Ловушка для адвоката, стр. 5

— Готовы? — усмехнулся Гарри. — Значит, ты потому заранее собрал вещички, что готовился к переезду? А может, надеялся вернуться домой?

Джессап не нашелся что ответить.

Босх свернул на Сто первое шоссе, ведущее через перевал Кауэнга-Пасс к Голливуду.

— Как ты вообще вышел на генетический проект, — снова заговорил он, надеясь хоть что-нибудь выудить, — или это они тебя нашли?

— Нас свел Интернет, парень. Я подал апелляцию, они поняли, что дело шито белыми нитками, и стали копать. И вот я здесь. Вы, ребята, совсем больные на голову, если рассчитываете что-то поиметь. Один раз закатали меня, ублюдки, больше не выйдет. Два месяца, и все кончено. Полжизни отсидел — что такое еще два месяца? Только лишние бабки на мемуарах зашибу — благодаря вам и окружному прокурору.

Босх снова бросил взгляд в зеркало. В другой раз он бы радовался, что подозреваемый разговорился. Как правило, болтовня приводила прямо за решетку. Но Джессап был хитер и осторожен, тщательно выбирал слова и избегал говорить о подробностях дела. Пока он не допустил ни единой оплошности. Лицо каменное, неподвижный взгляд устремлен в окно. Из-под воротника виднеется уголок тюремной татуировки — какие-то буквы.

— Добро пожаловать в Лос-Анджелес, Джессап! — произнес Чу, не оборачиваясь. — Сколько лет не виделись…

— Чтоб ты сдох, ублюдок узкоглазый! — прорычал Джессап. — Ничего, скоро на свободу. Первым делом рвану на пляж, возьму доску подлиннее да поймаю волну повыше!

— Даже не думай, убийца, — парировал Чу, — не улизнешь. Мы крепко взяли тебя за задницу…

Молодой полицейский пытался вывести преступника из себя, заставить проговориться, но противник был ему явно не по зубам. Даже после шести часов молчания эта игра действовала на нервы. Босх покрутил колесико настройки радио и, найдя репортаж о пресс-конференции, прибавил звук, чтобы дать послушать Джессапу и на время отвлечь Чу.

— Уильямс и Холлер, — раздался бодрый голос комментатора, — отказались обсуждать подробности дела, однако дали понять, что куда менее впечатлены результатами экспертизы ДНК, чем Верховный суд штата. Холлер признал, что органические следы на платье жертвы не принадлежат Джессапу, но не считает этот факт достаточным для снятия обвинений. Майкл Холлер хорошо известен как адвокат защиты и в качестве обвинителя по делу об убийстве выступит впервые, но, судя по всему, никаких колебаний не испытывает. «Обвинение снова будет добиваться высшей меры наказания», — заявил он…

Босх сделал тише и взглянул в зеркало.

— Что скажешь? Они хотят твоей крови.

Джессап устало поднял голову.

— Хрена лысого они получат. И вообще в этом штате больше не казнят. Знаешь, что такое камера смертника? Сидишь один, сам себе хозяин, телевизор весь твой… Больше разрешенных звонков, посещения чаще, да и кормят получше. Черт побери, да пускай добивается чего хочет, какая разница? Все равно это чушь собачья, они только о деньгах и пекутся.

Фраза повисла в воздухе, Босх не сразу понял.

— Что за деньги? — спросил он наконец.

— Мне хотят предложить сделку, досудебное соглашение, так сказал адвокат. Хотят, чтобы я признал вину, попросил зачесть срок и освободить, и тогда платить им будет не за что. Купля-продажа, и больше ничего, а вы им доставляете товар, как сраный Федекс!

Босх подавленно молчал. Неужели правда? Джессап подал в суд на город и округ, требуя миллионы. Что, если повторный процесс и в самом деле всего только маневр, призванный сберечь эти деньги? Когда ответчиками выступали корпорации и муниципалитеты, присяжные никогда не церемонились, назначая возмещение убытков. За столько лет заключения без вины сумма будет выше всякого разумения. Вердикт в виде восьмизначной цифры опустошит казну и города, и округа. Но если Джессапа хорошенько прижать и заставить признать себя виновным в обмен на свободу, гражданские иски потеряют смысл, не будет и гонораров за книгу и экранизацию, на которые он сейчас рассчитывает.

— Ну что, прав я? — ухмыльнулся Джессап.

Под пристальным взглядом из зеркала было неуютно. Босх стал смотреть на дорогу. В кармане куртки завибрировал телефон.

— Я отвечу, Гарри? — предложил Чу.

Проигнорировав намек, что за рулем говорить не положено, Босх вытащил телефон и принял вызов. Звонил лейтенант Гендл.

— Гарри, ты где?

— Съезжаю со Сто первого.

— Отлично. Я просто хотел предупредить: вас там ждут у входа, не забудь причесаться.

— Ага, понял. Пожалуй, пошлю напарника. — Он покосился на Чу, но объяснять не стал.

— Как хочешь, — сказал Гендл. — А дальше что?

— Он отказался давать показания, так что сдадим, и все. Затем поеду в штаб к обвинителям. У меня к ним вопросы.

— Гарри, у них хоть есть, чем его прижать?

Босх взглянул в зеркало. Джессап снова смотрел в окно.

— Не знаю, лейтенант. Буду знать, расскажу.

Несколько минут спустя они заехали на стоянку позади тюрьмы. Перед дверями приемной канцелярии выстроились цепочкой операторы с телекамерами.

Чу выпрямился, осматриваясь по сторонам.

— Показ моделей, Гарри, пора на подиум!

Босх поморщился:

— Где ты этого набрался, в телике?

— Ну да, они только так и говорят.

— Мы не говорим. Давай веди его.

— Может, вместе?

— Нет, я здесь подожду.

— Ты уверен?

— Да. Не забудь про наручники.

— О'кей, Гарри.

Стоянка была заполнена фургонами телевизионщиков с поднятыми антеннами, но площадка перед входом оставалась свободной. Босх припарковался и заглушил двигатель.

— Ну что, убийца, готов? — спросил Чу. — Билеты проданы, зрители ждут.

Джессап промолчал. Чу вышел сам, затем открыл дверь для него. Босх откинулся на спинку сиденья, наблюдая за спектаклем.

5

Вторник, 16 февраля, 16:14.

Быть женатым на Мэгги Макферсон, хотя бы и в прошлом, имело одно преимущество: из-за очевидного конфликта интересов я никогда не выступал против нее, не раз избежав таким образом неминуемого разгрома и профессионального унижения. Лучшего обвинителя на судебном процессе мне видеть не приходилось — прозвище Грозная Мэгги моя бывшая получила не случайно.

Теперь нам впервые предстояло выступать в одной команде, сидя за одним столом, но этот расклад, выглядевший вначале столь удачным и плодотворным, в том числе и для карьеры Мэгги, оказался далеко не безоблачным. Положение второго обвинителя ее не слишком устраивало, что нетрудно понять. Профессиональному обвинителю, засадившему за решетку десятки воров, убийц, насильников и наркодельцов, было не по себе в роли подручного у новичка. Конечно, я тоже участвовал в десятках процессов, но только как адвокат защиты.

Мы сидели в конференц-зале «А» за длинным столом перед кучей папок с документами. Хоть я и договорился с Уильямсом, что буду работать в собственном офисе, пока это не получалось. У меня нет офиса, если не считать таковым мою квартиру. Раньше я работал на заднем сиденье «линкольна», но для процесса «Народ против Джейсона Джессапа» требовалось что-то посолиднее. Мой менеджер уже подыскивал временную контору в центре города, а пока мы сидели в конференц-зале окружной прокуратуры, разглядывая бумаги и переругиваясь.

— Мэгги, — сказал я, — будь речь только о том, чтобы посадить злодея за решетку, я охотно ушел бы в тень, но здесь примешивается политика. По политическим соображениям меня и назначили первым, и тут ничего не поделаешь, нравится это нам или нет. Я согласился и попросил включить в группу тебя. Если ты считаешь, что мы не…

— Мне просто не улыбается перспектива всю дорогу носить за тобой портфель, — перебила она.

— Глупости. Пресс-конференции и прочая показуха — это одно, а реальное расследование — совсем другое. Работать будем в паре, на равных, а может, тебе и больше достанется. То же самое на процессе — вместе наметим стратегию, обговорим шаги. Ты уж мне доверяй хоть немного, я в судебных процедурах собаку съел, хоть и сидел за другим столом.