Пятая профессия, стр. 62
— Верно, — согласился Сэвэдж. — Я тоже хочу узнать, что из того, что сделало меня тем, чем я стал, произошло на самом деле.
— Предположим, это невозможно.
— Значит, должно стать возможным.
— Но как?..
— Завтра едем в Балтимору. Там живет кое-кто, кого я обязан повидать. Объяснить пока не могу. Не заставляй меня сейчас об этом говорить.
— Но ты сказал “едем”, — голос Рэйчел раздался совершенно неожиданно. — Означает ли это, что ты снова готов нам поверить?
Сэвэдж повернулся к ней: Рэйчел стояла в проеме двери, ведущей в спальню. На ней была голубая ночная рубашка, облеплявшая груди. Его тело отозвалось на воспоминание о том, как они занимались любовью. И, несмотря на то, что выглядела Рэйчел так же, как и Сэвэдж, — то есть, что сон ее тоже был не раз потревожен, — все-таки она была прекрасна.
— Давайте лучше скажем это таким вот образом, — примирительно поднял он руки. — Я очень хочу вам доверять.
10
Балтимора находилась к юго-западу от Филадельфии — девяносто минут бешеной езды. Когда Сэвэдж остановил “таурус” возле двухэтажного дома в неплохо ухоженном районе городских окраин, он увидел наголо подстриженные кусты в тщательно продуманном ландшафте вокруг здания и наконец выключил двигатель. Несмотря на прохладную октябрьскую погоду, его лоб взмок от пота.
— Кто здесь живет? — спросила Рэйчел.
— Недурной вопрос, — отозвался Сэвэдж. Он вышел из автомобиля и поежился.
— Помощь не потребуется? — Акира взялся за ручку двери.
— Нет, — Сэвэдж решительно остановил его. — Я должен выяснить все сам.
— Выяснить что? — спросила Рэйчел.
— Если я скажу, вы сочтете меня сумасшедшим. Если все пройдет нормально, я позову вас в дом. В любом случае проверка не займет много времени. Каким бы ни оказался ответ.
Сэвэдж приосанился и пошел по дорожке мимо вспаханных газонов, добрался до крыльца, прошел дальше и, слушая отдающие в пустоте тяжелые шаги, взялся за ручку входной двери.
На какое-то мгновение он решил постучать, но под конец сдержался и подумал, что следует вести себя естественно, так, как всегда. Просто войти.
Вестибюль — затененный — пахнул плесенью. Дальше — запахи тушащегося мяса с чесноком в красном вине. Справа от Сэвэджа появилась гостиная, в которой стояло чересчур много мебели, укрытой пластиковыми листами от раздирающих в клочья жадных кошачьих когтей.
Из дальнего конца коридора слышались интонационные переливы актерских голосов, лепечущих диалог в очередном популярном телесериале. Точно так же слышались ни с чем не сравнимые щелчки и удары деревянной ложки о края металлической посудины — готовилось жидкое тесто.
В отличие от затемненного вестибюля, кухня оказалась ярко освещенной. Сэвэдж вошел и увидел морщинистую, сутуловатую, седовласую женщину, смотрящую на экранчик маленького цветного телевизора, стоящего рядом с микроволновой печью. Она месила тесто.
Подходя к столу, на котором разделывалось мясо и рядом с которым стояла женщина, он улыбнулся:
— Ма, сюрприз.
Она резко дернула головой, посмотрела на Сэвэджа и уронила деревянную ложку.
— Ты…
— Знаю, что приезжал не так уж часто, как положено примерному сыну, но пойми, у меня масса работы. По крайней мере я ежемесячно посылал деньги. Я вижу, ты неплохо управляешься с домом. Выглядит он замечательно, — Сэвэдж продолжал улыбаться.
— Что ты здесь делаешь?
— Я же сказал: извини, что не приезжал. Прошу прощения, ма. Постараюсь исправиться.
— Отвечай на вопрос. Что ты здесь делаешь?
— Да нет, не подумай ничего такого — со мной ничего страшного сейчас не происходит. Тебе не придется меня прятать и посылать за врачом, как в последний раз. Я просто заехал на минуточку. Поболтать о днях минувших. О папе, — Сэвэдж сделал шаг вперед, намереваясь ее обнять.
Женщина отпрянула.
— Не надо так, ма. Не злись. Я же попросил прощения за…
— Не подходи. Ты кто такой?
В это мгновение Сэвэдж понял, что все то, чего он опасался, обрело плоть и кровь. Голова болезненно закружилась. Колени подогнулись.
Он постарался сделать еще один шаг.
— Твой сын.
Женщина закричала.
— Нет, пожалуйста, не надо…
Крик стал более сильным, напряженным, хриплым, отчаянным.
По ступеням лестницы из подвала загрохали шаги. Рослый мужчина в годах, в рубашке с закатанными рукавами, с мускулистыми руками, ворвался в кухню. Волосы у него были белые и редкие. На лице виднелись пятна от перенесенной печеночной болезни. Несмотря на пожилой возраст, он дышал силой и энергией.
— В чём дело, Глэдис?
Женское лицо стало белее теста, которое она взбивала. Прислонившись к столу возле раковины, она стояла молча и с прерывистым дыханием указывала своим костлявым трясущимся пальцем на Сэвэджа.
— Ты кто, черт побери, такой? — зарычал мужчина.
— Фрэнк, он говорит… — она задохнулась. — Открыл дверь, зашел прямо сюда. Перепугал меня до смерти. Назвал меня… Он думает, что он — наш сын.
Щеки мужчины покраснели. Он рванулся к шкафчику, рывком выдвинул ящик и вытащил молоток.
— Надо тебе сказать, приятель, что наш единственный сын умер двадцать лет назад от кистозного фиброза, — он поднял молоток и двинулся к Сэвэджу. — А во-вторых, у тебя есть всего семь секунд, чтобы убрать отсюда свой зад, прежде чем я размозжу тебе башку и только после этого вызову копов.
Сэвэдж, сдаваясь, поднял руки. Он чувствовал, что живот распирает от свернувшихся в нем клубком змей. Он не мог сдерживать охвативший его ужас.
— Нет, послушайте. Происходит нечто чудовищное. Вы просто не понимаете. Вы должны позволить мне объяснить.
— Происходит, говоришь? А ведь действительно: ты вломился в мой дом и испугал мою жену. И произойдет нечто еще более чудовищное, если ты не уберешься отсюда к чертям собачьим.
Женщина рванулась к висящему на стене возле холодильника телефону.
— Подождите! — закричал Сэвэдж. Она нажала на три кнопки.
— Пожалуйста! Выслушайте! — попросил Сэвэдж.
— Полиция! Срочный вызов!
— Убирайся! — заревел мужчина.
Мужчина начал поднимать молоток, и Сэвэдж отшатнулся назад, наткнувшись спиной на дверную ручку. Он вдруг понял, что не в силах шевельнуться, что его парализовало от жути.
От кошмара.
Потому что плотный пожилой мужчина, который сейчас шел на него, был его отцом, не тем, которого Сэвэдж помнил по детским воспоминаниям, каким он был за несколько часов до того, как застрелился, а каким бы он стал, будь у него шанс состариться. Сэвэдж узнал ямочку на квадратном подбородке, небольшую щель в нижнем ряду зубов, шрам на тыльной стороне правой руки.
Женщина, трясясь, бормотала по телефону адрес.
— Не-ет! — закричал Сэвэдж. — Вы же мои родители! Я же ваш сын!
— Ты псих, вот кто ты такой! — проревел мужчина. — Может быть, удар по голове выбьет из нее…
— Почему вы меня не помните!
Сэвэдж увернулся от молотка, пронесшегося возле головы и со свистом грохнувшего по ручке двери. Удар оказался настолько оглушительным, что у Сэвэджа заложило уши.
— Хватит!
Мужчина снова замахнулся.
Сэвэдж, запинаясь, стал отступать по коридору. Прошел мимо кабинета, в котором застрелился отец. Внезапно из ниоткуда выпрыгнул кот и вцепился когтями Сэвэджу в ногу.
— Не-ет! — человек продолжал наступать, размахивая молотком.
— Если вы не мой отец, тогда кто вы? — Сэвэдж в отчаянии стал шарить руками за спиной, пытаясь открыть входную дверь. Кот продолжал драть ему ногу. Сэвэдж дернулся и отшвырнул зверя подальше. — Ради бога, скажите, кто же я?
Он повернулся и выскочил из дома, пролетев по крыльцу, чуть не потерял равновесие и скатился по ступеням.
Возле тротуара, стоя рядом с машиной, Акира и Рэйчел пораженно наблюдали за разворачивающимися событиями.
Сэвэдж добежал до машины, и все трое вскочили в кабину.
— Сволочь! — мужчина продолжал бежать следом и, видя, что догнать врага не сможет, резко швырнул молоток — тот грохнулся в дверцу.