Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н", стр. 210
Звали этого юношу Яади.
Однажды все племена отправились далеко от стойбища на праздник. Дети с криками бегали по лужайкам и прятались меж деревьев. Самых маленьких женщины несли на плечах и смеялись вместе с ними.
За спиной у женщин висели сумки, те самые сумки, которые сплела им Лована. Женщины взяли с собой много ямса, а мужчины копья и воммеры, и все племена вместе отправились в путь. Люди шли друг за другом на расстоянии вытянутой руки, и, когда их вожаки уже скрылись из виду, по стойбищу все еще тянулась вереница людей.
Вскоре в стойбище осталась только одна Лована, потому что никому не пришло в голову сказать ей: "Пойдем с нами на праздник". Все забыли о ней. И ее мать, и отец, и все сородичи ушли и даже не вспомнили о ней. Она была слишком тихая, и среди веселья и шума никто не заметил, что ее нет.
Много дней шли по лесу разные племена, и там, где они проходили, не оставалось никакой дичи - ведь сколько надо было прокормить народу!
Через десять дней Яади, шагавший во главе, повернул назад и прошел вдоль вереницы людей до последней старухи и последнего отставшего ребенка. И тогда он крикнул, чтобы все люди остановились. И спросил:
- Где Лована?
Но никто не мог ему ответить. От старухи, которая плелась в самом хвосте, до мужчин, которые прокладывали путь, люди передавали друг другу три слова:
- Ее тут нет.
Вот весть эта дошла до Яади, и, услышав ее, он содрогнулся.
- Я вернусь за ней, - сказал ом. - Ей, наверное, нечего есть.
Взял он свой каменный топор, копье и воммеру, свой щит и налла-налла и ушел от всех. Яади возвращался тем путем, по которому прошли племена и где уже не было никакой дичи, так что ему пришлось отойти далеко в сторону и охотиться в глухом дальнем лесу. Он прорубал тропы в зарослях и всю добычу нес за спиной. Он отыскивал пчелиные гнезда в дуплах и каждый день шел с раннего утра и до той поры, пока не спускалась ночь.
И чем ближе Яади подходил к хижине Лованы, тем больше приходилось ему петлять по лесу, хотя он и так уже шатался под тяжестью добычи, которую нес девушке.
С того дня, как племя покинуло стойбище, Лована сидела в хижине и плела сумки. Еда, которую она собирала, не утоляла ее голода. На охоту она не могла пойти, потому что у нее не было копий. Она ела яме и корни водяных лилий и собирала крабов на берегу.
Но вдруг наступил такой миг, когда лыко, из которого она плела сумку, стало рваться. Лована все время путала петли, и пальцы у нее дрожали.
Она устыдилась своей неловкости и обеспокоилась. Она старалась плести как можно осторожней и не дергать полоски лыка. Лована знала, почему дрожат ее пальцы и почему она все поглядывает в сторону, где затихли в ожидании высокие деревья. Кто-то подходил все ближе, и ближе, и ближе.
Лована слышала, как колотится ее сердце. Она склонила голову, чтобы ничего не видеть, кроме сумки, которую плела. Кто-то подходил все ближе и ближе. Она сжала сумку онемевшими пальцами. Кто-то подходил все ближе. Она не подняла головы.
И вот тень Яади упала на девушку, и она взглянула на него. Лована увидела над собой его лицо, и закрыла глаза, и упала на землю, и лежала тихо-тихо. Яади опустился на колени и взял ее голову в ладони. Он смотрел на ее лицо и молчал. Потом Лована открыла глаза и взглянула на него, и не было в ее глазах страха.
- Что с тобой? - спросил Яади.
- Зачем ты пришел?
- Я пришел за тобой.
- Почему ты сделал это?
- Потому что уже давным-давно твои отец и мать обещали отдать тебя мне в жены. Вот я и пришел.
Она не сводила с него глаз.
- Хочешь есть? - спросил Яади.
- Да, - ответила Лована. Он отдал ей еду, которую принес, и все смотрел на нее, пока она ела.
- А теперь в путь, - сказал Яади, когда девушка поела. - Пойдем к нашему племени.
- Пойдем, - прошептала Лована. Он пошел вперед, а она следом. Девушка оставила свою хижину и все сумки и ниразу не оглянулась назад.Она смотрела только на того, кто шел впереди.
Австралийская сказка
Девчушкин колодец
Жил как-то в Медном руднике Какофоня. Хороший горный мастер, рудознатец и маркшейдер. Пошел как-то Какофоня по грибы, увидал девку, да недолго думая за ней кинулся. А девка-то, видать, непростая была — ельником, березником от Какофони улепетыват, да напоследед-то в подземелье какое-то юркнула. Побежал Какофоня за девкой под землю, а она от него. Долго бежал, смотрит — девка исчезла, а прямо на него мчится из темноты поезд. И если бы не подвернулся Какофоне чугунный люк между рельсов — погубила бы его Медной горы Хозяйка.
Красная Бурда
Девяносто девять гульденов
Пришел однажды молодой парень к сапожнику в подмастерья наниматься.
— Много вас тут таких ходит,— говорит мастер.— На словах сапожники хоть куда, а как до дела дойдет, ничего не умеете.
— Испытай меня,— просит парень.
— Ладно,— согласился сапожник,— поглядим, умеешь ли ты сапоги тачать.
Сшил парень сапоги — загляденье. Обрадовался мастер и говорит:
— Работа у тебя спорится.
Ударили по рукам, и нанял сапожник парня в подмастерья.
Вечером показал ему мастер каморку под самой крышей, где тот будет жить. Вошел подмастерье в каморку и дверь за собой запер. Разобрало сапожника любопытство, стал он в замочную скважину подсматривать. И видит — стал парень на колени, поклонился и говорит:
— Ну, господи, скажешь, наконец, сколько мне еще молиться? Молюсь, молюсь, а все без толку. Никак у тебя девяносто девять гульденов не выпросить!
Сказал, поднялся с пола и спать лег. Мастер к себе пошел.
На другой вечер подглядел сапожник снова, как подмастерье на коленях стоит, кланяется, с богом беседует.
— Ну, господи, скажешь, наконец, когда я от тебя сто гульденов получу?!
Решил сапожник с парнем шутку сыграть. Влез он на другой день на крышу и пробил дырку прямо в каморку, где подмастерье жил. Вечером снова слышит, как подмастерье у бога деньги просит. Взял тогда мастер кошелек, вышитый жемчугом, положил туда девяносто девять гульденов и опустил его в дырку. Упал кошелек на пол, а подмастерье и говорит:
— Поглядим, что там упало. Может, это господь бог расщедрился?
Взял он кошелек, открыл его, стал деньги считать. Насчитал девяносто девять гульденов и ворчит:
— Эх! Хоть ты и господь бог, однако нечестный. Просил я у тебя сотню гульденов, а ты мне всего девяносто девять послал. Впрочем, кошелек гульден стоит, так что мы в расчете.
Сапожник всю ночь не спал: любопытство его разбирало — как подмастерье себя поведет?
Подмастерье засел с утра за работу, сапоги тачает, поет, насвистывает. Про деньги не вспоминает. Досадно стало мастеру, не выдержал он и говорит:
— Получил ты вчера вечером девяносто девять гульденов? Да еще кошелек, вышитый жемчугом?
— Верно! — отвечает подмастерье.
— Знаешь, откуда эти деньги?
— Знаю, от господа бога!
— Вовсе нет! — говорит сапожник.— Деньги эти от меня. Отдавай их теперь назад.
— Еще чего! — ухмыльнулся подмастерье.— Я богу молился, деньги выпрашивал, вот они на меня с неба и свалились.
— Отдавай деньги! — кипятится мастер.
— Ни за что! — ухмыляется парень.
— Я на тебя в суд подам! — грозится хозяин.
— Ну, напугал! — смеется подмастерье. Мастер и вправду в суд отправился и сговорился с судейскими подмастерья своего разорить.
Позвали парня в суд. Подошел он к стряпчему и спрашивает:
— Может, знаешь какое средство, чтобы кошелек у меня остался?
— Поделишься со мной, дам хороший совет! - отвечает стряпчий.
— Ладно! — обещает парень.
Стряпчий был хитрюга. Знал он, что мастер с судейскими в сговоре, и решил над парнем посмеяться.
— Начнет тебя судья расспрашивать,— говорит он ему,— а ты знай себе посвистывай да правой рукой усы поглаживай!
Подмастерье совет запомнил. Позвали парня в зал, и судья его спрашивает: