, разумеется, можно перейти от Единого непосредственно к тройственному и т. д., но только при условии прочного коренного единства — стержня, который поддерживает вторичные корни. Это немногим лучше. Двусторонние отношения между последовательно расположенными кругами просто заменили бинарную логику дихотомии. Стержневой корень не многим более множествен, чем дихотомический. Один развивается в объекте — другой в субъекте” Таким образом, фундаментальная для классики парадигма мышления утверждает “закон Единого, которое раздваивается, затем и учетверяется. Бинарная логика — это духовная реальность дерева-корня” Классическим примером воплощения характерного для европейской ментальности бинаризма является, по оценке Делёза и Гваттари, “лингвистическое дерево” Н. Хомского, которое “начинается в точке S и развивается дихотомически” Ъ этом отношении, согласно Делёзу и Гваттари, “грамматическая правильность Хомского категориальный символ S, который подчинил себе все фразы, прежде всего является маркером власти, а уж затем — синтаксическим маркером”

Даже альтернативно сложившаяся в европейской культуре модель организации бытия в виде “системы-корешка, или мочковатого корня” не выводят западный стиль мышления за пределы логики бинарных оппозиций. С точки зрения Делёза и Гваттари, несмотря на то, что в данной модели “главный корень недоразвит или разрушен почти до основания”, тем не менее, “на нем- то и пробует привиться множественность и кое-какие вторичные корни, которые быстро развиваются” — “иначе говоря, пучкообразная (мочковатая) система фактически не порывает с дуализмом, с комплементарностью субъекта и объекта, природной реальности и духовной: единство продолжает быть удерживаемым в объекте”

Согласно же парадигме постмодернизма, ни бинарное ветвление стержневого К., ни двойное “скрещивание корней” мочковатого “корешка” не должны выступать образцом для философского моделирования процессуальности. По мысли Делёза и Гваттари, “когда множественное действительно исследуется как субстантивное, множественность, оно больше не связано с Единым как субъектом и объектом, природной и духовной реальностью — как образом мира в целом. Множества ризоматичны, и они разоблачают древовидные псевдомножества. Нет ни единства, которое следует за стержнем в объекте, ни того, что делится внутри субъекта” Номадо- логия (см.) конституирует атрибутивно гетерогенный тип целостности, каковой “является именно таким пересечением нескольких измерений в множестве, которое обязательно меняется по мере того, как увеличивается количество его связей”: “любая точка ризомы может быть и должна быть связана со всякой другой. В отличие от дерева или корня, которые фиксируют точку, порядок в целом” В этом контексте Делёз и Гваттари отмечают “мудрость растений: даже если сами они корневые, всегда есть нечто вовне, с чем можно образовать ризому с ветром, с животным, с человеком... Хмель как триумфальный прорыв растения в нас...”

5. Понятийный образ К. философского классицизма фиксирует одномерный, линейный характер протекания процессов движения бытия, характеризующихся отсутствием вариативности эволюционных тенденций. По оценке Делёза и Гваттари, этого не сумели изменить даже усилия, осуществленные в рамках модернизма (см.): “слова Джойса, собственно говоря, со множественными корнями, не нарушают действительно линеарное единство слова и языка, устанавливая циклическое единство фразы, текста, знания. Афоризмы Ницше не опровергают линеарное единство знания, отсылая к циклическому единству вечного возвращения, оставшемуся в мысли неузнанным” Парадигмальная установка на отказ от линейного видения процессов формулируется Делёзом и Гваттари так: “Создавайте ризому, а не корни!.. Не будьте ни единым, ни множественным, станьте множеством! Рисуйте линии, а не точки!.. Не лелейте в себе Генерала (см. — А. Г.)”.

Пафосный отказ от стратегии К. мыслится постмодернистской философией как важнейший: по Делёзу и Гваттари, главное в том, чтобы “никогда не пускать корней, хоть и трудно избежать такого соблазна”; “мы не должны больше думать... о корнях или о корешках, с нас довольно. ...Нет ничего прекрасного, влюбленного, политического, кроме подземных стеблей и наземных корней, наружной оболочки и ризомы”

См. также Дерево.

КОСМОС

(греч. kosmos — устройство, упорядоченность, украшение) категория классической философии (см. Классика — Неклассика — Пост- неклассика), фиксирующая представление о мире как об упорядоченной и структурной целостности, подчиненной имманентным потенциально доступным для умопостижения закономерностям.

Основными характеристиками К. являются:

1) оформленность как внутренне обусловленная определенность строения;

2) дифференцированность, т. е. качественное своеобразие составных частей;

3) структурность как иерархическая упорядоченность элементов;

4) наличие автохтонного эволюционного потенциала;

5) законосообразность или подчиненность К. внутренней мере как его организационному и динамическому принципу;

6) эстетическое совершенство К., мыслимого в качестве прекрасного и гармоничного;

7) принципиальная познаваемость, понимаемая как рациональное выявление имманентного К. порядка;

8) предсказуемость, допускающая моделирование возможных будущих состояний К. на основании постижения тенденций его развития.

В философии постмодерна понятие “К.” было радикально переосмыслено. Идея мира как К. была квалифицирована Ж.-Ф. Лиотаром (см.) как одна из “метанарраций” (см.) европейской культуры. Центральным, по оценке Ж. Делёза (см.) и Ф. Гваттари (см.), символом такой культуры выступает “книга как духовная реальность в образе Дерева или Корня”, что порождает представление о К. как об имеющем единый смысловой горизонт и единственный способ дешифровки. Понятие “К.” замещается в постмодернизме понятием “Хаосмос” (см.), фиксирующем постмодернистскую идею о нарративноигровых смысловых средах, подчиненных не объективным закономерностям, но сугубо ситуативным правилам языковых игр. По убеждению Делёза и Гваттари, “Космос превратился в Хаос, но книга продолжает быть образом мира: хаосмос-корешок занял место мира корня”

КРИСТЕВА (Kristeva) Юлия (р. 1941)

- французский философ, лингвист и литературный критик болгарского происхождения. В 1965, приехав в Париж, вступила в брак с Ф. Соллерсом, работала ассистенткой у К. Леви-Стросса, вступила в группу “Тель Кель” (см. “Tel Quel”) и посещала (с 1966) семинары Р Барта (см.). С 1970 член редакционной коллегии “Тель Кель” В конце 1960-х стала известна во Франции как переводчик и популяризатор М. М. Бахтина. В 1970-х активно посещает семинары Ж. Лакана, с 1974 возглавляет кафедру лингвистики Университета Париж. С 1979 начинает карьеру феминистски ориентированного психоаналитика. С 1980 оформляется проект исследования К. “локальных сознаний” “любви” “меланхолии и депрессии”, “отчуждения” С 1994 начался новый этап в творчестве К.: “возвращение” к психоанализу, мотивированное поисками новых оснований “похороненной” в постструктурализме (см.) и постмодернизме человеческой субъективности, который реализовался в двух томах лекций “Смысл и бессмыслица бунта”