Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я", стр. 623
"Теперь она никуда не годится", - подумали пальцы, но им все-таки пришлось крепко держать ее: кухарка накапала на сломанный конец иглы сургуч и потом заколола ею косынку.
- Вот теперь я - брошка! - сказала штопальная игла. - Я знала, что буду в чести: в ком есть толк, из того всегда выйдет что-нибудь путное.
И она засмеялась про себя, - ведь никто не видал, чтобы штопальные иглы смеялись громко, - она сидела в косынке, словно в карете, и поглядывала по сторонам.
- Позвольте спросить, вы из золота? - обратилась она к соседке-булавке. - Вы очень милы, и у вас собственная головка... Только маленькая! Постарайтесь ее отрастить, - не всякому ведь достается сургучная головка!
При этом штопальная игла так гордо выпрямилась, что вылетела из платка прямо в раковину, куда кухарка как раз выливала помои.
- Отправляюсь в плавание! - сказала штопальная игла. - Только бы мне не затеряться!
Но она затерялась.
- Я слишком тонка, я не создана для этого мира! - сказала она, лежа в уличной канаве. - Но я знаю себе цену, а это всегда приятно.
И штопальная игла тянулась в струнку, не теряя хорошего расположения духа.
Над ней проплывала всякая всячина: щепки, соломинки, клочки газетной бумаги...
- Ишь, как плывут! - говорила штопальная игла. - они понятия не имеют о том, кто скрывается тут под ними. - Это я тут скрываюсь! Я тут сижу! Вон плывет щепка: у нее только и мыслей, что о щепках. Ну, щепкой она век и останется! Вот соломинка несется... Вертится-то, вертится-то как! Не задирай так носа! Смотри, как бы не наткнуться на камень! А вон газетный обрывок плывет. Давно уж забыть успели, что на нем напечатано, а он, гляди, как развернулся!.. Я лежу тихо, смирно. Я знаю себе цену, и этого у меня не отнимут!
Раз возле нее что-то заблестело, и штопальная игла вообразила, что это бриллиант. Это был бутылочный осколок, но он блестел, и штопальная игла заговорила с ним. Она назвала себя брошкой и спросила его:
- Вы, должно быть, бриллиант?
- Да, нечто в этом роде.
И оба думали друг про друга и про самих себя, что они настоящие драгоценночти, и говорили между собой о невежественности и надменности света.
- Да, я жила в коробке у одной девицы, - рассказывала штопальная игла. - Девица эта была кухаркой. У нее на каждой руке было по пяти пальцев, и вы представить себе не можете, до чего доходило их чванство! А ведь занятие у них было только одно - вынимать меня и класть обратно в коробку!
- А они блестели? - спросил бутылочный осколок.
- Блестели? - отвечала штопальная игла. - Нет, блеску в них не было, зато сколько высокомерия!.. Их было пять братьев, все - урожденные "пальцы"; они всегда стояли в ряд, хоть и были различной величины. Крайний - Толстяк, - впрочем, отстоял от других, он был толстый коротышка, и спина у него гнулась только в одном месте, так что он мог кланяться только раз; зато он говорил, что если его отрубят, то человек не годится больше для военной службы. Второй - Лакомка - тыкал нос всюду: и в сладкое и в кислое, тыкал и в солнце и в луну; он не нажимал перо, когда надо было писать. Следующий - Долговязый - смотрел на всех свысока. Четвертый - Златоперст - носил вокруг пояса золотое кольцо и, наконец, самый маленький - Пер-музыкант - ничего не делает и очень этим гордился. Да, они только и знали, что хвастаться, и вот - я бросилась в раковину.
- А теперь мы сидим и блестим! - сказал бутылочный осколок.
В это время воды в канаве прибыло, так что она хлынула через край и унесла с собой осколок.
- Он продвинулся! - вздохнула штопальная игла. - А я осталась лежать! Я слишком тонка, слишком деликатна, но я горжусь этим, и это благородная гордость!
И она лежала, вытянувшись в струнку, и передумала много дум.
- Я просто готова думать, что родилась от солнечного луча, - так я тонка! Право, кажется, будто солнце ищет меня под водой! Ах, я так тонка, что даже отец мой солнце не может меня найти! Не лопни тогда мой глазок , я бы, кажется, заплакала! Впрочем, нет, плакать неприлично!
Однажды пришли уличные мальчишки и стали копаться в канавке, выискивая старые гвозди, монетки и прочие сокровища. Перепачкались они страшно, но это-то и доставляло им удовольствие!
- Ай! - закричал вдруг один из них; он укололся о штопальную иглу. - Смотри, какая штука!
- Черное на белом фоне очень красиво! - сказала штопальная игла. - Теперь меня хорошо видно! Только бы не поддаться морской болезни, этого я не выдержу: я такая хрупкая!
Но она не поддалась морской болезни - выдержала.
- Я не штука, а барышня! - заявила штопальная игла, но ее никто не расслышал. Сургуч с нее сошел, и она вся почернела, но в черном всегда выглядишь стройнее, и игла воображала, что стала еще тоньше прежнего.
- Вон плывет яичная скорлупа! - закричали мальчишки, взяли штопальную иглу и воткнули в скорлупу.
- Против морской болезни хорошо иметь стальной желудок, и всегда помнить, что ты не то что простые смертные! Теперь я совсем оправилась. Чем ты благороднее, тем больше можешь перенести!
- Крак! - сказала яичная скорлупа: ее переехала ломовая телега.
- Ух, как давит! - завопила штопальная игла. - Сейчас меня стошнит! Не выдержу! Сломаюсь!
Но она выдержала, хотя ее и переехала ломовая телега; она лежала на мостовой, вытянувшись во всю длину, - ну и пусть себе лежит!
Г. Х. Андерсен
Щедрое дерево
Жила в лесу дикая яблоня … И любила яблоня маленького мальчика. И мальчик каждый день прибегал к яблоне, собирал падавшие с неё листья, плел из них венок, надевал его как корону и играл в лесного короля. Он взбирался по стволу яблони и качался на её ветках. А потом они играли в прятки, и когда мальчик уставал, он засыпал в тени ее ветвей. И яблоня была счастлива… Но шло время, и мальчик подрастал, и все чаще яблоня коротала дни в одиночестве.
Как-то раз пришел мальчик к яблоне. И яблоня сказала:
- Иди сюда, мальчик, покачайся на моих ветках, поешь моих яблок, поиграй со мной, и нам будет хорошо!
- Я слишком взрослый, чтобы лазить по деревьям, – ответил мальчик. – Мне хотелось бы других развлечений. Но на это нужны деньги, а разве ты можешь мне дать их?
- Я бы рада, – вздохнула яблоня, – но у меня нет денег, одни только листья и яблоки. Возьми мои яблоки, продай их в городе, тогда у тебя будут деньги. И ты будешь счастлив! И мальчик залез на яблоню и сорвал все яблоки, и унес их с собой. И яблоня была счастлива.
После этого мальчик долго не приходил, и яблоня опять загрустила. И когда однажды мальчик пришел, яблоня так и задрожала от радости.
- Иди скорей сюда, малыш! – воскликнула она.
- Покачайся на моих ветках, и нам будет хорошо!
- У меня слишком много забот, чтобы лазить по деревьям, – ответил мальчик, – мне хотелось бы иметь семью, завести детей. Но для этого нужен дом, а у меня нет дома. Ты можешь дать мне дом?
- Я бы рада, – вздохнула яблоня, – но у меня нет дома. Мой дом – вот мой лес. Но зато у меня есть ветки. Сруби их и построй себе дом. И ты будешь счастлив. И мальчик срубил ее ветки и унес их с собой, и построил себе дом. И яблоня была счастлива.
После этого мальчик долго-долго не приходил. А когда явился, яблоня чуть не онемела от радости.
- Иди сюда, мальчик, – прошептала она, – поиграй со мной.
- Я уже слишком стар, мне грустно и не до игр, – ответил мальчик. – Я хотел бы построить лодку и уплыть на ней далеко-далеко. Но разве ты можешь дать мне лодку?
- Спили мой ствол и сделай себе лодку, – сказала яблоня, – и ты сможешь уплыть на ней далеко-далеко. И ты будешь счастливым. И тогда мальчик спилил ствол, и сделал из него лодку, и уплыл далеко-далеко. И яблоня была счастлива. …Хоть в это и не легко поверить.
Прошло много времени. И мальчик снова пришел к яблоне.
- Прости, мальчик, – вздохнула яблоня. – Но я больше ничего не могу тебе дать. Нет у меня яблок…