Драконы Перна (сборник), стр. 17

Ф'лар не ответил. Для него это не было неожиданностью. Он знал, что эти двое привезут немало претенденток. Пусть их будут хоть сотни, если им этого хочется. Но он, Ф'лар, бронзовый всадник, выбрал одну — ту, которая победит.

Обиженный, что его новости не вызвали никакой реакции, Ф'нор поднялся.

— Нам надо было прихватить девушку из Крома... и еще ту, хорошенькую...

— Хорошенькую? — язвительно переспросил Ф'лар, в раздражении приподняв брови. — Значит, хорошенькую? Такую, какой была когда-то Йора?

— К'нет и Т'бор везут претенденток с запада, а это кое-что значит, — не слушая брата, стоял на своем Ф'нор.

Их разговор был прерван прорвавшимся сквозь завывания ветра мощным ревом. В яркой синеве неба разворачивались двойной спиралью два спускающихся крыла численностью в двадцать драконов каждое.

Мнемент' резко поднял голову и испустил мягкий музыкальный звук. Ф'лар позвал его, и бронзовый слетел вниз, не выразив недовольства тем, что его оторвали от еды — хотя он съел совсем немного. Это обрадовало Ф'лара, и, дружески махнув рукой брату, он перешел на вытянутую лапу Мнемент'а и с его помощью перебрался на свой карниз.

Пока они шли вдвоем по короткому проходу, Мнемент' рассеянно высвистывал что-то. В пещере зверь растянулся в углублении каменного пола, служившего ему ложем, удобно положил на каменный выступ клиновидную голову и замер. Ф'лар расположился рядом. Дракон поглядывал на своего друга огромным глазом, многочисленные фасетки которого мерцали и двигались, а внутренние веки потихоньку закрывались, пока Ф'лар ласково почесывал его надбровья.

Такой взгляд мог напугать любого, но не всадника. Ф'лар ценил эти спокойные минуты, самые счастливые задень. Это была его жизнь — с тех пор, когда двадцать Оборотов назад Мнемент' пробился сквозь скорлупу, спотыкаясь, с трудом пересек площадку Рождений и, покачиваясь на слабых ногах, встал перед мальчиком Ф'ларом. В мире не существовало большей чести для человека, чем доверие и дружба огнедышащих чудовищ Перна. Потому что преданность, которую дракон дарил избраннику, единственному среди всех людей, была непоколебимой и полной с момента Запечатления.

Сейчас же, сытый и довольный всем, Мнемент' спокойно засыпал. Громадные глаза его закрылись, и только кончик хвоста иногда слегка подрагивал — верный признак того, что он моментально пробудится в случае тревоги.

 Глава 7

Лесса не двигалась, пока звук шагов всадника не затих вдали. Убедившись, что рядом никого нет, она быстро пересекла большую пещеру. Ее чуткое ухо улавливало отдаленный звук скрежета когтей по камню и свист могучих крыльев. Она выбежала по широкому короткому проходу на карниз, на край зияющей бездны, и взглянула вниз. Перед ней простирались каменные стены Бенден-Вейра; они окружали лишенную растительности овальную площадку, на которую то и дело кругами слетали бронзовые драконы. Конечно, как каждый из перинитов, Лесса слышала о Вейрах; но одно дело — слышать, и совсем другое — находиться в одном из них.

Она еще раз посмотрела вниз, потом — вверх и вокруг себя. Повсюду простирались каменные склоны; она понимала, что покинуть карниз можно только на крыльях дракона. Ниже и выше выступа скалы, на котором она стояла, зияли отверстия ближайших пещер. Итак, она здесь в полной изоляции.

Она станет госпожой Вейра, сказал всадник. Его женщиной? В Вейре, которым он владеет? Не это ли он имел в виду? Нет, от дракона она получила совсем иное представление... Неожиданно она осознала необычность этой ситуации. Как странно — она понимала дракона... Разве обычные люди способны на это? Или ее род действительно происходит от всадников? Во всяком случае, она ясно поняла, что Мнемент' подразумевал нечто значительное, какое-то особое звание. По-видимому, она должна состоять при королеве драконов — той, которая еще не вылупилась из яйца. Но почему именно она? Лесса смутно припоминала, что, отправляясь в Поиск, всадники высматривали особых женщин. Да, особых! И в таком случае она — одна из претенденток. Однако бронзовый всадник предложил ей это звание так, словно она — и только она одна — имела на него право. Он просто самонадеян, решила Лесса, хотя и не в такой степени, как Фэкс.

Она видела, как бронзовый ринулся вниз, видела удар, видела, как он схватил свою жертву и потом, взмыв над мечущимися в ужасе птицами, уселся на дальнем выступе скалы для трапезы. Инстинктивно она отпрянула назад, в темноту сулившего безопасность коридора.

Вид дракона, терзающего жертву, разбудил в ее памяти множество страшных историй. Историй, над которыми она раньше насмехалась... но теперь... Правда ли, что драконы прежде питались человеческой плотью? Прежде... Пожалуй, не стоит размышлять на эту тему. Род драконов был не менее жесток, чем человеческий. Дракон, однако, действовал скорее по звериному инстинкту, чем из зверской жадности.

Почти уверенная, что всадник появится не скоро, Лесса прошла через большую пещеру в спальную комнату, сгребла одежду и мешочек с песком и направилась в купальню. Глубокий бассейн был вырублен прямо в каменном полу пещеры — неправильный круг с небольшим выступом внутрь. Тут стояла скамейка; рядом, в стене, были выбиты полки для сухой одежды. В неярких бликах светильников Лесса различила, что у края выступа дно бассейна засыпано песком — достаточно высоко, чтобы купающийся мог стоять. Дальше дно понижалось, вода становилась более глубокой и, у дальней каменной стены, совсем темной.

Стать чистой! Стать совершенно чистой — и оставаться чистой! Она торопливо сорвала остатки лохмотьев, прикасаясь к ним с таким же отвращением, как и всадник; отбросила в сторону. Потом вытряхнула полную пригоршню песка и, наклонившись к воде, смочила его.

Сухая невесомая пыль превратилась в мягкий ароматный ил, которым девушка начала тереть ладони и покрытое синяками лицо. Зачерпнув еще песку, она начала отмывать руки и ноги, плечи и грудь. Она скребла тело изо всех сил, пока полузажившие порезы и ссадины не стали сочиться кровью. Тогда она шагнула, почти прыгнула в бассейн. От неожиданности у нее перехватило дыхание; вспенившийся в теплой воде ил начал щипать раны. Лесса окунулась с головой, чтобы как следует намочить волосы. И снова вытряхнула на ладонь целую пригоршню песка... Она втирала ароматный ил в кожу головы, скребла и прополаскивала, пока — как и много лет назад — к ней не вернулось ощущение чистоты. Длинные мокрые пряди волос тянулись по воде к дальнему краю бассейна. Лесса с радостью отметила, что вода, в которой она мылась, проточная. На смену мутной и грязной все время поступала свежая. Теперь она опять принялась за тело, отскребая многолетнюю въевшуюся грязь, пока снова не засаднило кожу. Это очищение было ритуальным; она смывала не только грязь, покрывавшую тело. Очиститься! От такой роскоши она ощущала удовольствие, близкое к экстазу.

Блаженство охватило Лессу. Тело ее наконец было чистым — настолько, насколько этого удалось добиться за отпущенное ей время. Она в третий раз натерла волосы илом, сполоснула их и неохотно вылезла из бассейна.

Покопавшись в груде одежды, она выбрала платье и приложила к плечам. Темно-зеленая ткань оказалась мягкой на ощупь. Ворс слегка цеплялся за огрубевшую кожу пальцев. Лесса натянула платье через голову. Одеяние оказалось слишком широким, и она перехватила его поясом. Прикосновение мягкой ткани к обнаженной коже было непривычно приятным; девушка вздрогнула от наслаждения, потянулась, выгибая спину, и сделала шаг вперед. И в кои-то Обороты не тряпье, а длинная красивая юбка тяжело закрутилась, обняв ее колени и заставив улыбнуться. Наконец-то можно почувствовать себя женщиной! Она взяла свежее полотенце и принялась за свои волосы.