Человек, которого не было, стр. 13

В результате наше положение выглядело следующим образом: катер в ожидании погрузки раскачивался на крупной волне, а один — единственный человек, посланный нам в помощь, не захватил канатов и ничего не мог для нас сделать. Он суетился возле контейнера, но было совершенно ясно, что благополучно опустить его в катер мы не сможем.

Я поспешил в штаб к флагманскому офицеру, надеясь найти там поддержку. И счастье вновь улыбнулось нам. Дежурным офицером оказалась девушка из женского вспомогательного корпуса, которая была прикомандирована к отделу связи в Халле, когда я служил там в штабе. Мы встретились как старые друзья, и скоро все было улажено. Я вернулся на пирс с полдюжиной матросов и канатом, и мы благополучно спустили контейнер в трюм катера.

Вскоре мы прибыли на плавбазу «Форт», где я передал майора Мартина лейтенанту Джуэллу вместе с резиновой лодкой, которую он должен был спустить в море одновременно с телом. Чтобы инсценировать несчастный случай, мы решили оставить в лодке только одно складное алюминиевое весло и выбросить ее вверх дном. Другое весло я оставил себе и до сих пор храню его как сувенир. Позднее выяснилось, что резиновая лодка не сыграла никакой роли: о ней «позаботились» испанские рыбаки, для которых тело не представляло ценности. Надеюсь, она им пригодилась.

Контейнер погрузили на подводную лодку, и я окончательно договорился обо всем с лейтенантом Джуэллом. В последней беседе я предложил, чтобы он, если можно, спустил тело на воду только в присутствии офицеров. Это сокращало до минимума число людей, посвященных в операцию, и, таким образом, уменьшало возможность «утечки». А нам хотелось иметь как можно больше гарантий на этот счет, ибо история о мертвом теле, выброшенном у берегов Испании, настолько необычна и увлекательна, что даже самые стойкие могли не удержаться от разговоров.

Если Джуэллу удастся ограничиться помощью одних только офицеров, ему, естественно, придется придумать какую-нибудь историю для экипажа. Матросы, конечно, обратят внимание на то, что груз, предназначенный к отправке на Мальту, поднимают на палубу у берегов Испании, а потом он навсегда исчезает. По моему предложению Джуэлл должен был сказать матросам, что это не оптические инструменты, а метеорологический буй, который им приказано поставить у побережья. Если же для спуска тела на воду потребуется помощь остальных членов экипажа, он использует ту историю, которая изложена в боевом приказе.

Договорившись обо всем, мы возвратились в Лондон. Донесение об «операции Минсмит», которое мы представили своему начальству, заканчивалось гак: «19 апреля 1943 года в 18.00 по английскому летнему времени подводная лодка „Сераф“ вышла в море».

9. Опуск тела

И вот наступил период волнений. Я никогда не сомневался в успехе операции, но теперь, когда она вышла из-под моего контроля, опасался срыва. Как ни странно, я беспокоился не о том, догадаются ли немцы об обмане (я был уверен, что этого не произойдет), я беспокоился о теле. Прибьет ли его к берегу или после стольких усилий дело кончится провалом? А в самые худшие моменты я даже зрительно представлял себе, как «Сераф» попадает в неприятность возле Уэльвы, куда ей пришлось отправиться по нашему плану…

С моими волнениями мне помогли справиться дела, а их у меня было достаточно! И по крайней мере один вечер в этот период томительного ожидания мы провели очень весело.

Глупо было выбрасывать корешки, если сами билеты лежали в кармане майора Мартина. Поэтому мы, как я уже говорил, купили тогда не два, а четыре билета и положили в карман майору Мартину два средних билета из этих четырех.

Затем Джордж и я пригласили на «прощальный вечер с Биллом Мартином» Джил, девушку, которая достала нам любовные письма, и «Пэм», давшую нам свою фотографию. Мы начали вечер с посещения Театра принца Уэльского. Администратор впустил нас в зал лишь после того, как мы объяснили ему, что один наш приятель оторвал корешки двух билетов «ради шутки». Мы не сказали ему, что это была «шутка» над немцами.

После театра мы отправились в клуб «Гаргоель» поужинать. Там нам отвели столик, возле которого стоял диванчик и два стула. Я предложил девушкам сесть на диван, но Джил повернулась к Джорджу и сказала:

— Меня удивляют взаимоотношения Билла и Пэм. Они обручились совсем недавно, а сидеть рядом во время прощального ужина по случаю его отъезда за границу не собираются.

Пара за соседним столиком посмотрела на нас и прислушалась.

— Мы знаем друг друга всего лишь несколько дней, — ответил я. (Было зарегистрировано явное неодобрение за соседним столом.)

После короткой паузы я добавил, что все было бы иначе, если бы Пэм и я познакомились раньше. Даже мой начальник признал недавно в одном письме [10], что, хотя я на вид кажусь тихим, на самом деле я кое в чем разбираюсь. Пара за соседним столом посмотрела на нас с еще большим неодобрением, а потом поднялась и пошла танцевать.

Не могу не рассказать еще об одном забавном случае, который произошел в результате отождествления меня с Биллом Мартином. «Пэм» подарила мне свою фотографию (такую же, как та, что отправилась в Испанию в бумажнике Билла Мартина) с надписью: «Пока нас не разлучит смерть. Твоя любящая Пэм». Вполне безопасная надпись, ибо «я» уже был «мертв». В то время я жил у своей матери. Желая узнать, как она отнесется к моему «увлечению», я поставил фотографию на свой туалетный столик. Я был разочарован — она ни слова не сказала мне. Примерно через год, когда моя жена вернулась из Америки (где она работала в нашей службе координации безопасности), я показал ей фотографию.

— Так вот почему твоя мать стала писать в письмах, что, как ей кажется, мне следует побыстрее вернуться домой! — к моему изумлению, сказала она.

Пока мы томились в ожидании, «Сераф» без приключений достигла берегов Испании. Первое сообщение, полученное 30 апреля по заранее подготовленной системе связи, гласило, что «операция Минсмит» завершена. За этим последовало донесение лейтенанта Джуэлла, посланное из Гибралтара:

Позже я получил более подробный отчет об этой операции, написанный офицером «Сераф». Он попал ко мне из вторых рук, а так как посредник по профессии журналист, его описание получилось значительно ярче того, что мог бы написать я. Поэтому привожу его дословно: