Страна грез, стр. 1

Луанн Райс

Страна грез

Глава 1

В семь утра Дейзи Такер уже держала в руках только что выстиранное белье своей дочери. Она на мгновение задержалась на ступеньке лестницы, вдыхая аромат кондиционера для белья. Сегодня Дейзи встала на час раньше, чтобы постирать одежду Сейдж. Она специально добавила кондиционера чуть больше, именно так, как нравилось дочери.

Поднимаясь наверх, Дейзи недоумевала, отчего так сильно бьется ее сердце. Можно было подумать, что она идет на самый важный экзамен, а не относит чистую одежду своей шестнадцатилетней дочери. Дом еще спал, и слабый утренний свет только начал наполнять комнаты. Стиральная машинка находилась в подвале, и пока Дейзи ждала, когда закончится стирка, она прошла в небольшую комнату, которая находилась тут же внизу. Здесь у нее была оборудована ювелирная мастерская, и сейчас Дейзи собиралась поработать над браслетом. Она надеялась закончить его сегодня, но сосредоточиться так и не смогла.

Дейзи и Сейдж жили одни, и вчера ночью никто не слышал, как Дейзи стонала, никто не видел, как она, словно сумасшедшая, рвала на себе волосы, а Сейдж, сидя на стуле, смотрела на свою мать. Темные волосы Сейдж падали на лицо, а большие зеленые глаза выражали холодное презрение. В тот момент Сейдж была одета как раз в те вещи, которые Дейзи сейчас держала в руках, только тогда они были насквозь мокрые и грязные.

Сейдж пошла на прогулку с Беном Дэвисом, своим парнем, обещала прийти домой в девять, но и в двенадцать еще не вернулась. Оказывается, они отправились кататься на каноэ и перевернулись. В Коннектикуте в октябре уже холодно, и вода в Силвер-Бэй ледяная. Дейзи с ужасом представляла их тонущими в кромешной тьме.

Зазвонил телефон. Все еще держа в руках вещи, Дейзи пошла в свою спальню. Приготовившись отчитать Бена, она подняла трубку.

— Алло?

— Как там моя сумасбродная племянница?

— Спит, — ответила Дейзи. Она вздохнула с облегчением, услышав голос сестры. — Но вчера было просто светопреставление. Когда Сейдж вошла, вся промокшая и в грязи, я была готова ее убить.

— Убить? — Спросила Хэтуэй. — Это звучит уж слишком. Наверное, ты хотела сказать «нанести тяжкие телесные повреждения».

— О, Хэт, — произнесла Дейзи, почти смеясь: никто лучше Хэтуэй не мог развеселить ее. — Она, конечно, не подарок, но я еще хуже. Ты бы видела меня в тот момент. Я стояла над ней и орала, брызгая слюной… Нет, правда, у меня буквально шла изо рта пена…

— Ты ее теперь будешь держать под замком, пока в колледже не начнутся занятия?

— Да, и еще я сказала ей, что только полные дуры ездят кататься на каноэ с парнями по ночам, малолетние похотливые идиотки, — произнесла Дейзи и содрогнулась, вспомнив свои слова и то, как они были сказаны.

— Надеюсь, ты сказала ей, что она больше никогда не увидит Бена, — произнесла Хэтуэй, хотя знала, что Бен нравился Дейзи. Он серьезно относился к учебе, был воспитанным молодым человеком, довольно тихим и кротким и вряд ли мог пробудить в Сейдж какие-то бурные чувства.

— Конечно, сказала. — Дейзи обреченно посмотрела на одежду, которую сжимала в руках. Она понимала, что недалек тот час, когда ей придется говорить с дочерью.

— Она ведь поздно пришла домой, — произнесла Хэтуэй. — К тому же это был будний день, еще и холодный, поэтому неудивительно, что ты вышла из себя.

— Я очень жалею, что назвала ее похотливой.

— Нет, ты просто сравнила ее с похотливыми малолетками, а это совсем другое дело.

— Я чувствую себя омерзительно. — Дейзи вспомнила угрюмый вид своей дочери и ее огромные зеленые глаза. Тогда она почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется.

Дейзи чересчур опекала свою дочь и сознавала это. Случилось так, что родной брат Сейдж, Джейк, пропал, когда ему было три года, и это событие с тех пор влияло на любое решение, которое принимала Дейзи в отношении своей дочери, желая только одного — защитить, уберечь ее. Но время шло, и Сейдж из милого ребенка превратилась в хрупкую девушку с большими глазами и чувственным ртом. А Дейзи упорно продолжала видеть в ней того младенца, которого они вместе с ее отцом привезли домой из родильного отделения шестнадцать лет назад.

— Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, — проговорила Дейзи.

— Я знаю, — нежно произнесла Хэтуэй.

— Но я ужасно обидела дочь и поняла это по ее глазам. Мне сейчас надо пойти к ней, передать вещи и поговорить.

— И скажи, что любишь ее.

— И что каждый может ошибиться.

— Но все равно ты больше никогда не выпустишь ее из дома, если она снова сотворит что-нибудь подобное…

— Хорошо, — произнесла Дейзи смеясь.

Повесив трубку, она почувствовала себя немного лучше. Разговор с сестрой помог ей посмотреть на ситуацию и с положительной стороны. Дейзи была матерью-одиночкой и прилагала поистине титанические усилия, чтобы направить все внимание своей смышленой дочери на учебу. Нынешнее молодое поколение задерживалось на улице допоздна, не желая заниматься ничем, кроме развлечений. Но это не означало, что они плохие дети или у них плохие матери. С тех пор как Джейка не стало, Дейзи снова и снова повторяла себе, что ни в чем не виновата.

Солнечные лучи пробились сквозь окна спальни, осветили холл наверху и заиграли на отполированных до блеска деревянных полах. Подойдя к комнате Сейдж, Дейзи подумала о том, что они живут в прекрасном доме. Двухэтажный с фасада и одноэтажный с тыльной стороны, он напоминал аккуратную деревянную шкатулку. Но самым замечательным было то, что из окон открывался потрясающий вид на небольшую бухту. Дейзи купила этот дом полностью на свои деньги. Она делала и продавала ювелирные изделия и тем самым сумела скопить достаточно средств. Возможно, Сейдж и мечтала о просторе, о вольной жизни на ранчо, но Дейзи убедила себя в том, что поступает правильно, обустраивая их с дочерью дом здесь, на улице Пампкин Лэйн.

Затаив дыхание, Дейзи взялась за ручку двери комнаты Сейдж. Она взмолилась Господу, чтобы он помог ей сохранять спокойствие несмотря ни на что и не отвечать резкостью на любые выпады Сейдж. Ведь все это было только похоже на серьезную размолвку и произошло в большей степени лишь потому, что Дейзи очень любила свою девочку. Заставив себя улыбнуться, она вошла в спальню дочери.

Комната была пуста.

Кровать Сейдж осталась нетронутой, подушки были накрыты индейским покрывалом, а на ткани угадывался лишь силуэт тела. Дверь шкафа была наполовину распахнута, и Дейзи заметила, что некоторых вещей нет на месте.

Стены комнаты были увешаны различными видами штата Вайоминг, начиная с изображения вершин гор Уинд-Ривер, Медисин-Боу, Биг-Хорн и заканчивая живописными планами с изгородями, загонами и скачущими мустангами. Когда-то отец прислал Сейдж вешалку из рогов лося, так она превратила ее в своего рода алтарь. А единственная фотография отца, которая была у Сейдж, висела в обрамлении бирюзовых бус, подков, заячьей шкуры и голубых ботиночек ее брата.

На столе лежал листок бумаги. Увидев его и почувствовав что-то недоброе, Дейзи невольно застонала. Вещи выпали из ее рук, она схватилась за сердце.

Еле сдерживая дрожь, Дейзи взяла записку. Видно, Сейдж была расстроена, когда писала ее. Дейзи поняла это по крючковатым, неровным буквам и по удивительной краткости послания от девочки, которая всегда любила многословие.

Дейзи пристально смотрела на записку. Она поискала глазами «Дорогая мама» и «с любовью, Сейдж», но нашла всего три слова:

— Я ДОЛЖНА ИДТИ.

Когда Дейзи прочла их, ей показалось, что мир вокруг нее рухнул.

Дейзи позвонила Хэтуэй. Ожидая приезда сестры, она почувствовала, что с трудом сдерживает охватившее ее волнение. Дейзи была готова взорваться и вихрем носилась по дому. В то же время она старалась сообразить, куда могла пойти Сейдж, и в конце концов от этих стараний у нее заболела голова. Был четверг, учебный день. Не могли ли слова «Я должна идти» означать просто «Я должна идти в школу»?