Хроники Элении (сборник), стр. 93

Призрачная рука появилась над саркофагом, держа копье с широким тяжелым наконечником и коротким древком. Оно было очень древним, и его символический смысл был стерт столетиями. Спархок торжественно принял копье из призрачной руки Алдреаса.

— Я буду носить его с гордостью, мой король, — сказал он.

— Гордость — пустая вещь, Спархок, это копье куда важнее. Отдели лезвие от древка и посмотри в открывшемся углублении.

Спархок поставил свою свечу, взялся рукой за наконечник, а другой крутанул древко. С сухим скрипом они разделились и Спархок заглянул в углубление в древнем стальном наконечнике. Ярко-красный рубин мерцал там в колеблющемся свете свечи.

— И еще одно, мой Рыцарь. Когда все пройдет, и твои поиски будут закончены, и только после того, как моя дочь присоединится ко мне в Чертоге Смерти, ты должен разрушить Беллиом, хотя это и будет стоить тебе жизни.

— Но как я смогу уничтожить вещь столь могущественную? — запротестовал Спархок.

— Положи кольцо туда, где я его спрятал. Верни кольцо моей дочери, когда она снова сядет на трон, а если она все же умрет, то продолжи поиски Беллиома, хотя бы это заняло всю твою жизнь. Когда ты его найдешь, возьми в ту руку, на которой надето твое кольцо, копье со спрятанным в нем вторым кольцом и вонзи его в самое сердце Беллиома. Самоцвет разрушится, также как и кольца, которые есть часть его самого, и в этот момент жизнь покинет и тебя тоже. Не потерпи неудачи, Спархок, ибо силы тьмы заполонят вскоре мир, а Беллиом никогда не должен попасть к ним.

Спархок поклонился.

— Я сделаю как ты сказал, мой король.

Вздох донесся из саркофага.

— Что ж, тогда все, — прошептал Алдреас, — я сделал все, что мне оставалось сделать. Не подведи меня, Спархок, и прощай.

— Прощай, Алдреас.

Склеп по-прежнему оставался мертвым и холодным, храня в своем каменном чреве царственных мертвецов. Утих бесплотный шепот. Спархок соединил наконечник и древко копья и положил руку на сердце свинцовому королю на крышке саркофага.

— Покойся с миром, король Алдреас, — сказал он и, повернувшись, покинул склеп с древним копьем в руке.

Рубиновый рыцарь

Пролог

Это было в двадцать первом столетии, когда орды земохов вторглись в эленийские королевства в Западной Эозии, и, предавая все на своем пути огню и мечу, продвигались на запад. Войско императора Отта неумолимо продвигалось вперед, пока не было встречено объединенными силами Западных королевств и Рыцарей Храма на огромном поле близ озера Рандера. Говорят, что битва в срединном Лэморканде бушевала несколько недель, пока земохи не были обращены в бегство и не бросились искать спасения в своих землях.

Победа эленийцев была полной, но почти половина Рыцарей Храма осталась на поле боя, и в армиях эленийских королей мертвых считали тысячами. Когда победители возвратились в свои дома, они столкнулись там с новым жестоким недругом — голодом, который всегда идет вслед за войной

Голод в Эозии продолжался многие годы и многих унес он. Государственные устои рушились и хаос начинал править в Эленских королевствах. Бароны только на словах были верны присяге данной своим государям. Междоусобицы часто превращались в длительные войны, и многие встали на путь открытого разбоя. Так продолжалось шесть столетий. Именно тогда, в начале двадцать седьмого столетия, у ворот Главного Замка в Демосе появился молодой псаломщик, изъявивший страстное желание вступить в наше Братство. Он принял послушание, и вскоре тогдашний наш Магистр понял, что послушник отмечен особой печатью провидения. Имя этого юноши было Спархок. Он быстро превзошел всех послушников и даже некоторых рыцарей, и не только отвагой, но и умом. Его успехи в изучении секретов Стирикума были истинной радостью для престарелого учителя-стирика, и он посвятил Спархока в такие тайны стирикской магии, которые оставались обычно сокрытыми от Рыцарей Пандиона. Патриарха Демоса тоже не обошла стороной молва о глубоком уме послушника и к тому времени, как Спархок получил свои шоры, он был уже весьма искушен и в философии и в теологических диспутах.

А вскоре на Эленийский трон был помазан молодой король Энтор, и Богу было угодно, чтобы судьбы этих молодых людей переплелись. Король Энтор был юноша храбрый и горячий и не мог спокойно наблюдать за творимыми на севере королевства беззакониями и, собрав дружину, направился туда, для суда над разбойниками. Когда весть об этом дошла до Магистра, он направил в помощь королю колонну Пандионцев, среди которых был и сэр Спархок.

А королю Энтору с его дружиной приходилось туго. Хотя никто не мог усомниться в его храбрости, молодость и недостаток опыта подводили его. Забывая о союзах, заключенных между разбойничающими баронами на севере, он часто вел свою дружину на одного врага, оставляя в тылу другого. И войско Энтора постепенно редело, истощаемое неожиданными налетами врага с флангов и с тыла.

Так обстояло дело, когда Пандионцы прибыли к королю на подмогу. Дружины баронов состояли в основном из местного разбойного люда, не обученного военному ремеслу. Бароны в этой войне искали каждый своей выгоды. Хотя перевес в числе был по-прежнему на стороне баронов, мастерство Пандионцев в военном искусстве заставило многих призадуматься. Однако некоторые из баронов, чьи головы вскружили прежние успехи, подстрекали своих союзников продолжать войну. Более же старые и мудрые были и более осторожны. Многие бароны — и молодые и старые — видели в этой войне путь к трону, ведь если король Энтор падет в битве, то любой из них, достаточно сильный, чтобы справиться со своими союзниками, может занять его трон.

Первые атаки баронов на объединенное войско были пробными, враги хотели узнать, каковы теперь силы короля. Пандионцы и королевская дружина оборонялись, не делая ответных вылазок, и дух баронов взыграл, и вскоре, недалеко от границы с Пелозией, разыгралась большая битва. Когда стало ясно, что бароны собрали на этот бой все свои силы, в полную силу выступили и Пандионцы. Показав на первых порах свою притворную слабость Пандионцы заставили баронов собрать свои разрозненные, и потому неуловимые, отряды в одно большое войско.

Битва длилась весь день. И к вечеру, когда солнце уже коснулось горизонта, король Энтор оказался отрезанным от своей дружины. Коня под ним убили, и, сильно теснимый, король уже готовился продать свою жизнь как можно дороже. Но это заметил Спархок, и, прорубив сквозь ряды врагов дорогу к Энтору, встал с ним спиной к спине, сдерживая натиск баронских наймитов. Храбрость Энтора и мастерство Спархока несокрушимой стеной встали перед противниками, и не было тем пощады, пока по роковой случайности сэр Спархок не лишился меча. С победными криками разбойники бросились на них и смерть в этот миг была близка к ним обоим.

Но сэр Спархок успел выхватить из руки одного мертвеца короткое с широким наконечником копье, и с удвоенной силой принялся крошить врагов. Смуглолицый барон, что возглавлял отряд, нападавший на них, бросился вперед, намереваясь прикончить израненного Энтора, и нашел свою смерть на острие копья Спархока. Испуганные смертью своего вожака, люди барона бросились бежать.

Король Энтор, жестоко страдая от ран, чувствовал на челе своем холодное дыхание смерти, и немногим лучше был сэр Спархок. Обессиленные, оба они упали на землю, рядом друг с другом. Никто так никогда и не узнал, о чем говорили два воина, перед лицом самой смерти. Известно, однако, то, что они обменялись оружием — Энтор даровал Спархоку Королевский меч Элении, взяв в обмен копье, спасшее ему жизнь. Король бережно сохранял это простое оружие до конца дней своих.

Около полуночи Энтор и Спархок увидели приближающийся к ним факел, и, не зная, друг это или враг, поднялись на ноги и приготовились к защите. Подошедший к ним, однако, не был эленийцем, это оказалась одетая в белые одежды женщина-стирик. Молча она перевязала их раны, а потом подарила два кольца, ставшие залогом их дружбы. Овальные камни в кольцах были бледны, но кровь короля Энтора и сэра Спархока, смешавшись в этой битве, наполнила их глубоким алым сверканием. Сделав все это, загадочная стирикская женщина молча скрылась в ночи.