Сломанные ангелы, стр. 111
Кое-что припомнив, я даже поежился. Археолог продолжала:
– Должно быть, нападение было гораздо более массированным. То, что видели мы, происходило на большой дистанции.
Я хмыкнул.
– Да, пожалуй… Автоматические корабли оттачивали свое мастерство сотни тысяч лет. За это время бой стал настоящим произведением военного искусства. Слышала, как Хэнд высказался в самом конце атаки?
– Нет.
– Он сказал: «Это убило других». Тех, что мы нашли внутри корабля. Но он имел в виду всех. Венга, Арибово и остальных. Вот почему они пассивно ждали, пока не закончился воздух. С ними произошло то же, что с нами. Скажешь, нет?
Неожиданно Таня замерла и взглянула на меня:
– Слушай, если такое происходит регулярно…
Я кивнул:
– Да. Я тоже об этом подумал.
– Мы же высчитали, что корабли встречаются как кометы. Судя по техноглифам и данным наших измерений – раз в двенадцать сотен стандартных лет плюс-минус погрешность. Раз с Арибово и остальными произошло то же самое, значит…
– Значит, есть другой корабль, прошедший так же близко. Орбиты пересеклись от года до восемнадцати месяцев назад. И кто знает, что за цикл совершает это небесное тело.
– Можно вывести чисто статистически, – вздохнула Вордени.
– Статистически шансы двух экспедиций встретиться с подобным явлением на отрезке в восемнадцать месяцев довольно малы.
– Пренебрежимо малы.
– И это консервативная оценка. Полная невозможность – следующая на шкале.
– Ее мы исключаем.
Я кивнул и против собственной воли рассмеялся. С рассуждениями в Таню будто пошли какие-то жизненные токи.
– Точно. Как исключаем противоположную вероятность: что пространство насыщено металлоломом. То есть что столкновение с инопланетным кораблем – обычное дело. Иными словами, можно характеризовать данное явление как частное и регулярно повторяющееся сражение масштабного военного конфликта.
– Мы должны были наблюдать такие события, – неуверенно сказала Вордени. – И определить координаты хотя бы нескольких.
– Сомнительно. Космос очень велик, а корабль длиной в пятьдесят километров достаточно мал – даже в стандартах обычного астероида. Собственно, мы и не интересовались. Добравшись до этой планеты, немедленно уткнули носы в землю, стараясь собрать побольше древностей и как можно скорее их продать. Возврат инвестиций – вот название игры, которую ведут в Лэндфолле. Мы давно утратили интерес ко всему остальному.
Вордени засмеялась. Кажется, я действительно ее развеселил.
– Ковач, а ты случайно не Вышински? Рассуждаешь точно как он.
Я изобразил улыбку:
– Нет, я не Вышински. Как и ты.
В кармане ожил телефон, полученный от Респинеджи. Извернувшись и морщась от боли, я достал аппарат и нажал на кнопку.
– Ковач.
– Вонгсават. С этими ребятами все решили. К вечеру можно вылетать. Если нужно.
Взглянув на Вордени, я тяжело вздохнул.
– Нужно. Прибуду через пару минут.
Положив трубку в карман, я без слов двинулся в обратном направлении. Вордени последовала за мной.
– Эй, – вдруг окликнула она.
– Да?
– Так что насчет идеи изучения звезд? Взамен позиции «уткнуть нос в землю». Откуда такие неожиданные повороты, мистер Я-Не-Вышински?
Я пожал плечами.
– Не знаю. Возможно, со времен Харлана. Единственное во всем Протекторате место, где при воспоминании о марсианах обыкновенно смотрят в небо. Конечно, у нас имелись и собственные раскопки. И остатки древних городов. Но единственным, что не давало ни на минуту забыть о марсианах, были их орбитальные станции. День за днем они кружили над нашими головами в вышине – словно ангелы с мечами и быстрой реакцией. Они были частью ночного неба. Постоянно сопровождали тебя и никогда не вызывали эмоций. Мне пора.
– Конечно.
Энергия, возвратившаяся к Вордени, теперь звучала в ее голосе. Я знал: скоро наш археолог придет в норму. Был момент, когда мне показалось, что ей не справиться и что идея похоронить себя здесь в ожидании окончания войны стала сублимацией продолжения наказания. Но появившиеся в голосе Тани храбрые нотки действовали на меня успокаивающе.
Она поправится.
Казалось, наше с ней путешествие почти окончено. Этот путь начался с очень тесного контакта, не без помощи психотехнологии Посланника. Так произошло в самом начале, еще на борту челнока, украденного по другую сторону «шарика».
Вероятно, я разбередил старую, почти зажившую рану.
Впереди уже показался грязноватый камуфляж силового поля, растянутого над боевой машиной «Клина». Остановившись, мы посмотрели на корабль.
– Один вопрос.
Я сказал это, стоя на улице, которая вела прямо к выщербленной и неудобной взлетной полосе Раскопа-27.
– Да?
– Что делать с твоей долей денег?
Она рассмеялась, теперь вполне искренне.
– Передай их мне по направленному радиолучу. Одиннадцать лет, так? Будет цель, к которой можно стремиться.
– Договорились.
Под нами на стартовой площадке неожиданно показалась Вонгсават. Выйдя из-под камуфляжного силового поля, она остановилась и посмотрела в нашу сторону.
Я поднял руку вверх и, помахав, начал спускаться к кораблю. Навстречу долгой дороге из этого мира.
Эпилог
«Дух Энгина Чандры» ушел в открытый космос, взяв старт из плоскости эклиптики. Наш корабль двигался невообразимо быстро. Человеку трудно осознать это, но в межзвездном пространстве кажется недостаточной любая скорость. С работавшими на максимальной тяге двигателями мы едва достигли доли от скорости света. Столетие назад нам могли встретиться баржи с переселенцами. «Чандру» строили вовсе не для глубокого космоса. Но необходимые для прокладки курса системы корабля проектировал сам Наханович, и мы шли так быстро, как только могли.
Иногда случается так, что в виртуальности вы утрачиваете связь с внешними событиями. Специалисты, нанятые Респинеджи, нас не разочаровали. Здесь есть все: берег из причудливо выветренного, размытого морскими волнами известняка, сползшего в море слоями тонированного в разные оттенки свечного воска. Террасы выбелены солнцем. Без темных очков невозможно смотреть на поверхность камня и на море, кипящее яркими бликами.
С известняка можно сойти в воду, оказавшись сразу над пятиметровой толщей, прозрачной и прохладной. Вода незаметно убирает пот с вашего тела, как старая и мягкая одежда. Внизу ждут разноцветные рыбы. Они плавают среди кораллов, возвышающихся из песка, напоминая старинные крепостные башни.
Дом старый, и в нем множество комнат. Он стоит на взгорке точно средневековый собор, с которого срезали верхушку. Плоская крыша расчерчена на три отсека, и получившиеся площадки выложены каменной мозаикой. С заднего двора можно уйти прямо в горы.
Внутри дома места хватает на всех, и, если захотеть, можно побыть в одиночестве. Можно пообедать на кухне или за общим столом: посуды хватит на всех. В доме постоянно играет музыка, обычно это ненавязчивая испанская гитара в записи поп-исполнителей с Адорациона или из Латимер-Сити. На всех стенах – книги. Действительно хорошая библиотека.
В течение дня стоит жара, и после завтрака – часа через два – вылезать из воды уже не хочется. Вечерами обычно холодает. Если хотите посидеть на крыше – надевайте свитер или куртку. Сможете понаблюдать за звездами. Небо не похоже на тот вечный мрак, что открывается с мостика «Чандры». Как сказал один из специалистов, приятель Джоко, картинку сняли со старых, сделанных еще на Земле записей. На самом деле нам все равно.
Что сказать… Не так плохо для загробной жизни. Возможно, жилище не отвечает высокому стандарту, привычному для Хэнда… Зато лишено режима, обычного для такого хранилища, – ведь оно предназначалось простым смертным. Место, вполне подходящее для мертвого экипажа «Тани Вордени».
Пустые палубы «Чандры» напоминали коридоры населенного призраками корабля. Это верно подметила Амели Вонгсават, однако место нашего заключения было комфортабельнее оставшегося по ту сторону ворот марсианского линкора. Если я и призрак или, вернее, если я записан в электронную память и ползаю по проводам, встроенным в стены боевого корабля, то… У меня нет жалоб.