Смертный приговор, стр. 104

В машине воцарилась тишина.

— А как вы, Декер? — спросил Эсперанса после паузы. — Вы оставите себе эти деньги?

— Я знаю для них хорошее применение.

— Например?

— Если я об этом расскажу, может ничего не получиться.

— Очень загадочно, — сказала Бет.

— Ты скоро все узнаешь.

— Что ж, пока есть время, мне хотелось бы, чтобы вы успокоили меня насчет еще одного дела.

Декер удивленно взглянул на него.

— Какого же?

— Я имею в виду продавца из оружейного магазина. Если криминалистическая лаборатория установит, что металлические осколки представляют собой фрагменты корпусов фляг, если он прочитает об этом в газете, то неужели он не вспомнит мужчину, который перед самым происшествием купил у него несколько единиц огнестрельного оружия и двенадцать фляг?

— Возможно, — согласился Декер.

— В таком случае почему вы не тревожитесь об этом?

— Потому что я в ближайшее время войду в контакт с моими бывшими работодателями и сообщу, что с проблемой Ренаты наконец-то разобрались путем категорического отрицания — МакКиттрик любил так называть убийство. Помня о том ужасе, который она учинила в Риме, Управление захочет сделать так, чтобы та история никак не связывалась с происшедшим в лесу и чтобы я никак не был с этим связан. Управление сошлется на национальную безопасность и не позволит местным властям провести глубокое расследование.

— Я, конечно, буду принимать в этом участие, — сказал Эсперанса, — и в том случае, если они об этом сразу не вспомнят, напомню, что именно я тот самый детектив, который обычно допрашивает торговцев оружием. И могу сказать вам прямо сейчас, что любая связь между вами и тем, что случилось в Пекосе, является простым совпадением.

— Кстати, раз уж заговорили о местных властях... — Декер наклонился вперед и открыл «бардачок» между передними сидениями. — Вот ваш значок.

— Наконец-то.

— И ваш пистолет.

— Возвращается на свое место. — Но наигранная бодрость Эсперансы сменилась откровенной меланхолией, как только он остановил машину перед своим трейлером. — Непонятно только, где мое место? Вот это — совершенно не похоже на дом. Просто пустая будка.

— Я очень сожалею о том, что жена бросила вас. Мне бы очень хотелось хоть чем-нибудь вам помочь, — сказала Бет.

— Звоните мне время от времени. Я хоть буду знать, что у вас все в порядке.

— Мы будем не только звонить, — отозвался Декер. — Вам предстоит часто встречаться с нами.

— Я в этом не сомневаюсь. — Но последние слова Эсперансы прозвучали совсем уныло. Оставив ключ в замке зажигания, он вышел из машины.

— Удачи.

Эсперанса ничего не ответил. Повесив голову, он медленно брел по усыпанной гравием площадке. И лишь после того, как он закрыл за собой дверь трейлера, Декер перешел на водительское место и повернул ключ зажигания.

— А теперь поедем домой, — сказал он.

Это возвращение было совсем не таким, как предыдущее — в Санта-Фе из Нью-Йорка. В тот раз Стив испытывал отрешенность от этого города и этого жилища (которое тогда не посетил), а сейчас он чувствовал себя дома. Сворачивая на подъездную дорожку, он окинул взглядом темный приземистый вытянутый силуэт своего саманного дома сказал себе: «Это мое». Очевидно, задумавшись, он произнес эти слова вслух.

— Конечно, твое, — удивленно откликнулась Бет. — Ты прожил здесь пятнадцать месяцев.

— Это так сразу не объяснишь, — растерянно откликнулся он. — Я боялся, что совершил ошибку.

Дорожка сворачивала за угол и выводила к навесу для машины, устроенному за домом. Датчик уловил движение и зажег свет. Декер помог Бет выбраться из машины.

Она прислонилась к нему.

— А как насчет меня? Во мне ты ошибся или нет?

На горе Солнца выли койоты.

— В ночь после первой встречи с тобой, — сказал Декер, — я стоял здесь и слушал этих самых койотов и очень жалел, что тебя не было рядом со мной.

— А теперь я рядом.

— Теперь — рядом. — Стив поцеловал ее.

Он отпер дверь черного хода и включил свет на кухне. Обнимая Бет за талию, он помогал ей передвигаться, держа ее костыли в левой руке.

— Мы устроимся в комнате для гостей. Главная спальня все еще выглядит как поле битвы небольшой войны. Могу я предложить тебе что-нибудь?

— Чаю.

Пока грелась вода, Декер разыскал пакет шоколадного печенья и выложил его содержимое на блюдце. При этих обстоятельствах печенье выглядело просто жалко. Ни он, ни она к печенью не прикоснулись.

— Боюсь, у нас нет горячей воды для ванны, — сказал Декер.

Бет устало кивнула.

— Я помню, что нагреватель погиб во время нападения в пятницу ночью.

— Я сейчас перевяжу тебя заново. И уверен, что тебе не повредит таблетка обезболивающего.

Бет снова кивнула; ее силы были на исходе.

— Ты справишься здесь одна?

— Что? — Бет выпрямилась на стуле, словно огорошенная его вопросом. — А куда ты собрался?

— Я хочу избавиться от этого барахла, которое свалено в автомобиле. И чем скорее, тем лучше.

— Я поеду с тобой.

— Нет. Отдыхай.

— Но когда ты вернешься?

— Вряд ли управлюсь до рассвета.

— Я не останусь здесь без тебя.

— Но...

— Тут совершенно не о чем спорить, — сказала Бет. — Я еду с тобой.

Небо на востоке уже начало светлеть, когда Декер закончил складывать камуфляжные костюмы и перчатки в кучу. Они находились в пустыне, в добрых двадцати милях к западу от Санта-Фе. Он посмотрел на Бет. Одетая в свитер, она стояла, скрестив руки на груди, прислонившись к передней пассажирской двери «Чероки», и наблюдала за его действиями. Декер вернулся к машине, взял фляги, наполненные взрывчатой смесью селитры и мазута, и вытряхнул их содержимое на одежду. Резкий запах раздражал ноздри. Он бросил в кучу стрелу, которой Эсперанса убил террориста в лесу, сверху пристроил мелкашку, помповое ружье и оба дробовика, оставив только «ремингтон», потому что это ружье не использовалось во время боя. Огонь, конечно, не сможет уничтожить номера на оружии, но приведет его в полную негодность. Если кто-нибудь случайно найдет одно из ружей в тех укромных местах, куда Декер рассчитывал их упрятать, то с презреньем отвернется от этого металлолома. Острым концом молотка Декер пробил большие дыры во флягах, чтобы в них не осталось паров, которые могли бы взорваться. Поскольку мазут горит медленно, он полил кучу бензином. Потом чиркнул спичкой, поджег всю коробку и бросил спички на кучу. Со свистом вспыхнул бензин, от него занялся мазут, и огонь сразу же охватил одежду и оружие. К светлеющему небу поднялся столб огня и дыма.

Декер подошел к Бет, обнял ее за талию и молча смотрел на пламя.

— В греческой мифологии была одна история. О птице, восстающей из пепла. Как ее звали? — спросила Бет. — Феникс?

— Это о возрождении, — сказал Декер.

— А ведь имя Рената переводится на английский именно так, правда? Возрождение?

— Эта мысль приходила мне в голову.

— Но оно возможно на самом деле? — спросила Бет. — Возрождение?

— Только в том случае, если мы этого хотим.

Позади них солнце выглянуло из-за хребта Сангре-де-Кристо.

— Как ты это выдерживаешь? — спросила Бет, немного погодя. — Этой ночью... То, что нам пришлось сделать.

— Я тебе уже попытался объяснить это вчера вечером. Меня учили, что для того, чтобы выжить, нужно отрешиться от любых эмоций, которые не приносят практической выгоды.

— Я так не могу. — Бет задрожала. — Когда я убила моего мужа... его нельзя было не убить... Я после этого блевала три дня почти без перерыва.

— Ты сделала то, чтоб было необходимо. Мы тоже сделали то, чего нельзя было не сделать. Как бы плохо мне сейчас ни было, я не могу отбросить тот факт, что мы с тобой здесь, что я обнимаю тебя...

— Что мы оба живы, — добавила Бет.

— Да.

— Ты не задумывался о том, где я научилась обращаться с оружием?