История Пугачева. История Петра, стр. 32

«Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев в препровождении духовника и двух чиновников едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово: на караул, и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое слово до меня доходило.

При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицеймейстер спрашивал его громко: «Ты ли донской казак, Емелька Пугачев?» Он столь же громко ответствовал: «Так, государь, я донской казак, Зимовейской станицы, Емелька Пугачев». Потом, во все продолжение чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился, между тем как сподвижник его Перфильев, немалого роста, сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю. По прочтении манифеста духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою… прости, народ православный!» При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе…» [123]

Палач имел тайное повеление сократить мучения преступников. У трупа отрезали руки и ноги, палачи разнесли их по четырем углам эшафота, голову показали уже потом и воткнули на высокий кол. Перфильев, перекрестясь, простерся ниц и остался недвижим. Палачи его подняли и казнили так же, как и Пугачева. Между тем Шигаев, Падуров и Торнов уже висели в последних содроганиях… В сие время зазвенел колокольчик; Чику повезли в Уфу, где казнь его должна была совершиться. Тогда начались торговые казни; народ разошелся: осталась малая кучка любопытных около столба, к которому, один после другого, привязывались преступники, присужденные к кнуту. Отрубленные члены четвертованных мятежников были разнесены по московским заставам и несколько дней после сожжены вместе с телами. Палачи развеяли пепел. Помилованные мятежники были на другой день казней приведены пред Грановитою палату. Им объявили прощение и при всем народе сняли с них оковы.

Так кончился мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства и поколебавший государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов. Совершенное спокойствие долго еще не водворялось. Панин и Суворов целый год оставались в усмиренных губерниях, утверждая в них ослабленное правление, возобновляя города и крепости и искореняя последние отрасли пресеченного бунта. В конце 1775 года обнародовано было общее прощение и повелено все дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожила древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в уральские, а городок их назвался сим же именем. Но имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавую пору, которую – так выразительно – прозвал он пугачевщиною.

Примечания к главе осьмой

110

Их было три брата. Старший, известный дерзким покушением на особу короля Станислава Понятовского; меньшой с 1772 года находился в плену и жил в доме губернатора, которым был он принят как родной.

111

Слышано мною от К. Ф. Фукса, доктора и профессора медицины при Казанском университете, человека столь же ученого, как и любезного и снисходительного. Ему обязан я многими любопытными известиями касательно эпохи и стороны, здесь описанных.

112

Пред сим цена соли, установленная Пугачевым, была по 5 коп. за пуд; подушный оклад по 3 коп. с души; жалованье военным чинам обещал он утроить, а рекрутский набор производить через каждые 5 лет.

113

За сообщение бумаг, обнаруживающих сношения Перфильева с правительством (обстоятельство вовсе не известное), обязаны мы благодарностию А. П. Галахову, внуку капитана гвардии, на коего правительством возложены были в то время важные поручения.

114

Граф Петр Иванович Панин, генерал-аншеф, орденов св. Андрея и св. Георгия первой степени кавалер, и проч., сын генерал-поручика Ивана Васильевича, родился в 1721 году. Начал службу свою под начальством фельдмаршала графа Миниха; в 1736 году находился при взятии Перекопа и Бахчисарая. Во время Семилетней войны служил генерал-майором и был главным виновником успеха Франкфуртского сражения. 1762 года пожалован он в сенаторы. 1769 назначен он был главнокомандующим Второй армии. 1770 взяты им Бендеры; в том же году вышел он в отставку. Возмущение Пугачева вызвало снова Панина из уединения на поприще трудов политических. Он скончался в Москве в 1789 году, на 69 году от рождения.

115

См. Приложения, II.

116

Показания казаков Фомина и Лепелина. Они не знают имени гвардейского офицера, с ними отряженного к Петровску; но Бошняк в своем донесении именует Державина.

117

В то время издан был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь: [124]

118

См. Benjamin Bergmann's nomadische Streifereien u. s. w. [125]

119

Маврин с 1773 года находился при Бибикове; он отряжен был от Секретной комиссии в Яицкий городок, где и производил следствие. Маврин отличился умеренностию и благоразумием.

120

Императрица 22 октября 1774 года писала Вольтеру: Volontiers, monsieur, je satisferai votre curiosite sur le compte de Pougatschef: ce me sera d'autant plus aise, qu'il y a un mois qu'il est pris, ou pour parler plus exactement qu'il a ete lie et garrotte par ses propres gens dans la pleine inhabitee entre le Volga et le Jaick, ou il avait ete chasse par les troupes envoyees contre eux de toutes parts. Prives de nourriture et de moyens pour se ravitailler, ses compagnons excedes d'ailleurs des cruates qu'ils commettaient et esperant obtenir leur pardon, le livrerent au commandant de la forteresse du Jaick qui l'envoya a Simbirsk au general comte Panine. Il est presentement en chemin pour etre conduit a Moscou. Amene devant le comte Panine, il avoua naivement dans son interrogatoire qu'il etait cosaque du Don, nomma l'endroit de sa naissance, dit qu'il etait marie a la fille d'un cosaque du Don, qu'il avait trois enfants, que dans ces troubles il avait epouse une autre femme, que ses freres et ses neveux servaient dans la premiere armee, que lui-meme avait servi, les deux premieres campagnes, contre la Porte, etc. etc.

Comme le general Panine a beaucoup de cosaques du Don avec lui, et que les troupes de cette nation n'ont jamais mordu a l'hamecon de ce brigand, tout ceci fut bientot verifie par les compatriotes de Pougatschef. Il ne sait ni lire, ni ecrire, mais c'est un homme extremement hardi et determine. Jusqu'ici il n'y a pas la moindre trace qu'il ait ete l'instrument de quelque puissance, ni qu'il ait suivi l'inspiration de qui que se soit. Il est a supposer que m-r Pougatechef est maitre brigand, et non valet d'ame qui vive.