Прекрасный подонок, стр. 18
Мои бедра ритмично двигались, и он отвечал мне встречным движением, жестким, уверенным и столь же яростным, как мое.
— Сейчас я кончу… уже почти. Пожалуйста…
— Все, — прорычал он в ответ, а затем нагнулся и прикусил мою губу. — Бери все.
Вскрикнув, я кончила, впившись ногтями ему в спину и чувствуя на губах вкус его пота.
Он выругался, низко и хрипло, и, сделав еще один мощный толчок, замер надо мной.
Выдохшийся, дрожащий с ног до головы, он упал на меня и уткнулся лицом мне в шею. Я не смогла удержаться и провела трясущимися руками по его влажным волосам. Мы лежали так, тяжело дыша, и его сердце стучало прямо у моей груди. Минуты текли. В моей голове роились миллионы мыслей.
Постепенно наше дыхание успокоилось. Я почти уже подумала, что Райан заснул, когда он поднял голову и принялся одеваться.
Мое потное тело немедленно пробрала дрожь. Некоторое время я смотрела на босса, прежде чем сесть и начать натягивать платье. Меня раздирали противоречивые чувства. Секс с ним не просто удовлетворял физически — нет, это было одно из самых больших удовольствий за долгое, долгое время.
Но он был таким придурком.
— Полагаю, счетом вы пользоваться не собираетесь. Больше это не повторится, — сказал он, вырвав меня из раздумий.
Я обернулась к нему. Мой босс накинул на плечи разорванную рубашку и смотрел прямо вперед.
Прошло несколько секунд, прежде чем он повернулся и взглянул на меня.
— Скажите что-нибудь, чтобы я понял, что вы меня услышали.
— Передайте Сьюзан, что я приду на ужин, мистер Райан. И убирайтесь вон из моей машины.
6
В груди жгло так сильно, что это почти отвлекало от хаоса, творящегося у меня в голове. Почти. Я увеличил наклон беговой дорожки и удвоил усилия. Ноги застучали быстрей, мышцы охватил огонь. Это практически сработало. Таково было мое жизненное кредо: нет ничего невозможного. Достаточно лишь приложить необходимые усилия, и я достигну всего — в учебе, в работе, в семье и с женщинами.
Женщины. Вот дерьмо.
Я с отвращением тряхнул головой и увеличил громкость на своем айподе, надеясь, что это отвлечет меня и позволит слегка успокоиться.
Надо было предвидеть, что это не сработает. Что бы я ни делал, не важно, — мисс Миллс не покидала моих мыслей. Я зажмурился и увидел все снова: как я нависаю над ней, чувствую, как ее ноги сжимают меня, как по мне течет пот, как я изо всех сил хочу остановиться, но не могу. Быть внутри нее — вот самая изощренная пытка. Она утоляла насущный голод, но, словно наркоман, я хотел все больше и больше, едва лишь это кончалось. Ужасно, потому что в моменты близости с ней я готов был сделать абсолютно все, что она пожелает. И это ощущение уже начало просачиваться в повседневную жизнь, вот как сейчас, когда я даже не был с ней — но все же хотел стать тем, в ком она бы нуждалась. Смешно до слез.
Кто-то вытащил у меня из уха наушник. Я не любил, когда вторгались в мое личное пространство, и, обернувшись, злобно рявкнул на брата:
— Что?
— Продолжишь в том же духе, и нам придется соскребать тебя с пола, Бен, — ответил он. — Чем она довела тебя на этот раз?
— Кто?
Он закатил глаза.
— Хлоя.
При звуке ее имени у меня в животе екнуло, и я вновь сосредоточил все внимание на беговой дорожке.
— С чего ты решил, что это имеет какое-то отношение к ней?
— Потому что я не полный идиот.
— Со мной все в порядке. А даже если и нет, с какого рожна приплетать сюда ее?
Рассмеявшись, он покачал головой.
— Никто другой не способен вызвать у тебя такую реакцию. И ты знаешь, почему?
Он выключил свой тренажер и пристально уставился на меня. Совру, если скажу, что меня это не встревожило. Мой брат был проницателен. Порой даже слишком проницателен. И если я что-то и хотел от него скрыть, то именно эту историю.
Не прерывая бега, я смотрел только вперед и старательно избегал его взгляда.
— Дай причаститься твоей мудрости.
— Потому что вы двое слишком похожи, — с апломбом заявил он.
— Что?
Несколько человек обернулось, пытаясь понять, с чего это я ору посреди людного тренажерного зала. Я треснул по кнопке «Стоп» и обернулся к брату.
— Как тебе это вообще в голову пришло? Между нами нет ничего общего.
С меня тек пот, я задыхался и был на взводе после десятимильной пробежки. Но конкретно в эту секунду кровь прилила к моему лицу вовсе не из-за спортивных рекордов.
Сделав внушительный глоток воды из бутылки, Генри снова ухмыльнулся.
— Кого ты пытаешься обмануть? Никогда не встречал двух настолько похожих людей. Во-первых, — сделав паузу он прочистил горло и, театрально подняв руку, принялся загибать пальцы, — вы оба умные, целеустремленные, преданные, зацикленные на своей работе трудоголики. И…
Тут он ткнул пальцем в меня.
— …она просто бомба. По сути, она первая в твоей жизни женщина, способная схлестнуться с тобой на равных, а не плетущаяся следом, как потерявший хозяина щенок. И ты не можешь простить себя за то, что тебе это нужно.
Неужели все спятили? Конечно, кое в чем она соответствовала этому описанию. Даже я не стал бы отрицать, что она невероятно умна. Она много работала — меня часто удивляло, как она все успевает. И несомненно, она была целеустремленной, хотя я бы скорей сказал «упряма, как ослица». И, понятное дело, сомневаться в ее преданности не приходилось. Она тысячу раз могла сдать меня с первого же дня, когда мы начали нашу грязную игру.
Я сердито пялился на него, пытаясь найти подходящий ответ.
— Да, а еще она чокнутая стерва.
Отлично. Очень красноречиво.
Сойдя с дорожки, я поспешно протер тренажер и устремился прочь, надеясь ускользнуть.
За спиной раздался его радостный смех.
— Видишь? Я знал, что она тебя зацепила.
— Отвали, Генри.
Я уселся на тренажер для ножных мышц, однако брат навис надо мной, ухмыляясь, как кот, закусивший канарейкой.
— Ну, со здешними делами я покончил, — сказал он, отряхивая руки и самодовольно озираясь. — Пожалуй, поеду домой.
— Отлично. Поезжай.
Он со смехом развернулся к двери.
— Ох, пока я не забыл. Мина хотела узнать, сумел ли ты убедить Хлою прийти к нам на ужин.
Я кивнул, делая вид, что полностью поглощен завязыванием шнурков.
— Она сказала, что придет.
— Интересно, только я считаю мамину затею свести ее с Джоэлом Сигноли на редкость нелепой?
И снова у меня в груди что-то сжалось. Джоэл вырос рядом со мной и Генри, и он был порядочным парнем, но при мысли о том, что они могут быть вместе, мне хотелось кому-нибудь врезать.
— То есть Джоэл, конечно, отличный парень, — продолжил Генри. — Только Хлоя для него слишком хороша, нет?
Он задержал взгляд на мне.
— Но если он считает, что у него есть шанс, флаг ему в руки.
Я улегся на скамью и заработал ногами чуть быстрее, чем требовалось.
— Увидимся, Бенни.
— Ага, увидимся, — пробормотал я.
В воскресенье, лежа в постели, я вновь прокрутил в голове свой план. Я слишком много думал о ней. Надо быть твердым и прожить неделю, не прикасаясь к ней. Это как детоксикация. Семь дней. Я в состоянии это сделать. Семь дней не дотрагиваться до нее, и яд выйдет из организма, и я снова смогу вернуться к своей жизни. Просто надо соблюдать пару предосторожностей.
Во-первых, ни в коем случае не вступать с ней в спор. Почему-то наши ссоры превратились во что-то вроде извращенной формы прелюдии. Во-вторых, больше никогда не фантазировать о ней. Это означало — никаких воспоминаний о наших сексуальных контактах, никаких фантазий о новых встречах, никаких мыслей о мисс Миллс неглиже или о каких-либо частях моего тела, прикасающихся к ней.
И, по большей части, все шло согласно плану. Мне постоянно было не по себе, и неделя тянулась бесконечно, но, не считая множества грязных фантазий, я держал себя в руках. Я старался бывать в офисе как можно реже, но в те минуты, когда нам приходилось оставаться в одной комнате, мы обращались друг с другом с той же вежливой неприязнью, что и прежде. Но клянусь, она пыталась сломить мою решимость! Казалось, что с каждым днем мисс Миллс выглядит еще сексуальней, чем накануне. Каждый день какая-нибудь деталь ее туалета или поступок вновь ввергали меня в бездну. Я заключил с самим собой договор, что больше не будет никаких обеденных «сессий». Мне надо было прекратить это, и, воображая ее во время мастурбации — черт, воображая, как она мастурбирует, — я вряд ли оказал бы себе большую услугу.