Марш Мендельсона, стр. 40

Она понятия не имела, что скажет ему, когда он придет. И по удивлению в его голосе поняла, что он тоже не знает, зачем его пригласили. Но она очень тщательно все продумала перед тем, как позвонить. И решила, что ей следует поступить именно так. Что на этот раз надо положить конец всякой лжи и недомолвкам. Лучше это сделать у нее дома. Как известно, дома и стены помогают.

Кроме того, она предупредила охрану внизу. Охрана прибудет к дверям ее квартиры по первому сигналу. И все же с каждой уходящей минутой напряжение ее росло. Что она ему скажет? И как сказать? И надо ли?

Все равно это ничего не изменит. Никому не принесет никакой выгоды. Зато тогда все будет кончено раз и навсегда.

Она замерла на месте, когда зазвонил дверной звонок. Провела влажными от волнения ладонями по обтянутым джинсами бедрам, зная, что ее лицо сейчас белее мела.

Тебе придется пройти через это, Стейси, сказала она себе строго, подошла к двери, глубоко вздохнула и открыла ее.

На пороге стоял Бенджамин Тревис. Высокий и красивый. С седыми волосами и презрительно-голубыми глазами. Очевидно, он был заинтригован — в его глазах читался вопрос.

— Добрый вечер, Стейси, — поздоровался он вежливо. — Ты попросила меня о встрече, и вот я здесь.

— Бен, — кивнула Стейси, открывая дверь шире. — Пожалуйста, входите.

— Красивая у тебя квартира. — Он огляделся с восхищением. — Неудивительно, что Джордан доверил тебе отделку своих апартаментов. Твой звонок означает, что ты приняла мое предложение насчет нашего нового дома, верно? Мерилин была бы очень рада.

Ее губы поджались.

— Обычно я не прошу клиентов, даже самых перспективных, приходить ко мне домой. Пожалуйста, присаживайтесь.

Стейси указала на одно из кресел.

Джордан. Как бы ей хотелось, чтобы он был здесь. Но смог бы он понять? Да и вообще смог бы кто-нибудь понять, зачем она делает это? И сможет ли Бен?

— Ты знаешь, мне придется рассказать Мерилин про этот визит, — сказал ей Бен шутливо, устраиваясь в большом кресле. — Между помолвленными людьми принято рассказывать друг другу о визитах к молоденьким девушкам. Это предусмотрено в графе «честность».

Стейси кивнула:

— Вы можете говорить Мерилин все, что сочтете нужным. Я оставляю это на ваше усмотрение.

Бен удивленно приподнял брови:

— Звучит загадочно.

Но она не улыбнулась в ответ.

— Отнюдь.

— А ты, конечно, расскажешь Джордану о нашей встрече? — спросил он осторожно.

Стейси пожала плечами.

— Нет, не вижу причин, по которым мне следовало бы поставить его в известность.

— Жаль, — пробормотал Бен. — Джордан — очень славный молодой человек. Любые родители гордились бы тем, что имеют такого зятя. А твои родители живут в Америке?

Он решил поменять направление беседы, увидев, как она поморщилась от его предположения.

— Нет, — ответила она кратко. — А у вас есть дети, Бен?

Их беседа становилась невероятно чопорной, но о чем еще могли говорить два совершенно незнакомых человека?

— Нет, — ответил он так же кратко. — Мы что, встретились, чтобы поговорить о жизни, Стейси? — спросил он без малейшего раздражения. — Если так, то тебе лучше тоже присесть. Потому что рассказ о моей жизни может затянуться!

И снова она не улыбнулась и не стала садиться.

— Но я думала… кто-то, кажется, говорил мне, что у вас есть сын? — Она настороженно посмотрела на него.

— Правда? — мягко ответил он. — Кто бы вам об этом ни сказал, он прав. У меня действительно был сын. Но он умер.

Теперь Стейси села, потому что у нее внезапно подогнулись колени. Сэм умер? Но когда? Как?

— Стейси, я понятия не имею, к чему ты клонишь, — голос Бена стал гораздо жестче, — но лучше перейти прямо к делу.

Сейчас она больше не могла думать о деле. Ее переполняло ужасное ощущение потери, которое в данных обстоятельствах было более чем странным.

— Когда умер Сэм? — с трудом спросила она.

— Пятнадцать лет назад, — мрачно сказал Бен. — Его сбила машина. Насмерть.

Стейси с трудом сглотнула, борясь с головокружением и тошнотой. Она не чувствовала к Бену Тревису ничего, кроме злости, но Сэм — совсем другое дело. Она не могла поверить, что он погиб.

— Стейси, — мягко проговорил Бен, — пятнадцать лет назад тебе было шесть или семь? Шесть, — повторил он, когда она пробормотала ответ. — Откуда ты могла знать Сэма? И, пожалуйста, не пытайся сказать мне, что не знала его. Вон как побледнела вся… Стейси, у тебя есть бренди или виски? Тебе необходимо выпить. — Он встал с кресла.

Стейси покачала головой:

— Не надо, я в порядке.

— Ладно, — медленно сказал Бен. — Начнем сначала. Откуда ты знаешь, что моего сына звали Сэм?

Он же сам это сказал… или нет? Нет. Нет, не говорил, поняла она. Но…

— Вино, — произнесла она почти спокойно. — У меня есть бутылка вина на кухне. Красного. Или, может быть, белого.

Сейчас ей было трудно думать.

— И бокалы тоже там. Я пойду и…

— Ты никуда не пойдешь, — твердо сказал Бен. — Я вернусь через минуту.

Стейси не пыталась с ним спорить, решив использовать минутную паузу, чтобы собраться с мыслями. Она очень долго копила злость на Бена, но смерть Сэма что-то изменила в ее отношении к нему. У Бена тоже было большое горе. Трудно представить, что чувствует человек, потерявший сына. Единственного сына…

— Выпей, — приказал Бен, вернувшись с двумя стаканами красного вина. — У меня такое чувство, что и мне тоже не помешает. Ты все еще не объяснила мне, откуда ты знаешь моего сына Сэма.

Она глубоко вздохнула. Настал момент истины. И ей придется взять на себя полную ответственность за то, что она спровоцировала этот разговор. Можно было оставить все как есть, но выбор сделан.

С трудом сглотнув, она подняла на Бена глаза.

— Я не знала его. Никогда не встречала. И уже больше не встречу, — произнесла она медленно. — Но Сэм был моим братом, — объявила она спокойно.

Бен смотрел на нее, растерянно моргая.

— Сэм был моим братом, — повторила Стейси громче.

Бен с шумом перевел дыхание.

— Ты — дочь Барбары? — наконец пробормотал он. Стейси удивленно взглянула на него: