Последний танцор, стр. 126

Только у Департамента наблюдения за Инфосетью имеются в распоряжении необходимые ресурсы и специалисты, чтобы с этим справиться. И что же мы имеем? А имеем мы колоссальную скачкообразную перегрузку. В былые времена, когда базисные серверы еще выходили из строя, основной причиной аварий становилась именно она. Беда не в том, что на сервер поступает слишком много информации; беда в том, что поступает она лавинообразно. Процессоры не успевают оценить ее по приоритетам; отдельные байты пропадают; начинаются искажения; процессоры еще больше запутываются, а в результате у базисного сервера происходит что-то вроде нервного срыва. И тут же за первой лавиной на него срывается вторая, в то время как он еще первую толком обработать не успел. Если уровень контроля над ошибками достаточно высок, вторая волна информации автоматически архивируется для позднейшей обработки; если же нет — столь же автоматически отвергается. В реальности события чаще всего разворачиваются по второму варианту. Но не будем подсчитывать убытки от безвозвратно утраченных гигабайтов, потому что впереди нас ожидают куда более крупные неприятности. — Зеленые огоньки начали прерывисто мигать, изменяя цвет на красный. Первой подала сигнал тревоги PC в Мехико, затем вышли из строя станции в Центральной и Южной Америке. Спустя несколько секунд то же самое начало происходить на северном континенте. — Ну вот, Инфосеть Западного полушария приказала долго жить, — прокомментировал Трент сплошь усеянную красными точками картинку. — А вместе с ней еще несколько тысяч служб, жизненно необходимых для существования современной цивилизации. Все перечислять не собираюсь, но среди них затесалась АТС.

Заметив недоуменный взгляд Мишель, Трент снисходительно пояснил:

— Автоматическая транспортная система. Так ее называют в Службе контроля транспортных потоков. АТС занимается грузоперевозками всех потребительских товаров. В первую очередь продовольственных. Грузовики летать не умеют, а водить их некому, да и законом запрещено. Они простаивают в гаражах, а провизия портится на складах. Уже на второй день люди начинают голодать, потому что в магазины завоза нет, а все, что было на полках, уже раскупили. Где-то на третий-четвертый день местами вспыхивают стихийные голодные бунты; на пятый-шестой они охватывают уже всю страну. С беспорядками такого масштаба Объединение не сталкивалось даже во время Большой Беды. По самым оптимистическим прогнозам, только за первую неделю погибнет пять миллионов человек. По пессимистическим — порядка двадцати.

— Революции без жертв не бывает! — прервала его Шель. — Невозможно выиграть войну без единого...

— Заткнись, соплячка! — зарычал Трент с такой яростью, что она невольно отшатнулась. — Вам никогда не выиграть эту войну, что бы вы ни сделали! Вам... никогда... не... выиграть... эту... войну! — раздельно повторил он.

Мишель испуганно вжалась в кресло, не сводя с него округлившихся глаз.

— Но и это еще не все, — снова заговорил Трент, немного успокоившись. — Как только Инфосеть восстановят, блюстители информационного фронта из ДНИ, если они не дураки — а дураков там не держат, смею вас уверить, — сотворят с ней то же самое, что проделали в свое время с Лунетом. Установят ключ-идентификатор и понасажают всюду сторожевых вебпсов. Иначе говоря, перекроют кислород всем Игрокам, в том числе нам с тобой. Ты уже достаточно взрослая, чтобы помнить времена ЛИСКа. В шестьдесят девятом я чуть концы не отдал в попытке отобрать ЛИСК у миротворцев и ни за что не позволю, чтобы это повторилось! Я проанализировал вероятность такого развития событий. Она составляет свыше семидесяти процентов. Они не пользуются Образами, но у них в штате достаточно вебтанцоров класса «супер», чтобы прекрасно обойтись без них. А если ты, моя милая, думаешь иначе, ты ни черта не знаешь о ДНИ. Или, во всяком случае, гораздо меньше, чем обязан знать всякий, претендующий на звание Игрока. Учти к тому же, что Игроки просто так, без боя, не сдадутся. В Сети разразится такое побоище, что на его фоне ваше дурацкое восстание покажется схваткой оловянных солдатиков.

Уничтожающе презрительный сарказм речи Трента окончательно добил бедную девушку. Она уронила голову и покраснела от стыда аж до самых кончиков ушей. Не думаю, что его следующая фраза предназначалась кому либо еще, кроме Мишель, но у меня очень хороший слух. Понизив голос почти до шепота, Трент добавил:

— И мне даже думать не хочется, что произойдет со всеми нами, если ИРы, воспользовавшись случаем, объединятся и развернут широкомасштабное наступление на ДНИ.

Девушка надолго замолчала, видимо обдумывая услышанное. Потом подняла голову и взглянула на него в упор.

— Трент, вы позволите мне ознакомиться с вашими моделями? Думаю, в них найдется немало нового и поучительного для меня. Трент кивнул:

— Пожалуйста. Нам придется временно поместить вас с вашим кузеном, но я непременно пришлю вам инфочип при первой возможности.

— Я все-таки надеюсь, что мне удастся найти способ избежать всех тех кошмаров, так наглядно вами описанных, и доказать, что даже Неуловимого Трента можно поймать на ошибке, — сказала Мишель, вставая из кресла.

— Очень сомневаюсь, что вам это удастся, — хмыкнул Трент.

— Я потратила на этот проект более восьми тысяч часов, — скромно сообщила девушка.

Трента как будто дубиной по башке ударили. Он поперхнулся, беспомощно посмотрел на меня, потом снова перевел взгляд на Шель.

— Господи Иисусе и святой Гарри! — в ужасе воскликнул он. — Тебе же всего шестнадцать!

Она ничего не ответила, только гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на него.

— Знаешь, девочка, — тихо произнес Трент, — я тебе очень советую забыть всю эту бодягу и просто пожить по-человечески хотя бы годик. Для разнообразия.

Он повернулся и вышел, а в центре операционного зала ретрансляционной станции «На полпути» осталась стоять с разинутым ртом очень юная, очень умная, очень наивная и донельзя удивленная девица.

12

Дэнис готовилась отойти ко сну.

Ванна в отведенных ей апартаментах являла собой настоящее чудо. Девушка почти не сомневалась, что ванны такого размера не найдется во всем околоземном пространстве, а также на Луне, Марсе и в Поясе астероидов. Дэнис наполнила ее обжигающе горячей водой, притушила свет, закрыла глаза и погрузилась в блаженство, почти физически ощущая, как смываются с души все стрессы и невзгоды. Она не знала, сколько прошло времени, но, когда вернулась к действительности, вода уже остыла почти до комнатной температуры. Ногой выдернув сливную пробку, она выбралась из ванны, тщательно вытерлась махровым полотенцем, накинула шелковый пеньюар и направилась в спальню. Дверь в ванную с шелестом развернулась за ней.

— Вы ответите на вызов, мадемуазель Даймара? — внезапно прозвучал в полумраке незнакомый голос.

От неожиданности Дэнис подскочила и плюхнулась на кровать.

— От кого вызов? — спросила она.

— Пославший вызов не назвал имени, но отрекомендовался другом детства, — прозвучало после короткой паузы.

Сердце в груди девушки на миг дало сбой, а потом забилось часто-часто.

— Я говорю с человеком?

— Нет, мадемуазель.

Дэнис закусила нижнюю губу.

— Могу я тебя отключить?

— Нет, но вы можете приказать мне не слушать и не регистрировать ваш разговор, если за намерением «отключить» меня кроется именно это ваше желание.

— Соединяй. И не смей подслушивать!

— Как скажете, мадемуазель Даймара.

У изножия кровати возник светящийся голографический куб. Внутри заклубился туман, а секунду спустя появилось изображение. Молодой человек лет двадцати пяти с коротко подстриженными темными волосами и зелеными глазами приветливо улыбнулся и сказал:

— Ну здравствуй, Дэнис.

Эти глаза, голос... У нее перехватило дыхание и пересохло во рту.

— Трент! Любимый! — едва выговорила Дэнис.

Мы с Трентом основательно пообедали в кабинете Марка и за его письменным столом. Я не слишком уважаю мексиканскую кухню, но сегодня то ли проголодался, то ли повар попался отменный, — в общем, лопал все подряд да еще и нахваливал. Особенно мне понравились еще горячие, свежеиспеченные тортильи из маисовой муки и блинчики с мясом и острой подливкой.