Дорога дорог, стр. 64
– Идет, – ответил Мгал и подвинул трактирщику три лиды.
Рыжий Над не врал, он честно старался забыть о трех ночных посетителях, и, вероятно, ему удалось бы это сделать, если бы днем позже Абик-Халик – сидевший, как обычно, в смежной с кухней комнате, – выпив очередной стакан контрабандного пальмового вина, не обратился к трактирщику со следующими словами:
– А скажи-ка, Над, что за трех парней мы сосватали давеча на «Пересмешник»?
– Один чернокожий, почти мальчик, второго я и не упомню – длинное такое лицо, бесцветное, а третий был под старика загримирован. Здоровый мужик, глаза серые, северянин вроде.
– Ясно, – сказал Абик-Халик и начал тихонько насвистывать, что свидетельствовало о его крайне скверном расположении духа.
– Что-нибудь не так? – обеспокоенно спросил Над. – Неужели таможенники?..
– Да нет, я слышал, ребята стоящие. Во всяком случае половчее тех, что до них на «Пересмешнике» были. Жаль, я тогда поленился выйти, любопытно было бы с ними словцом-двумя перемолвиться.
Абик-Халик был не единственным, кто хотел бы поговорить с Мгалом и его товарищами. Тофур тоже был не прочь еще раз повидать троих друзей, к которым успел почувствовать сильную симпатию. Направлявшийся в Кундалаг караван, в который ему удалось наняться стражником и охотником, должен был выступить из Чилара через несколько дней, и Тофур обошел множество постоялых дворов в надежде встретить своих недавних попутчиков, но те будто сквозь землю провалились. Ничего удивительного в этом не было – они хотели незамеченными войти в Чилар и так же незаметно покинуть его, и скорее всего им это удалось. Однако у Тофура были основания думать, что недавние его спутники попали в беду. Из разговора принцесс – которых он, перед тем как заняться устройством собственных дел, проводил до дома знакомого им исфатейского купца – ему стало ясно, что Чаг желает во что бы то ни стало завладеть кристаллом и вряд ли Батигар сумеет убедить ее отказаться от розысков Мгала.
Потолковать с северянином страстно желал и мастер Урогаль, так много сделавший для этого, и все же больше всех в Чиларе хотел встретиться с похитителем кристалла Калиместиара Заруг. Он грезил об этой встрече днем и ночью и в конце концов решил, что если ей не суждено произойти в Чиларе, то уж в Сагре-то она обязательно состоится. Мастеру Урогалю тоже хотелось верить в это. Он подыскал для Заруга место на корабле, снабдил его всем необходимым для путешествия и вручил письмо, которое тот должен был передать в руки мастеру Белых Братьев Сагры. Письмо это, написанное от имени двух мастеров Братства – Донгама и Урогаля, – содержало в себе категорическое требование любой ценой задержать северянина и завладеть ключом к сокровищнице Маронды.
Часть вторая
Пираты Жемчужного моря
Глава первая
Сестры
1
Почтительно кланяясь, Кенгар проводил принцесс из рода Амаргеев до дверей трапезной и сделал знак рабыне, чтобы та отвела гостий в их комнаты, где бы они могли отдохнуть до визита к Смотрителю городских фонтанов. Когда девушки, успевшие помыться и привести в порядок волосы, переодеться в подаренные Кенгаром роскошные одежды и отобедать с гостеприимным исфатейским унгиром, вышли из зала, более чем радушно принявший их земляк подошел к замаскированной красочной драпировкой нише и отодвинул занавес:
– Приветствую тебя, уважаемый Мор-Галаб. Надеюсь, ты пришел вовремя и успел разглядеть моих знатных посетительниц? – Кенгар жестом пригласил смуглого желтоглазого мужчину, внешность которого неопровержимо свидетельствовала, что родиной его был Шим, пройти к столу.
– Я видел их, – коротко отозвался Мор-Галаб и опустился на предложенный ему унгиром стул с высокой спинкой. – Это дочери Бергола, принцессы Исфатеи, с которыми мечтает встретиться Смотритель фонтанов.
– Я рад, что тебе доводилось видеть их и ты не усомнился, что перед тобой действительно дочери покойного Бергола, бывшие принцессы Исфатеи, которых хочет лицезреть и, скорее всего, приберет к рукам Нарм, состоящий на службе у Черного Магистрата. – Кенгар обаятельно улыбнулся и придвинул гостю блюдо с фруктами.
Этот высокий, пышущий здоровьем, уверенный в себе здоровяк средних лет являл собой полную противоположность маленькому и сухонькому, с лицом сморщенным, словно печеное яблоко, уроженцу Шима. Широкая добродушная улыбка Кенгара часто вводила людей в заблуждение, – казалось, улыбаться так открыто мог лишь человек с чистой совестью, простодушный, не ведающий лукавства и не способный к двурушничеству. Однако Мор-Галаб, Торговец людьми, поставлявший невольников для двора самого Гор-Багана – солнцеподобного властителя Магарасы, – заключивший с Кенгаром немало разнообразнейших сделок, знал, что бескорыстие, честность, великодушие и широта души не относятся к его главным качествам.
– Я бывал в Исфатее и сразу узнал принцесс, – подтвердил Мор-Галаб, пригубив из бокала, который собственноручно наполнил ему Кенгар, предусмотрительно отославший из трапезной слуг и рабов. – Но не из-за них же ты посылал за мной? Твой человек сказал, что у тебя есть хороший товар…
– Товар есть, и ты его видел. Одну из принцесс я готов уступить тебе, причем недорого…
– Ты хочешь объявить войну Черному Магистрату? Это дело твое, но не впутывай в него меня, – сухо сказал Мор-Галаб и взял с блюда ломтик засахаренной ваньги.
– Разве Гор-Баган друг Шима и Черных Магов? Не думаю, чтобы он отказался пополнить свой гарем исфатейской принцессой. Северянки, я слышал, высоко ценятся в Магарасе. – Кенгар повертел массивный перстень, украшавший безымянный палец его правой руки, и посмотрел на собеседника из-под полуприкрытых век. Мор-Галаб, бежавший из Шима после того, как Владыкой города стал племянник магистра Эрзама, не питал любви к Черным Магам. Кроме того, он был не трус и как нельзя больше подходил для задуманного унгиром дела.
– Гор-Баган находится под защитой крепостных стен и отборного войска и, разумеется, согласится пополнить свой гарем такой смазливой девчонкой, как Батигар, даже если на него ополчится весь Черный Магистрат. Однако я, в отличие от него, не имею ни крепостных стен, ни войска, и, если Смотритель фонтанов узнает, что его добыча, попав ко мне, вопреки договоренности, не доставлена к нему, жизнь моя сильно изменится к худшему, а может и вовсе прерваться.
– Интересно, кого еще, кроме Торговцев людьми, успел обработать Нарм? – задумчиво пробормотал Кенгар, а вслух спросил: – Почему ты назвал Батигар?
– В гаремы Магарасы не берут женщин, а женщин-воинов – тем паче. Ты ведь не слепой и должен видеть: Чаг можно сбыть разве что на каменоломни, да и там с ней будет слишком много хлопот.
– Хорошо, бери Батигар. Тридцать золотых и полная тайна. Никто ничего не узнает. Твои люди могут захватить ее сегодня вечером, когда мы отправимся к Смотрителю фонтанов.
– Где твой разум? – В тихом голосе Мор-Галаба послышалась неприкрытая злоба. – И ради того, чтобы предложить мне это, ты оторвал меня от дел? Я не дам за нее и полугана, если ты не объяснишь, ради чего все это затеваешь. Ты не нищий, чтобы из-за пригоршни солов нарываться на ссору с Нармом.
Кенгар кисло усмехнулся:
– Я сделаю все, чтобы он об этой сделке не узнал. Ты, я думаю, тоже. Насколько мне известно, Черные Маги причинили тебе немало зла, а куш за принцессу из рода Амаргеев ты сможешь отхватить изрядный.
– Зачем тебе нужно продавать Батигар? – упрямо повторил вопрос Мор-Галаб. – Это месть Берголу за то, что тот выслал тебя из Исфатеи? Ты и там ухитрялся приторговывать людьми?
Лицо Кенгара на мгновение потемнело, а потом на устах его вновь засияла улыбка.
– Приятно иметь дело с умным человеком, особенно если учесть, что последнее время мне везет в основном на полудурков. Нет, в Исфатее я не торговал людьми – на севере, как ты знаешь, к рабству относятся с большим неодобрением, не то что в Чиларе, не говоря уже о Сагре, Шиме, Манагаре или Магарасе. Продавать там рабов некому, а отправлять на юг – хлопотно и накладно, прибыль можно получить, только если по уши в этом деле увязнешь. Так что торговля тут ни при чем.