Приют, стр. 25

Удача была на его стороне: тяжелая дверь не только не охранялась — она была не заперта. «Возможно, Джо не до конца защелкнул висячий замок в прошлый раз», — убеждал себя Дэн. Тем не менее он не мог избавиться от ощущения, что эта дверь как будто специально ждала его.

Дэн прошмыгнул внутрь, вдохнув спертый воздух. Он уже забыл, как здесь темно. Парень включил свой фонарик, и, поскольку никто не нарушал здесь тишину, темнота казалась еще страшнее.

Быстро пройдя через приемную, Дэн вошел в первый кабинет, со стертыми буквами на стекле. Он ступал четко по их прошлым следам и остановился только, чтобы проверить, остались ли лежать на столе фотографии. Снимок сопротивляющегося пациента, казалось, смеялся над ним со стены. «Скульптор, пациент 361».

За шкафом Дэн пригнулся и пролез через секретный проход. Он сразу посветил фонариком на лестницу и поспешил вниз, понимая, что если еще хоть немного подождет, то ему может не хватить мужества и он повернет обратно. В коридоре внизу по-прежнему царил беспорядок. Он осторожно обошел стулья и каталки. Последнее, что ему было нужно, — это свернуть шею, споткнувшись обо что-то. Пройдет какое-то время, прежде чем кто-нибудь найдет его тело.

Дэн прошел мимо пустых палат. Было такое чувство, что из любой из них может что-то выпрыгнуть.

Теперь он шел довольно быстро, спеша попасть в кабинет, где все осталось нетронутым. Если не считать глухих ударов его сердца и учащенного дыхания, в коридоре царила зловещая тишина.

В нескольких шагах от комнаты со сводчатым потолком его нога наткнулась на что-то небольшое, но тяжелое. Оно с шумом откатилось в темноту, и Дэн посветил фонариком по пыльному полу вслед небольшому предмету, закатившемуся в одну из открытых палат.

Посреди комнаты Дэн потянулся вверх и рискнул дернуть за старую веревку, прикрепленную к люстре в потолке. Там была одна-единственная лампочка, которая щелкнула, затрещала и немного помигала, прежде чем осветить палату тусклым желтым светом. Его едва хватало, чтобы разглядеть что-либо вокруг, но все равно это было лучше, чем его фонарик.

Дэн осмотрелся. Это была одна из многих не исследованных им палат. Там стояли стол и кровать, ничего более. Он задумался. Что же он толкнул ногой и куда оно делось?

Затем из-под кровати донесся тихий звон. Дэн, споткнувшись, пошел на звук, а тот в это время из слабого потрескивания превратился в пение.

Нет, это не пение — просто мелодия…

Дэн пригнулся, у него волоски на теле стали дыбом, когда комната наполнилась мелодией из сломанной музыкальной шкатулки, которую никто не заводил.

Он не узнал мелодию. Она казалась настолько старой, что — он был в этом уверен — ее не знает никто из ныне живущих.

Дэн нырнул под кровать и дотянулся до металлической поверхности шкатулки. Он осторожно вытащил ее и поднес к лицу, чтобы внимательно изучить. С обеих сторон торчали сломанные пружины. В середине возвышалась фарфоровая фигурка балерины. Она стояла в танцевальной позе, элегантно подняв руки над головой. Кончики ее пальцев были очень острыми, а выражение лица казалось зловещим и самодовольным, словно она хранила какой-то секрет.

Балерина Пружины Музыкальная шкатулка Плитка на стене

© DepositРhotos.com / PhotosVac

Дэн слушал грустный мотив песни, пока постепенно механическая мелодия не начала стихать и умирать медленной смертью. Наконец она остановилась и в комнате вновь стало тихо.

Он перевернул шкатулку и увидел выгравированную на дне надпись: «Люси в день рождения, с любовью».

Дэн долго смотрел на эти слова, надеясь, что, быть может, если он подождет, они изменятся или исчезнут. Это не могла быть та же Люси, верно? Тетя Эбби? Если рассказ Эбби правдив, то вряд ли родители Люси стали бы отправлять ей подарок на день рождения. А вдруг это был подарок самого главврача? В любом случае как он здесь оказался? Значило ли это, что Люси… умерла… или просто не взяла его с собой?

Дэна продолжал терзать этот вопрос. Одно он знал наверняка: он не расскажет об этой находке Эбби. Иначе она сойдет с ума, пытаясь понять, что бы это значило.

Он поставил шкатулку обратно на пол и направился к выходу из палаты. Но несвязная мелодия неожиданно заиграла опять, становясь громче, отчетливее и быстрее. Сначала Дэн хотел разбить шкатулку, чтобы она не играла, но потом решил, что лучше ему убраться отсюда. Эта шкатулка в свое время много значила для кого-то.

Дэн прошел по коридору до комнаты со сводчатым потолком, за которой они с Эбби обнаружили внутренний кабинет. На этот раз он внимательнее пригляделся к этому месту, посветил фонариком вдоль стены и нашел маленький дверной проем с противоположной стороны кабинета. Он взялся за ручку и повернул ее. Дверь была не заперта, однако не сдвинулась с места. Нажав всем своим весом, Дэн изо всех сил толкнул ее. Дверь заскрипела в знак протеста, но открылась, и Дэн едва не свалился в пыль. Внизу перед ним была еще одна лестница.

Глава № 21

Дэн вглядывался в зияющую пустоту. Как далеко под землю спускалось это здание?

Снизу веяло ужасным холодом. Его свитер был явно недостаточно теплым, ему нужно было захватить куртку. И почему тут не построили лестницу пошире? У инспектора по охране труда случился бы сердечный приступ — ступеньки были крутыми, узкими и резко обрывались с двух сторон, причем держаться можно было лишь за крошечные перила.

Схватившись за перила одной рукой и сжимая фонарик в другой, Дэн сделал первый шаг. Три ступеньки, четыре, десять. На пятнадцатой ступеньке оказалась небольшая платформа, но он все равно не видел пола в свете фонаря. Только новые ступеньки, погружающиеся в темноту под ужасным наклоном и ведущие в недра подвала.

Еще одна платформа, еще двенадцать ступенек, и наконец он спустился. Дэн посветил фонариком вверх и в стороны, наблюдая, как тусклый свет падает на верхушку и даже края… чего, пещеры? Склепа? Он не был до конца уверен, но мог сказать лишь одно: это огромное помещение. Дэн кашлянул, и звук разносился эхом целую минуту, пока наконец не исчез.

Он медленно шел вперед в эту огромную пустоту. От пола до потолка возвышались деревянные столбы. Если бы не они, этот холл казался бы абсолютно пустым.

Наконец он достиг квадратной арки, ведущей в еще один сектор впереди. Дэну вдруг захотелось рассмеяться — он ужасался величине этажа, на котором находились палаты и кабинет главврача, но здесь было что-то иное — то, что он едва ли мог постичь, хоть видел собственными глазами. Помещение напоминало дворец. Как его использовали?

Но это наверняка последняя комната; иначе и быть не могло. Посветив вокруг фонарем, он обнаружил ржавую металлическую коробку, привинченную к стене недалеко от него, и аккуратно открыл переднюю створку. Ржавые петли заскрежетали, и в подвале раздалось бесконечное эхо.

Ему крупно повезло. В коробке находилось множество выключателей. Дэн щелкнул самым большим из них и был вознагражден тихим жужжанием, затем послышалось гудение и наконец тихий хлопок, после которого зажегся свет. Работало всего несколько лампочек, еще одна взорвалась над его головой и осыпалась искрами и мелкими осколками. Дэн инстинктивно пригнулся, затаив дыхание.

Его взору предстал амфитеатр-операционная.

В центре комнаты возвышалась деревянная платформа, на которой стоял операционный стол. Он был накрыт легкой простыней, когда-то белой, но теперь посеревшей от пыли. Сверху лежала подушка. Застегнутые кожаные ремни делили кровать на три равные части. Возле большого стола виднелось несколько столиков на колесиках. На них лежали хирургические инструменты.

Платформу окружали ступенчатые ряды стульев, как на стадионах. Места на трибуне. Словно наблюдение за операцией было своего рода забавой…

Дэн в ужасе пошатнулся, когда осознал, что уже видел эту комнату раньше, в другом кошмарном сне. И сон начинался с того, что он лежал на этом столе.