Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н", стр. 91
- Никогда не станешь по-настоящему свободным, если будешь чрезмерно кем-нибудь восхищаться, - неожиданно сказал Снусмумрик. - Уж я-то знаю.
- Я знаю, что ты все знаешь, - затараторила малышка, подвигаясь еще ближе к костру" - Я знаю, что ты видел все на свете. Все, что ты говоришь, все так и есть, и я всегда буду стараться стать такой же свободной, как ты. А сейчас ты идешь в Муми-дол, чтобы как следует отдохнуть и встретиться с друзьями... Ежик говорил, что когда Муми-тролль встает после зимней спячки, то он сразу начинает по тебе скучать... Правда, приятно, когда кто-нибудь ко тебе скучает и все ждет тебя и ждет?
- Я приду к нему, когда захочу! - не на шутку рассердился Снусмумрик. - Может, я еще вообще не приду. Может, я пойду совсем в другую сторону.
- Но он тогда, наверно, обидится, - сказала кроха. Она уже начала подсыхать, и оказалось, что спинка ее покрыта мягким светло-коричневым мехом. Снова потеребив рюкзак, она осторожно спросила: - А может быть, ты... Ты так много путешествовал...
- Нет, - сказал Снусмумрик. - Не сейчас. -И он с раздражением подумал: "Почему они никак не могут оставить меня в покое? Неужели они не могут понять, что я все только испорчу своей болтовней, если начну об этом рассказывать? Тогда ничего не останется, я запомню только свой собственный рассказ, если попытаюсь рассказать о своих странствиях".
Надолго воцарилось молчание, снова закричала ночная птица.
Наконец малышка поднялась и едва слышно проговорила:
- Да, конечно. Тогда я пойду домой. Пока.
- Пока, - сказал Снусмумрик. - Да, послушай-ка. Я насчет твоего имени. Тебя можно было бы назвать Ти-ти-уу. Ти-ти-уу, понимаешь, веселое и задорное начало и долгое и грустное "у" на конце.
Малышка стояла и смотрела на него не мигая, и в отблесках костра глаза ее светились, словно желтые огоньки. Она немного подумала, тихонько прошептала свое новое имя, точно пробуя его на вкус, примерилась к нему как следует и наконец, задрав мордочку к небу, провыла это свое новое, свое собственное имя, и в вое этом было столько восторга и тоски, что у Снусмумрика по спине пробежал холодок.
Затем коричневый хвостик юркнул в зарослях вереска, и все стихло.
- Эх, - вздохнул Снусмумрик и поддал ногой угли в костре. Выбив трубку, он поднялся и закричал: - Эй, вернись! - Но лес молчал. - Ну вот, - сказал Снусмумрик. - Нельзя же постоянно быть приветливым и общительным. Просто-напросто не успеваешь. И ведь малышка получила свое имя...
Он снова сел и, прислушиваясь к журчанию ручья и ночной тишине, стал дожидаться своей мелодии. Но она не появлялась. И тогда он понял, что она улетела уже слишком далеко и ему ее, наверное, никогда не догнать. У него в ушах звенел лишь восторженный и робкий голосок этой малявки, которая все говорила, говорила и говорила...
- Ей бы сидеть дома со своей мамой, - проворчал Снусмумрик и улегся на еловые ветки. Через минуту он приподнялся и снова закричал, глядя в сторону леса. Он долго вслушивался в ночную тишину, потом надвинул на глаза шляпу и приготовился спать.
На следующее утро Снусмумрик отправился дальше. Он чувствовал усталость и был не в духе; не глядя по сторонам, он держал путь на север, и в голову ему не приходило ничего даже отдаленно напоминающего мелодию.
Снусмумрик не мог думать ни о чем другом, кроме этой малышки. Он помнил каждое ее слово, помнил все, что говорил сам, раз за разом перебирал в памяти все подробности их встречи, он все шел и шел и присел отдохнуть, лишь почувствовав полное изнеможение.
"Что это со мной? - вконец сбитый с толку, раздраженно думал Снусмумрик. - Такого со мной еще никогда не бывало. Наверное, я заболел".
Он поднялся и побрел дальше, и все началось сначала, он снова начал вспоминать все, что говорила малышка, и все, что он ей отвечал.
Наконец он не выдержал. Где-то во второй половине дня Снусмумрик решительно повернулся и пошел обратно.
Через несколько минут он почувствовал себя лучше. Он шел все быстрее и быстрее, бежал, спотыкался. В ушах его звучали обрывки песен, но ему было не до них. Ближе к вечеру, снова оказавшись в березовой роще, он принялся звать малышку.
- Ти-ти-уу! - кричал он. - Ти-ти-уу!
И ночные птицы отвечали ему: ти-у-у, ти-у-у. Но малышка не отзывалась.
Снусмумрик исходил все вокруг вдоль и поперек, он искал ее и звал, пока не стемнело. Над полянкой появился молодой месяц. Снусмумрик посмотрел на него и подумал: "Загадаю-ка я желание, ведь это же молодой месяц".
И он чуть было не загадал то же, что обычно загадывал; новую песню или, как иногда бывало, новые приключения. Но он вдруг передумал и сказал:
- Хочу увидеть Ти-ти-уу.
И он повернулся три раза кругом, потом пересек поляну и вошел в лес. Ему показалось, в кустах что-то зашуршало, что-то коричневое и пушистое.
- Ти-ти-уу, - тихо позвал Снусмумрик. - Я вернулся, чтобы поболтать с тобой.
- А, привет, - высунувшись из кустов, сказала Ти-ти-уу. - Хорошо, что ты пришел. Я покажу тебе, что у меня есть. Моя собственная табличка с именем! Смотри! Когда у меня будет свой дом, я повешу ее над дверью. - Малышка держала кусочек коры, на котором было вырезано ее имя, и важно продолжала: - Красиво, правда? Всем очень понравилось.
- Замечательно! - воскликнул Снусмумрик. - А у тебя будет свой дом?
- А как же! - просияла малышка. - Я ушла из дома и начала жить, как большая! Это так интересно! Понимаешь, пока у меня не было собственного имени, я просто бегала по лесу и всюду совала свой нос, а все события происходили сами по себе, иногда было очень страшно, иногда нет, все это было не по-настоящему... Ты меня понимаешь? - Снусмумрик попытался что-то сказать, но малышка тут же снова заговорила: - Теперь я стала личностью, и все, что вокруг происходит, все это что-нибудь да значит. Потому что происходит это не само по себе, а происходит со мной, Ти-ти-уу. И Ти-ти-уу может подумать одно, а может подумать другое - понимаешь, что я имею в виду?
- Конечно, понимаю, - сказал Снусмумрик. - Я, пожалуй, все же навещу Муми-тролля. Мне даже кажется, я немного по нему соскучился.
- Что? А-а, Муми-тролля? Да, да, конечно, - сказала Ти-ти-уу.
- А если хочешь, я мог бы тебе немного поиграть, - продолжал Снусмумрик. - Или что-нибудь рассказать.
Малышка выглянула из кустов и сказала:
- Рассказать? Да, да, конечно. Только попозже. А сейчас у меня дела, ты уж меня извини...
Коричневый хвостик скрылся в кустах, но через несколько секунд Снусмумрик увидел малышкины ушки и услышал веселый голосок:
- Пока, привет Муми-троллю! А я тороплюсь, я потеряла столько времени! - И в тот же миг она исчезла.
Снусмумрик почесал в затылке.
- Вот оно что, - протянул он. - Так, та-ак.
Он улегся на мох, лежал и смотрел в весеннее небо, ясно-синее прямо над ним и цвета морской волны над верхушками деревьев. И тут он услышал свою мелодию, зазвучавшую у него где-то под шляпой, мелодию, в которой было и томление, и весенняя грусть, и, самое главное, безудержное веселье, радость странствий и одиночества.
Туве Янссон
Ветер рассказывает о Вальдемаре До и его дочерях
Пронесется ветер над травой, и по ней пробежит зыбь, как по воде; пронесется над нивою, и она взволнуется, как море. Так танцует ветер. А послушай его рассказы! Он поет их, и голос его звучит по-разному: в лесу
- так, в слуховых окнах, щелях и трещинах стен - иначе. Видишь, как он гонит по небу облака, точно стада овец?
Слышишь, как он воет в открытых воротах, будто сторож трубит в рог? А как странно гудит он в дымоходе, врываясь в камин! Пламя вспыхивает и разлетается искрами, озаряя дальние углы комнаты, и сидеть тут, слушая его, тепло и покойно. Пусть рассказывает только он один! Сказок и историй он знает больше, чем все мы, вместе взятые. Слушай же, он начинает рассказ!
"У-у-уу! Лети дальше!" - это его припев.