Вредитель Витька Черенок, стр. 25
Во второй половине дня грузовик с прицепом привез новую партию деревьев. И весь следующий день продолжалась эта веселая и горячая работа. И когда все наконец было закончено, то людям, особенно тем, кто пришел вечером с работы, показалось это настоящим чудом. Будто по какому-то чудесному колдовству вдруг поднялась и ласково зашумела в их дворе настоящая зеленая роща. И кустов сколько! Стоят сплошными живыми барьерами.
Два раза Саша принималась считать деревья и оба раза сбивалась со счета. В общем, если и нет двухсот, то чуть-чуть не хватает, может, всего какого-то десятка. Вдоль косой дорожки через весь двор тянулась аллея березок. В центральной части посадили много лип, а ближе к их дому стояли тонкие рябины. На них уже желтели кисти ягод.
Деревья выглядели такими свеженькими, зелеными, нарядными, что каждое из них Саше хотелось погладить. Но рябинка, росшая как раз напротив ее балкона, почему-то особенно была мила ей. В полуметре от земли стволик у нее раздваивался и дальше, вверх, ветви тянулись рядом, как две сестрички. Одна ветвь потолще, другая тоньше.
Саша улыбнулась: «Все равно, как я и Шура».
Она взглянула на балкон пятого этажа. Интересно, спросить бы Шуру: какое дерево больше всего нравится ей? Может, и она указала бы на эту рябинку… Но Шуры на балконе не было. И Витьки Черенка не видно. Вчера тоже он на балконе не показывался. Странный какой-то. Безразличный. Словно ничто не волнует его. Посадили деревья, и пусть. Не посадили — не надо. Опять, наверно, уехал на своем велике. Обрадовался, что отец в командировке. Полная ему свобода. Мать на работе, на бабушку внимания не обращает.
«Позвонить, что ли? Вдруг дома…» Но Саша вспомнила, как три дня назад не хотела звонить Витьке, даже веревку собиралась отрезать. Она еще тогда уверяла себя, что никогда не простит Витьке разгромленной школы. Не простит… А хорошо — не прощать? Станет от этого Витька лучше?..
Опершись локтями на крашеное перильце балкона, Саша стояла в задумчивости, трогала пальцем вмятинку у виска. Она еще никогда не задумывалась над такими вещами: хорошо это или плохо — не прощать чужую вину? А вот сейчас ей хотелось понять это… Отец о доброте тогда говорил. Что доброта — очень большая сила. Наверное, так. Вспомнить, с Черенком как было. Если к нему по-доброму, он скорее слушался. Да, слушался. А стоит им поругаться, сразу начинает вредничать. Сколько раз так было. Что же, значит, выходит? Прощать?
Теперь Саша теребила пальцами конец косы. Как трудно это понять. Все, конечно, прощать нельзя. Есть вещи, которые невозможно простить. Например, если изменил Родине… Но то совсем другое… А в малом, наверное, лучше прощать. Ведь кто не прощает? Злые. «А я какая? — спросила себя Саша. Она посмотрела на рябинку с двумя стволиками и улыбнулась. — Нет, нет, только не злая. Не хочу быть злой».
Она протянула руку и подергала за веревочку. «Звонит! — подумала радостно. — Только бесполезно, его же нет дома». Но, к ее удивлению, балконная дверь открылась и показался Витька. И он немножко с удивлением, немножко с радостью смотрел на нее:
— Это ты позвонила или…
От его непривычной робости ей сделалось смешно.
— Или воробышек сел на веревку, ты хочешь спросить? Нет, я позвонила, не воробышек. Ну, — она показала на двор, — как тебе нравится такая картина?
— Ничего, — поглядев на деревья, ответил Витька. — Снаряды хорошие.
— Какие снаряды? — не поняла Саша.
— А на рябине. Для трубки…
— Только посмей!
— Не сейчас. Когда созреют. Тяжелые снарядики. Как плюнешь, на другой конец улетит.
Саша почти до самых ушей подняла плечи. Невозможный! Неисправимый! Но все-таки сдержалась. Не стала кипятиться и спорить.
— Ну, а чем сейчас занимаешься?
— Камеру чиню. Опять спускает.
— И не надоело тебе, гоняешь как бешеный.
— А чего делать? Книжку твою прочитал. Отдать? — Витька скрылся на секунду и появился с книгой.
— Тоже бросать будешь? Лучше не надо. У меня удочки нет.
Саша вышла на лестницу, и Витька, открыв свою дверь, отдал ей книгу.
— Ты чего вообще такой?.. — спросила Саша. — Кислый?
— Почему? Обыкновенный. — Витька вздохнул и добавил: — Бабушка болеет.
— А что с ней?
— Кто знает. Старая. Лежит… Ну, я пошел. Клей засохнет.
Ребячий комиссар
Каждый день по два-три раза приезжала во двор пузатая машина с нарисованным на боку слоном. Напоит несколько десятков деревьев и кустов и снова спешит к реке за водой.
Саша, возможно, не сразу бы додумалась сама, зачем так обильно нужно поить их деревья. Ведь под обычные деревья, которые везде растут, не льют воду. Но они растут себе преспокойно.
А тетя Эмма все подробно объяснила. У обычных деревьев корни на много метров под землей расстелились и в стороны, и в глубину. Они воду себе везде отыщут. А у этих деревьев, которые во дворе посадили, длинные корешки подрублены, и если не давать сейчас деревьям много воды, они могут погибнуть.
Рассказывала тетя Эмма, а ребятишки слушали, открыв рты, и очень радовались, когда из-за дома, пофыркивая, вновь появлялась огромная поливайка с резиновой трубой, похожей на длинную живую змею.
А в субботу машина не приехала. Воскресенье наступило — снова не видно ее. И как нарочно, день выдался такой жаркий, что не только деревьям, но и ребятишкам все время хотелось пить. То и дело бегали они в свои подъезды, чтобы приложиться губами к стакану с прозрачной вкусной водой.
Ребятишкам что, сбегали и напились! А деревьям: липам, рябинкам, березкам — что делать? Был бы голос, попросили бы пить. Но нет у них голоса. И ног нет. А самое главное, длинные корешки еще не выросли. Вот и стоят, бедняжки, страдают молча.
Хоть ребятишки и добрый народ, но вряд ли догадались бы о мучениях молодых деревьев. У ребятишек свои дела важные, игры интересные. Да только беспокойная тетя Эмма, которую во дворе уже многие называли «ребячьим комиссаром», снова тут как тут. Оказывается, она уже звонила по телефону в трест зеленых насаждений и выяснила, почему второй день не приезжает поливальная машина. Тете Эмме так ответили: «У рабочих треста выходные дни. А вообще есть распоряжение машину к вам больше не посылать. Вы у нас не одни. Деревья вам посадили, дальше ухаживайте своими силами».
Яснее этого и не скажешь. Тетя Эмма с дворничихой переговорила, с домкомом, а потом к девочкам подошла. Они в классики играли.
— Ну, пионеры, что будем делать?
— А что, тетя Эмма, делать? — живо откликнулась Вера.
— А то, что день-два, и начнут наши зеленые друзья сохнуть. Видите, листочки стали никнуть… — И тетя Эмма рассказала о своем телефонном разговоре с трестом зеленых насаждений.
Через час с небольшим, после шумного совещания на квартире «ребячьего комиссара», был составлен план помощи зеленым друзьям. За каждым пионером, который добровольно вызывается ухаживать за насаждениями, закрепляется по нескольку деревьев или кустов. Эти деревья и кусты он должен поливать, особенно в жаркие дни. Работа добровольная. Кто не хочет, пусть не поливает. И еще было решено, что пока не каждому можно доверить такое ответственное дело. Леньке, например, Вера сказала:
— Сразу деревья тебе не дадим. Видно, какой ты работник. Если докажешь делом, тогда дадим. Еще и табличку на твоих деревьях повесим: «Шеф — Леня…» Как твоя фамилия?
— Шариков, — уныло сказал Ленька.
— Значит, так и будет написано: «Шеф — Леня Шариков».
— Ты не обижайся, Шариков, — сказала Женя. — Это справедливо. Если тебе выделим дерево, а ты не станешь его поливать, оно погибнет. А сейчас, пожалуйста, поливай любое. Возражать не будем. Еще и спасибо скажем.
— А сама-то поливать будешь? — усмехнулся Ленька. — Ведро тяжелое, а ручки у тебя вон какие, белые.
— За меня не волнуйся, — ответила Женя и посмотрела на свои белые, нежные пальцы. — И необязательно носить полные ведра…
— Итак, ребятки, — подвела итог тетя Эмма, — за дело мы взялись нелегкое. Но, думаю, не осрамимся. Главное, начать. Почин, говорят, дороже денег. А кому начинать, как не пионерам. Верно? А когда жильцы увидят, что мы работаем, то и сами станут помогать. Непременно станут. Ведь всем хочется видеть свой двор красивым и зеленым. Так что нам только вначале будет трудно. Тут предложили вешать на деревья таблички с фамилиями пионеров. По-моему, это интересно. Что-нибудь еще придумаем. Сделаем… Есть вопросы?