Братство Розы, стр. 30

Остановив машину, она вышла из нее. Внимательно оглядев коттедж, одобрительно кивнула. Эрика и Сол вошли в дом, а Крис, обогнув коттедж сзади, стал изучать подходы к нему. Деревянные ступени круто спускались к окутанной туманом реке. Он слышал, как волны плещутся о берег. Раздался сильный всплеск. Запахло гниющими водорослями. В окне позади него зажегся свет. Повернувшись, он увидел, как Сол и Эрика шарят по полкам простой деревенской кухни. Окно было закрыто, поэтому он не мог услышать, о чем они говорили, но его поразила непринужденность их обращения друг с другом — а ведь не виделись уже десять лет. Он никогда не мог вести себя так ни с кем — он был слишком скован от рождения. Крис ощутил комок в горле, когда Сол наклонился к Эрике и нежно ее поцеловал. Стало стыдно, что он подсматривает за ними, и он отвернулся. Входа в дом нарочно зашумел, чтобы предупредить их о своем приближении.

Гостиная представляла собой обшитое панелями просторное помещение с деревянным полом и балками” проложенными поперек потолка. Слева стоял стол, справа, перед камином — диван. Вся мебель была в чехлах. Напротив он увидел две двери и вход в кухню. Пахло пылью.

— Надо бы открыть окна, — сказала Эрика, входя вместе с Солом в гостиную. Она сняла с мебели чехлы, и в воздухе закружилась пыль. — Я нашла несколько банок с консервами.

Крис почувствовал дикий голод. Он приподнял оконную раму и вдохнул свежий воздух, затем заглянул в двери напротив. За ними он обнаружил спальню и ванную.

— Сделаем следующим образом: я займусь приготовлением ужина, а ты можешь отправляться в ванную, — предложил он.

— Нет, возражаю. — Она дотронулась до своих волос и, на ходу расстегивая блузку, скрылась в ванной и закрыла за собой дверь.

Послышался звук льющейся воды. Сол с Крисом отправились на кухню, где разогрели три банки тушеной говядины. В животе у Криса заурчало, когда он почувствовал запах говядины. Эрика наконец выключила воду и вошла в кухню с полотенцем на мокрых волосах и в халате, который нашла в стенном шкафу в ванной.

— Ты выглядишь великолепно, — сказал Сол. Она присела в шутливом реверансе.

— А тебе тоже не грех посетить ванную.

Сол потер грязную щеку и рассмеялся, хотя смеяться было вроде бы не над чем.

Они молча ели, тишину нарушало лишь постукивание ложек о тарелки. Вдруг Сол отложил свою и сказал:

— Агенты, засевшие в соседней квартире, наверняка заметили, что домой ты вернулась со мной, а не с Крисом. Но, тем не менее, они вызвали группу захвата. Конечно, я помогаю Крису, но ведь это он нарушил соглашение, а не я, поэтому и охотиться должны за ним, а не за мной. А на самом деле все наоборот! Почему?

— События в Колорадо тоже не имеют никакой связи с нарушением соглашения, — заметил Крис. — Не знаю, что у них за мотивы, но они не нападали на меня до тех пор, пока я не нашел тебя. Им нужен был не я, а ты.

Сол обеспокоенно кивнул.

— Агенты Моссада пытались убить меня в Атлантик-Сити.

— Но люди, сидевшие в засаде рядом с моей квартирой, не были агентами Моссада, — горячо возразила Эрика. — Если бы они ими были, то не стали бы вести обстрел помещения, в котором нахожусь я.

— Но судя по почерку, это были агенты Моссада.

— Ты считаешь так только потому, что они были вооружены “узи” и “береттами”? — спросила она.

— Ну, хорошо, с этим я не буду спорить. — ведь даже русские используют иногда это оружие. Но есть кое-что еще. Например, удар ребром ладони в рукопашном бою.

— А еще особые глушители, их походка с упором на всю ступню. Ты мне уже говорил об этом, — прервала Сола Эрика. — Все это еще ничего не доказывает.

Сол покраснел от раздражения.

— Не доказывает? Ты разве не знаешь, что только в Моссаде обучают подобному?

— Неправда.

Мужчины недоуменно глядели на Эрику.

— Тогда где же еще? — поинтересовался Крис. Они с нетерпением ждали ответа.

— Ты сказал, что скорее всего эти люди сотрудничают с Элиотом. Но обучает их Моссад, — напомнила Эрика. Оба согласно кивнули.

— И это не наводит вас на размышления? — поинтересовалась Эрика.

— Господи, да ведь это мы сами! — вырвалось у Криса.

Крис все никак не мог заснуть, раздумывая над словами Эрики. Он лежал на диване, уставившись в окно” за которым занимался рассвет. Из-за плотно закрытой двери спальни до него доносились приглушенные вздохи — Сол и Эрика занимались любовью.

Он прикрыл глаза, стараясь не обращать внимания на эти вздохи. Он заставлял себя вспоминать.

1966-й год. После того как они с Солом вернулись из Вьетнама и по истечении срока контракта в спецназе, Элиот решил, что они должны пройти дополнительную подготовку, “окончательную полировку”, как он выразился.

Они прилетели разными рейсами в Лондонский аэропорт Хитроу, где должны были встретиться у камер хранения. Им заранее выдали ключи от ячеек, и они достали дорогие чемоданы с одеждой французского производства. Еще в каждом чемодане лежало по ермолке. Во время полета в Тель-Авив они переоделись в туалетной комнате. Стюардесса сложила их скомканную одежду в целлофановые сумки и запихнула их в пустой контейнер для хранения пищи в хвостовом отсеке самолета. Когда они прошли таможенный контроль в аэропорту, их приветствовала полная женщина средних лет, которая назвала их условными именами. В плотно облегающих ермолках, сшитых во Франции, их можно было принять за типичных парижских евреев, приехавших испытать на собственной шкуре жизнь в кибуце.

Именно так они и выглядели, когда сели в автобус, отправляющийся за город. Через несколько часов им предоставили номера в спортивно-гостиничном комплексе, напоминавшем комплексы Ассоциации молодых христиан в Америке. Едва прибыв на место, они получили указание тотчас же пройти в главный зал, где их и еще двадцать других студентов встретил пожилой мужчина, представившийся Андрэ Ротбергом. Довольно легкомысленный внешний облик создавал совершенно неверное представление об этом смертельно опасном человеке, с чьим именем было связано немало легенд. Лысый, с морщинистым лицом, он был одет в белую рубашку, белые брюки и белые туфли и производил впечатление светского человека, увлекающегося спортом. Но под этой маской скрывалась совершенно иная личина. Его отец, учитель фехтования при последнем русском царе, обучил Андрэ мастерству и синхронности взаимодействия рук и глаз. Эти навыки помогли ему добиться больших успехов в спорте и положения в Кембридже в тридцатые годы, затем стать спортивным инструктором британской морской разведки и, наконец, после перемирия 1948 года, работать на израильскую разведку. Он был чистокровным евреем, но сохранил подданство Великобритании, и ему был закрыт доступ к вершинам власти в Израиле. Не желая с этим мириться, он создал себе имя иначе: разработал собственную, не имеющую аналогов в мире, систему приемов самообороны. Ротберг назвал эту систему “тренировкой инстинкта киллера”. Увиденное Крисом и Солом в первый день поразило их до глубины души. Перемещая впереди себя подъемный механизм, подвешенный на цепях к потолку в просторной комнате, ассистент Ротберга доставил труп недавно умершего молодого мужчины, плотного телосложения, шести футов роста. До того как труп закрепили на крюке в вертикальном положении, он, должно быть, лежал в горизонтальном на спине, где и скопилась большая часть крови — спина трупа была иссиня-черного цвета, а грудь приобрела лимонно-желтый оттенок. Труп закрепили вертикально, чтобы ступни касались пола. Ротберг встал рядом с ним, достал большой скальпель и сделал с обеих сторон груди два глубоких разреза длиной около десяти дюймов, а затем поперек нижней части спины. Сделав еще несколько разрезов, он отделил подкожную мышечную ткань от грудной клетки и, приподняв надрезанную плоть, обнажил ребра. Он продемонстрировал студентам надрез и обратил их внимание на то, что ребра трупа не повреждены. Затем соединил края разреза, скрепив их хирургическим пластырем. То, что за тем последовало, Крис запомнил на всю жизнь. Ротберг повернулся спиной к трупу. Он стоял, опираясь на всю ступню, широко раздвинув ноги и держа перед собой параллельно полу согнутые в локтях руки ладонями вниз.