Шуми, тайга, шуми!, стр. 12

Эта маленькая повесть готовилась к печати, когда, 28 декабря 1959 года, Совет Министров РСФСР отдал распоряжение № 8285-Р о выделении для комплексно-опытного кедрового хозяйства 71,4 тысячи гектаров тайги в центре Прителецкого лесного массива. Скоро комсомольцы, о которых мы сегодня рассказали, двинутся в глухую алтайскую тайгу. Они отдают себе отчет в том, что едут не к теще на блины, они добровольно обрекают себя на лишения и трудности, чтобы воплотить свою дерзкую и благородную мечту — приголубить кедр и взять у этого славного сибирского дерева все, что оно способно дать.

Таежная целина Сибири много лет ждала такого производственного и научного эксперимента. Газетные и журнальные статьи о сибирском кедре всегда вызывали уйму откликов, по которым можно было судить о том, какое несметное число кедролюбов заботит судьба этого дерева будущего. Одни видели в нем прежде всего масличный орехонос, другие — покровителя таежной флоры и фауны, третьи — защитника вод и посевов, четвертые — неисчерпаемый источник технического сырья, пятые — носителя таинственных лечебных свойств и средство сказочного украшения наших городов. Все они правы: ни одно дерево на земле не может принести столько пользы, как сибирский кедр…

Несмотря на то, что много преград стояло на пути и много ошибок было сделано, особенно в самом начале, комсомольцы победили в трехлетней борьбе за свою большую мечту. Иначе быть не могло — смелые и настойчивые люди, подлинные хозяева жизни в наши дни всегда победят, если они правы, если ими движет святая идея служения своему народу. Но сделан был только первый шаг, и немало еще трудностей ждало впереди.

Вскоре друзья сообщили по телефону в редакцию, что Алтайский совнархоз пытается отнять в отведенной зоне несколько кедровых массивов и притязает на трактор «С-100», которым гордятся комсомольцы. Но все это уже было не страшно: мечта пробила путь! Ребята деятельно готовились к переезду на Уймень. В феврале вернулись на лыжах с Уймени семеро студентов-биологов МГУ во главе с Машей Шипуновой — на территории комсомольского хозяйства они учитывали беспризорных маралов. Только в четырех урочищах были зарегистрированы 200 благородных оленей. Пять урочищ остаются необследованными…

Живет Мечта! Живет Кедроград! В его опыте заинтересован не только Горный Алтай, но и вся Сибирь. Окончательная победа придет лишь благодаря коллективным усилиям тысяч людей. И пусть кедр осенит своей кроной молодых энтузиастов! Пусть комсомольцев всех кедровых районов Сибири и Урала окрылит мечта Сергея Шипунова, Николая Новожилова, Виталия Парфенова и других — мечта, делающая вкусным черствый хлеб испытаний.

Шумит, ходит под ветром кедровая тайга, будто хочет сказать людям: «Друга не оставляют в беде, а я ваш друг. Помогите мне, и я воздам сторицей — вам, детям и внукам вашим…»

Шуми, тайга, шуми!..

7. СОЮЗНИКИ

Когда повесть «Шуми, тайга, шуми!» была напечатана в газете, в редакцию хлынул поток писем. Ученые, рабочие, теоретики и практики лесного дела, студенты, военнослужащие, охотоведы, короче говоря, самые разные люди спешили высказаться по проблемам, затронутым в повести, поддержать добрым словом комсомольцев в их борьбе за свою мечту. Среди сотен этих разных людей нет ни одного человека, который не одобрил бы дела, начатого комсомольцами. Писем так много, что нет возможности даже бегло пересказать их. Ограничимся несколькими. Вот что пишет заведующий лабораторией Всесоюзного научно-витаминного института, кандидат химических наук Г. Самохвалов:

«Летом прошлого года я был в Горном Алтае, именно там познакомился с лесничим Юрием Суровым. Он окончил недавно Свердловский лесотехнический институт, однако из уральских лесов этого истинного любителя и друга природы потянуло в суровые и прекрасные места Горного Алтая. Я уверен, что Юрий будет верным сотоварищем комсомольцам, описанным в повести. Юрий пишет мне письма. На днях сообщил, что у него ночевал отбившийся от своих студент МГУ, приехавший с группой товарищей для учета марала на территории организованной опытной станции.

И вот с чувством большой озабоченности я, рассчитывая на большую трибуну, посылаю вам выдержки из писем моего друга лесничего. Они полны глубокой тревоги за сохранность рыбных и животных богатств замечательного края:

«…Расположено лесничество в поселке Суучак на р. Пыже, которая впадает в Бию. Кордон, где я живу, отстоит в 10–15 минутах от реки. Бывает, утки и гуси садятся прямо под окна».

«…Богатства здешней природы разбазариваются. Браконьеры козлов уже выбили, сейчас взялись за лосей и маралов. Снег глубокий, зверь долго бежать не может. На лыжах догоняют и бьют. Недавно убили стельную матку и молодого лося, а другого загнали в Бию. Не знаю, что будет, когда образуется наст! Все кругом выбьют».

«…А рыба? Еще недавно реки Горного Алтая славились рыбой: тайменем, ленком, хариусом. 20–25 килограммов хариуса и ускуча выловить на удочку в однодневную рыбалку было не в диковину. Но за последние годы количество рыбы в реках Бийского бассейна резко снижается. Рыба буквально исчезает.

Одна из основных причин, оказывающих влияние на снижение количества рыбы, — молевой сплав леса. Реки Бийского бассейна все сплавного значения, но дело не только в этом. Много рыбы, малька и икры варварски уничтожается аммоналом, которым «рыбаки» пользуются, не особенно стесняясь, — это ведь легче, чем поймать на удочку! К тому же взрывчатку достать нетрудно, так как хранение ее часто бесконтрольно и безучетно.

Большое количество рыбы при скатывании ее вниз из верховьев рек попадает в различные заколы и покатники, которыми перегораживаются реки. Так, река Уймень перегорожена не менее чем в 15 местах.

Возникает вопрос: кто должен заниматься охраной наших рыбных запасов, если нет рыбнадзора? Я считаю, этим делом должны заниматься, в частности, лесхозы, которые, кстати, не считают нужным обращать сейчас внимание на подобные «мелочи», Я надеюсь положить конец безобразиям в моем лесничестве, написал недавно статью в газету, но как в целом предотвратить окончательное оскудение рек Бийского бассейна?»

«Браконьерство, — пишет далее тов. Самохвалов, — сама его хищническая психология глубоко чужды нашему созидательному времени. Но оно продолжает жить. Несомненно, в горноалтайских поселках достаточно людей, глубоко любящих свой край, осуждающих браконьерство. Надо помочь созданию общественного мнения и контроля в борьбе с разграблением богатств родной природы. Следует вместе с тем сурово наказывать тех, кому законы не писаны. Но главное средство, по-моему, — рациональное использование природных богатств государственными хозяйствами, о чем мечтают и за что борются Сергей Шипунов и его славные друзья».

А вот письмо из Перми, от специалистов лесного хозяйства:

«Судьба леса волнует не только нас, специалистов, но и многих людей самых разнообразных профессий, всю нашу молодежь. Да и кому же, как не молодым и горячим нашим современникам, отстаивать мечты и убеждения поколений! Мечты нашей молодежи прекрасны, и никто даже и думать не хочет о том, чтобы на месте наших лесов возникли пустыри, болота и обнаженные горные склоны. Однако, как это ни странно, с бесхозяйственностью в лесах нам приходится сталкиваться очень часто. Часто люди забывают, что в истории есть много примеров, когда в результате уничтожения лесов ухудшался климат, происходили наводнения, возникали суховеи и черные бури, высыхали реки.

На лес ни в коем случае нельзя смотреть только как на источник получения древесины. Лес является кладовой очень многих природных богатств, на которые наши заготовители, по существу, еще не обращают внимания. Больше всего пользы человеку приносят хвойные леса, из которых на первое место надо поставить кедровые. Однако, как это ни странно, больше всего нарушений правил пользования лесом происходит именно в хвойных лесах, а особенно в кедровых. А ведь нет на свете другой такой тайги, она есть только у нас, в Советском Союзе.