Хроники Нарнии (сборник), стр. 17

Чуть погодя Сьюзен слезла с дерева. И она, и Питер, оба едва держались на ногах. Не стану утверждать, что у них там обошлось без объятий и слез. Однако в Нарнии это незазорно.

— Скорее! Скорее! — раздался голос Эслана. — Кентавры! Орлы! Я видел второго волка. Там, внизу, в чаще. Он только что скрылся. Все за ним! Он отправится к своей хозяйке — вот вам и возможность отыскать Ведьмарку и спасти четвертого.

По его слову загремели копыта, захлопали крылья — не меньше дюжины самых резвых созданий ринулось в густеющие сумерки.

Питер, все еще не отдышавшись, обернулся и увидел Эслана — тот стоял рядом.

— Ты забыл оттереть свой меч, — сказал Эслан.

Так оно и было. Питер покраснел, взглянув на светлый клинок, загаженный кровью и шерстью волка. Наклонившись, он тщательно вытер меч о траву, а затем, для верности, об одежду.

— Подай мне меч и преклони колено, сын Адама, — сказал Эслан. Потом, возложив клинок плашмя на плечо Питеру, Лев провозгласил: — Встань, рыцарь Питер Волковой. И что бы с тобой ни случилось, впредь не забывай вытирать свой меч.

Глава 13

Великое Заклятье

Времен Изначальных

А теперь пора нам вернуться к Эдмунду.

Столько пройти, почти пробежать, да еще без отдыха — никогда бы он не поверил, что это вообще возможно. И вдруг Ведьмарка приказала остановиться. Для привала она выбрала угрюмый лог в темной чаще тисов и елей. Эдмунд рухнул ничком, лицом в землю, и лежал неподвижно: пусть дальше будет, что будет, только бы сейчас ему дали полежать. Он так устал, что не чувствовал ни голода, ни жажды. А тем временем Ведьмарка с гномом тихонько переговаривались где-то совсем рядом.

— Нет, — говорил гном, — мы опоздали, ваше величество. Они наверняка уже у Каменного Стола.

— Подождем вестей от Моугрима. Он должен отыскать нас, — отвечала колдунья.

— Даже если отыщет, — говорил гном, — это будут дурные вести.

— Однако в Кэйр-Паравеле, заметь-ка, четыре престола, — шептала Ведьмарка. — А что, если один из них останется пуст? В таком случае предсказанное не исполнится.

— Какая разница, если он — здесь? — сказал гном. На этот раз он не посмел при хозяйке произнести имя Эслана.

— Он? Он когда-нибудь, да уйдет. Ну, а тех троих вмиг осилим.

— А не лучше ли оставить этого, — и тут гном пнул Эдмунда в бок, — сохранить и поторговаться.

— Ха! Чтоб его у нас отняли? — презрительно фыркнула колдунья.

— Коли так, — согласился гном, — не покончить ли с этим, не откладывая?

— Мне бы хотелось содеять это на Каменном Столе, — мечтательно проговорила колдунья. — Стол для того и предназначен. И всегда это делалось на нем.

— Долго ждать придется. Стол нескоро можно будет употреблять по назначению, — возразил гном.

— Ты прав, — сказала Ведьмарка и, помолчав, добавила: — Что ж, приступим…

В этот самый миг из чащобы прямо на них кубарем выкатился волк.

— Я видел их. Они все там, у Каменного Стола. И он тоже там, с ними. Они убили капитана Моугрима. Я укрылся в чаще и все видел… Один из сынов Адама убил его. Бегите! Бегите!

— Мне бежать?! — вскричала Ведьмарка, — С какой стати? А вот ты беги — обойди всех наших, пусть спешат ко мне сюда и не медлят. Великанов зови, вовкулаков и духов лесных, нам верных. Упырей зови, тварей болотных, людоедов и минотавров. Лихорадку, Бледную Немочь, привидений и поганок всем скопом. Будем биться! И еще как! Или нет при мне моего жезла? Или я не могу превратить врагов моих в камень? Ну же, быстро! Беги! А я покуда завершу тут еще одно дельце.

Громадный зверь кивнул, развернулся и мгновенно исчез в чаще.

— Ну-с, — промолвила колдунья, — если стола у нас нет… дай мне подумать… пусть столом нам послужит дерево.

Тут же Эдмунд был грубым рывком поставлен на ноги, и гном накрепко привязал его спиной к ближайшему тису. Ведьмарка скинула мантию. Обнаженные руки ее были страшно белыми. И единственное, что видел Эдмунд в полумраке темного лога, были эти страшные белые руки.

— Готовь жертву, — сказала колдунья.

Гном разодрал рубаху на груди Эдмунда и, схватив за волосы, оттянул ему голову так, чтобы обнажилась шея. И тогда Эдмунд услышал: вжик-вжик-вжик… Какой странный звук! И сразу понял: это точится нож.

В то же мгновение со всех сторон грянуло — стук копыт и хлопанье крыльев… вопль Ведьмарки… рев, галдеж и сумятица. Путы ослабли, и Эдмунд рухнул бы наземь, когда бы чьи-то сильные руки не подхватили его; и какие-то добрые басовитые голоса звучали в его ушах:

— Пусть полежит… Дайте ему вина… Глотни-ка вот этого… Вот теперь хорошо… Все будет в порядке.

А еще голоса разговаривали друг с другом.

— Где Ведьмарка?.. А разве ее не схватили?.. Я выбил нож у нее из рук, а потом куда делась, не видел… Я погнался за гномом… Неужели сбежала?.. Не могу же я один углядеть за всем сразу… А вот это что такое?.. Чепуха! Всего лишь трухлявый пень!

Вот последнее, что услышал Эдмунд, прежде чем потерял сознание.

Наконец кентавры и единороги, олени и птицы (это был, разумеется, спасательный отряд, посланный Эсланом) собрались вместе и пустились в обратный путь к Каменному Сточу, унося с собой Эдмунда. Но если бы они видели, что случилось там, в темном логе, после их ухода, вот, думаю, удивились бы.

Сперва все было тихо. Луна взошла. И в лунном свете можно было разглядеть старый пень и гладкий валун. Но и пень тот, и валун при ближайшем рассмотрении показались бы какими-то странными. Валун был похож на толстяка-невеличку, припавшего к земле. И подождав немного, можно было бы заметить, как пень потихоньку подвигается к валуну, а валун, хотя не шевелится, но зато разговаривает. Сразу стало бы ж но, что валун этот — гном, а трухлявый пень — Ведьмарка.

Среди прочих заклятий у Ведьмарки было и такое, что могла она для отвода глаз превратить кого угодно во что угодно. И колдунья не растерялась, когда нож был выбит у нее из рук. И магический жезл тоже остался при ней.

На следующее утро, едва только Питер, Сьюзен и Люси проснулись (а проспали они эту ночь в шатре на грудах подушек), госпожа Боббер сообщила им, что вчерась, мол, брат их был вызволен и сюда принесен, а сейчас, мол, с ним беседует Эслан. Тут все трое выскочили из шатра и увидели Эслана с Эдмундом — те расхаживали рядком по росистой траве в стороне от всех. Но о чем они говорили, вам вовсе ни к чему знать (да никто того и не слышал), только этой беседы Эдмунд вовек не забудет. А когда они подошли, Эслан подтолкнул к ним Эдмунда и сказал:

— Вот ваш брат… А что минуло, то минуло, и говорить о том нечего.

Эдмунд протягивал каждому руку и говорил:

— Прости меня.

И каждый, пожав ему руку, отвечал:

— Да чего там. Бывает.

И всем им хотелось начать разговор с чего-нибудь простого и привычного, чтобы сразу стало ясно, что они снова друзья, но слова как-то не находились. Молчание становилось совсем уже глупым, но тут, на их счастье, явился леопард и обратился к Эслану:

— Господин мой, к вам вестник из вражеского стана. Он хочет говорить с вами.

— Пусть приблизится.

Леопард ушел и скоро вернулся, за ним следовал гном.

— Что ты имеешь сообщить мне, сын земли? — спросил Эслан.

— Королева Нарнии, императрица Одиноких Островов и прочая и прочая, желает говорить с вами о деле, которое касается вас не менее, чем ее, и требует гарантий безопасности.

— Тоже мне королева Нарнии! — возмутился господин Боббер. — Какая наглость!

— Тише, тише, бобр, — сказал Эслан. — В скором времени все титулы будут возвращены их законным обладателям. А сейчас не время спорить о званиях. Ты же, сын земли, передай своей хозяйке: Эслан обещает ей полную безопасность при условии, что свой магический жезл она оставит внизу, вон под тем большим дубом.

На том и порешили, и два леопарда отправились вместе с гномом, дабы убедиться, что условия выполняются должным образом.