Королевская страсть, стр. 21
Ослабевшая за время болезни, Барбара лежала, свернувшись клубочком под покрывалом, и наслаждалась простыми радостями обычной жизни. Уже через неделю ее молодой, здоровый организм и природная жизнестойкость полностью справились с недугом. Она стремилась скорее встать с постели. Узнав, что в Дорни-Корт приехал сэр Аллен Бродерик, Барбара настояла на своем присутствии при их вечернем разговоре с Роджером. Сэр Аллен был потрясен, увидев ее после болезни. Она стала почти прозрачной! Он засуетился и, помогая Барбаре сесть в кресло, посоветовал:
— Дорогая, вам надо попить ячменного отвара или легкого пива. Это поможет восстановить силы.
Барбара улыбнулась и, поблагодарив его за заботу, сказала, что прекрасно себя чувствует. Но слова словами, а на самом деле она была еще слабовата и с удовольствием опустилась в мягкое удобное кресло. Окинув взглядом гостиную, Барбара удовлетворенно вздохнула. Это была ее любимая комната в Дорни-Корте. Стены затянуты уложенной в ровные складочки материей, изрядно вытершейся за жизнь нескольких поколений. Старинная мебель, в основном сохранившаяся еще со времен Испанской Армады, уже покрылась ровной патиной, которая всегда появляется за годы тщательного ухода. В богато украшенном лепниной камине, потрескивал и шипел огонь, и его отблески, как в зеркале, отражались в панелях лакированной мебели. Барбара свободно откинулась на спинку кресла и одарила сэра Аллена одной из своих самых пленительных улыбок.
— Право, я счастлива видеть вас снова, сэр Аллен. Мо болезнь была мучительна еще и потому, что я была лишена вашего милого общества.
Просто удивительно до чего падки на лесть даже такие мудрые пожилые джентльмены, как сэр Аллен. Он чуть не мурлыкал, как кот, которому перепало на кухне блюдечко сметаны.
Сэр Аллен погладил ее блестящие волосы.
— Ах, моя дорогая, вы так нас всех напугали.
Барбара порывисто наклонилась вперед.
— Но ведь все уже позади! Лучше расскажите мне о тех новостях, которые я пропустила!
Нэнси сопровождала свою госпожу и внимательно следила за ней, чтобы заметить первые же признаки усталости. Она заботливо подставила скамеечку под ноги Барбары и принесла ей бокал вина. Сэр Аллен тем временем пододвинул свое кресло поближе к Барбаре и начал рассказывать о событиях последних дней; в его голосе слышались нотки волнения и тревоги.
Барбара была полностью поглощена рассказом и слегка вздрогнула от неожиданности, когда в комнату вошел Роджер. Сэр Аллен поднялся ему навстречу, и они коротко поприветствовали друг друга с фамильярностью, говорившей о ежедневном общении. Роджер обернулся к Барбаре, лицо его освещала радость.
— Я счастлив видеть, дорогая, что состояние твоего здоровья позволило тебе присоединиться к нам.
Барбара рассеянно ответила ему, она была еще поглощена услышанными от сэра Аллена новостями. Роджер помрачнел и отошел от нее. Барбара вернулась к жизни, но она никогда уже не вернется к нему. Сэр Аллен взял его под руку, и они направились к сервированному столу, чтобы наполнить бокалы.
— Вы, безусловно, правы, — сказал Роджер, отвечая на вопрос сэра Аллена, который Барбара не расслышала. — Филип, лорд Честерфилд сейчас стал одним из фаворитов короля. Король советуется с ним, доверяя ему свои самые сокровенные мысли. Лорд Честерфилд держит его в курсе всех событий, происходящих в Англии.
Итак, подумала Барбара, Филип не приедет ко мне. До любви ли ему сейчас! Она знала, что для честолюбивых мужчин, таких, как Филип, государственные дела всегда на первом месте. Благодаря этой новости Барбара поняла, почему Филип пренебрег ее письмом, сердце ее успокоилось и болезненные уколы ревности затихли.
Неприязнь, с которой Роджер произносил имя и титул Филипа, была очевидной, и сэр Аллен с любопытством взглянул на него.
— Вы не в ладах с лордом Честерфилдом?
— Я не доверяю таким людям. Они слишком порывисты и несдержанны. Его главная цель — быть в центре внимания, — продолжал Роджер, и в его голосе появился оттенок злорадства. — Горячий темперамент не доведет его до добра.
Барбара подалась вперед и сидела, затаив дыхание. Она отметила, что Роджер повысил голос. Видимо, дальнейшее рассказывалось для нее.
— Недавно лорд Честерфилд заезжал в Ковент-Гарден. Ему приглянулась гнедая кобыла Френсиса Уолли, и он решил за любые деньги приобрести эту лошадку. Он вообще падок на чужое добро. — В голосе Роджера появились жесткие нотки. Можно было не сомневаться, что история предназначена именно для ушей Барбары.
— Так что же? Френсис Уолли продал ему животное? — Сэр Аллен со спокойным вниманием смотрел на Роджера, хотя в душе был озадачен его явным недоброжелательством, связанным, похоже, с какими-то неизвестными ему причинами. Он ничего не знал о связи Филипа и Барбары.
— Естественно! Честерфилд предложил ему восемнадцать золотых, и сделка была заключена тут же на месте.
— Тогда в чем же дело?
— Дело в том, — Роджер умышленно тянул с рассказом, — что лорд Честерфилд, как только добивается желаемого, теряет к нему интерес.
Барбара подавила возглас негодования. Как смеет Роджер намекать, что Филип устал от нее!
Роджер продолжал, украдкой поглядывая на Барбару и наблюдая за ее реакцией:
— Лорд Честерфилд разочаровался в кобыле и потребовал, чтобы Уолли вернул ему золото и забрал назад свое животное. Уолли решительно отказался, они поссорились, и лорд Честерфилд вызвал его на дуэль.
— Неужели такой пустяк мог стать поводом для дуэли? — немного огорченно сказал сэр Аллен.
«Дуэли же запрещены!» — мелькнуло в голове Барбары, и комната начала меркнуть перед ее глазами. Зачем Филип подвергает себя такой опасности из-за ерунды? Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с подступающей слабостью. Как же душно в комнате! Надо сказать, чтобы открыли окна…
— Дуэль состоялась на рассвете неподалеку от дома мистера Коулби в Кенсингтоне, — продолжал Роджер.
Барбара жадно ловила каждое слово, боясь услышать фразу, означающую для нее конец жизни, от Роджера, который, возможно, более других желал смерти Филипа. Только бы перестала кружиться голова… Почему комната так странно качается и меркнет?
— …и ранил его, — донеслось до Барбары. — Второй выстрел оказался смертельным, пуля попала прямо в сердце.
Филип мертв! Значит, напрасно Барбара в бреду страстно взывала к нему. Она же не знала, что он умер… упал, истекая кровью, на зеленую траву Кенсингтона.
Темнота окутала Барбару, и она, уже не в силах владеть собой, потеряла сознание. Впервые в жизни Барбара упала в обморок.
Глава 7
Шлепая Барбару по щекам, Нэнси пыталась привести ее в чувство. Она была еще очень слаба и легко могла заболеть снова. Наконец Барбара очнулась на собственной постели.
Тотчас вспомнив ужасную новость, она, схватив девушку за руку, воскликнула:
— Нэнси, он мертв! — Нэнси начала было говорить, но Барбара закрыла ей рот ладонью. — Нэнси, помнишь, как я в бреду звала Филипа?.. Как раз перед тем, как мне стало лучше? Значит это была правда!.. Я видела, что он убит и мы встретились на полпути между жизнью и смертью. О, как же я не поняла! Почему я не последовала за ним?
Нэнси оттолкнула руку Барбары, закрывавшую ей рот, и сказала:
— Лорд Честерфилд жив.
Барбара непонимающе глядела на нее.
— Ваш муж умышленно позволил вам неверно истолковать его слова. Лорд Честерфилд покинул место дуэли без единой царапины.
Барбара ошеломленно покачала головой, не в состоянии сразу осознать новый поворот событий. Она в изнеможении откинулась на подушки. Печаль и радость слишком быстро сменяли друг друга. Недавняя болезнь подорвала не только физические, но и душевные ее силы, реакция Барбары была еще немного замедленна. Тихие слезы благодарности медленно покатились по ее щекам. Нэнси получше укрыла ее, погасила свечу и на цыпочках вышла из комнаты.
Барбара лежала, глядя в темноту, и пыталась понять, что же произошло. Итак, Филип жив, это, безусловно, радостное известие, но тогда что же печалит ее?.. Он все еще далеко… Барбара испуганно вздрогнула, она вдруг почувствовала страх, которого не испытывала даже во время болезни. Он мог умереть, думала она, и никто не известил бы меня об этом. Сегодняшний разговор — чистая случайность. В глазах общества я никто для него, а он — для меня. Мы оба были на волосок от смерти, и оставшийся в живых мог долгое время пребывать в неизвестности… есть, пить, смеяться — жить, не имея представления о том, что другого уже нет на свете. Невыносимо! Мир так ненадежен и опасен, а любовь делает нас вдвойне уязвимыми. Единственная тонкая ниточка, которая может связать двух любящих людей, это женитьба. Ей вдруг отчаянно захотелось оказаться возле Филипа. Она всегда должна быть рядом с ним, чтобы оберегать его.