Рауль, или Искатель приключений. Книга 2, стр. 68
– Предвиденная опасность уничтожается…
– Не всегда.
– Как вы это понимаете?
– Страх иногда овладевает самыми твердыми душами до такой степени, что они забывают все. Испуг преодолевает рассудок. Зрители хотят бежать… а, повторяю, вне магического круга – смерть…
– Существуют ли примеры внезапной смерти в подобных обстоятельствах?
– Существуют.
– Можете вы рассказать нам хоть об одном из них?.. Я выслушаю рассказ ваш с величайшим интересом…
– Ничего не может быть легче… Но я должен предупредить ваше королевское высочество, что буду поставлен в необходимость называть очень знатные имена и говорить о них таким образом, что честь этих имен будет компрометирована…
– Что за беда? Даю вам полное позволение…
– Я начинаю: это было в царствование достославного монарха, который при жизни своей назывался Людовиком XIV и которого потомство уже называет Людовиком Великим, в то время, когда Ла-Вуазен еще не была присуждена к смерти и пользовалась всем зловещим блеском своей двойной славы, как ворожея и отравительница. Не знаю, наравне ли стоял и ее яды с ее репутацией, но невозможно сомневаться, что формальным актом, заключенным между нею и Сатаной (этот акт был у меня в руках), она предоставила в собственность духу тьмы свою бессмертную душу взамен кабалистической власти первого разряда – власти, которая должна была продолжиться во всю ее жизнь.
Аббат д'Оверн, сделавшись в двадцать семь лет кардиналом и великим раздавателем милостыни во Франции, почти тотчас же после этого вдруг возымел престранное намерение.
В одно прекрасное утро негр, составлявший часть прислуги Ла-Вуазен, сказал ей, что какой-то простолюдин во что бы то ни стало и немедленно хочет говорить с ней. Негр заметил, что простолюдин этот говорил таким тоном и с таким повелительным видом, что легко можно было угадать в нем переодетого вельможу. Ла-Вуазен приказала принять посетителя и увидала молодого человека высокого роста, с гордой осанкой, по которой было можно угадать в нем аристократа, несмотря на костюм савояра. Лицо молодого человека было вымазано темным лаком, так что его нельзя было узнать… Ла-Вуазен по своей опытности не могла ошибиться и тотчас поняла, что это не простолюдин, а знатный вельможа. Она, однако, притворилась, будто обманута его наружностью, и сказала своему посетителю:
– Чего ты от меня хочешь, добрый человек?
– Говорят, что вы имеете сверхъестественную власть… – отвечал незнакомец, стараясь подражать, но весьма неудачно, савойскому акценту.
– А тебе какое дело?
– Большое дело…
– Уж не намерен ли ты испытать эту власть?..
– Таково действительно мое намерение…
– Ты прав, я точно имею эту власть, но для тебя она не обнаружится…
– Отчего же?
– Оттого, что ты, как кажется, беден, а я только богатым продаю мое знание и мои секреты…
– Правда, я беден… однако могу вам заплатить, – отвечал незнакомец, вынув из кармана кошелек, который, по-видимому, был очень тяжел, и показывая его Ла-Вуазен.
– Хорошо, – сказала она, – если ты дашь мне золото, я не спрошу у тебя, откуда ты взял его… Теперь говори, чего ты от меня хочешь?
– Я хочу прежде всего доказательства, что ваши знания истинны…
– Какое же тебе нужно доказательство?..
– Скажите мне, кто я? Этого для меня будет достаточно…
– Дай мне твою руку.
– Вот она.
Ворожея взяла руку, протянутую ей незнакомцем, и долго рассматривала линии. Во время этого осмотра она мысленно вызывала демона, отданного в ее распоряжение Вельзевулом. Демон явился. Она спросила его. Он отвечал. Ла-Вуазен выпустила руку незнакомца.
– Ну? – спросил он.
– Эммануиль-Теодор де ла Тур, принц Бульонский, кардинал Овернский, великий раздаватель милостыни во Франции, приказывайте вашей служанке, и она будет повиноваться!..
VIII. Великий раздаватель милостыни во Франции
Кардинал задрожал, отступил на шаг и побледнел. Сверхъестественное всегда удивляет и волнует.
– Я вас пугаю? – спросила Ла-Вуазен с легкой иронией.
– Нет, – отвечал он, – я вижу, что вы именно та, кто мне нужен для моего великого предприятия.
– В таком случае, так как вы теперь имеете ко мне доверие, объясните, зачем вы пришли…
– Разве вы не можете угадать?
– Конечно, могу, но надо будет призывать и расспрашивать духов, а это будет долго… Если вы не хотите терять времени, скажите мне сами все…
– Вам, без сомнения, известно, что я племянник де Тюренна?
– Как же мне не знать того, что известно всей Франции?
– Вы знаете, как и вся Франция, что этот герой умер на поле сражения.
– К великому огорчению короля и к великой радости врагов.
– Предположим, что маршал, мой дядя, хранил одну тайну, чрезвычайно важную, и что внезапная смерть помешала ему вверить эту тайну кому бы то ни было, потому что, в самом деле, с той минуты, когда он был ранен, и до той, когда испустил последний вздох, он не мог произнести ни одного слова…
Ла-Вуазен склонила голову в знак согласия.
– Эта тайна существует, – продолжал племянник де Тюренна, – я в этом убежден…
– Какая же это тайна?..
– Маршал де Тюренн оставил своим наследникам состояние, несообразное ни с его знатным именем, ни с его высоким саном… И я нисколько не сомневаюсь, что это состояние составляет только самую малую часть его имения, что он должен был иметь огромные суммы и груды драгоценных камней, которые он приобрел во время своих походов и которые были подарены ему секретным образом…
– Однако маршал де Тюренн представил много доказательств своего бескорыстия, – осмелилась сказать Ла-Вуазен.
– Я этому не верю, – возразил кардинал, – на земле нет человека истинно бескорыстного…
– Если же эти огромные суммы и груды драгоценных камней действительно существуют, что вы хотите сделать?..
– Вы не понимаете?
– Нет еще…
Ла-Вуазен лгала. Давно уже угадала она постыдную жадность недостойного племянника героя! Но она хотела, чтобы принц Бульонский объяснился сам. Он продолжал:
– Да, конечно! Сокровища существуют и должны быть так хорошо спрятаны, что никто из друзей и слуг маршала никогда не подозревал о их существовании. Я один угадал истину и сказал себе: «Так как дядя мой оставил свет, не открыв своей тайны, то я спрошу, где скрыты его богатства!
– А!.. – сказала Ла-Вуазен. ~ Вот чего вы хотите!
– Да.
– Говорить с мертвым легко; но мертвые спят непробудным сном и не могут ни слышать вас, ни отвечать вам…
– Без сомнения, поэтому-то, как вы видите, я и пришел к вам…
– А что я могу сделать для вас?
– Мне сказали, что вы имеете власть прерывать сон мертвых, принуждать их слышать ваш голос и отвечать вам… Солгали мне?
– Вам сказали правду.
– Ну, так вызовите де Тюренна, принудьте его тень слушать вас и говорить со мной…
– Я этого не сделаю.
– Почему?
– Потому что великий де Тюренн не такой мертвец, как другие! Потому что он приобрел право спать спокойно в своем окровавленном саване!.. Потому что слава бодрствует над его могилой и запрещает мне приближаться к ней!.. Потому, наконец, что, если уже говорить вам все, вызывая его, я буду бояться!..
– Бояться!.. Вы будете бояться? Вы, Ла-Вуазен?.. – вскричал кардинал.
– Да.
– Женщина, ты лжешь!
– Вы можете в этом удостовериться.
– Да, ты лжешь! Или твоя мнимая наука обман! Твое чародейское искусство одно фиглярство!.. Твое ремесло – дурачить людей, и теперь, когда ты стоишь лицом к лицу с человеком, которого не смеешь обмануть, который ясно увидит твою дьявольскую мистификацию, ты постыдно отступаешь и стараешься прикрыть свое бессилие нелепыми выдумками?
– Думайте так, если хотите… Конечно, я не позволю себе противоречить вам… – возразила Ла-Вуазен самым спокойным и самым почтительным тоном.
Принц Бульонский сделал несколько шагов, чтобы удалиться; но мысль, преследующая его, не давала ему покоя. Молодой человек подумал, что он племянник великого полководца, а великий полководец никогда не должен считать сражение совершенно проигранным, пока останется еще хоть какой-нибудь ресурс. Вместо того чтобы выйти из комнаты, он вернулся.