Маяк на Омаровых рифах, стр. 14
Необыкновенные приключения куклы Аглаи
Каждый год перед наступлением карнавала старый Матиас доставал из чулана своей костюмерной лавки куклу Аглаю. Наряжал ее в старинный русский сарафан, который весь год хранился в особой шкатулке, и ставил в витрину. А перед этим долго расправлял складочки, заплетал кукле косы и вешал Аглае на шейку картонку на красной тесемочке. На картонке было написано:
Так продолжалось вот уже девять лет. Кукла привыкла, что всего только шесть недель в году, пока люди веселятся на карнавале, ей можно покрасоваться в витрине, остальные же сорок шесть недель приходится ютиться в чулане, среди старых ворчливых кресел и невеселых светильников. К счастью, в чулане нашелся уютненький уголок, где проживал весьма любезный Махровый Халат в цветочек. Аглая отлично с ним ладила. В зимние холода цветастый кавалер так плотно укутывал свою даму, что наружу торчал один носик, а в летние жаркие дни аккуратно обмахивал ей личико своим широким правым рукавом, навевая прохладу. К тому же милый Махровый Халат утешал Аглаю в праздничную неделю от Рождества до Нового года, когда она томилась в ожидании карнавала, с пестрым серпантином, воздушными шарами и восхищенными взглядами детей и взрослых — всех, кто будет любоваться ею через стекло витрины.
— Радуйтесь, что карнавал еще не настал, — приговаривал всю неделю мудрый Махровый Халат. — Чем скорее он начнется, тем быстрее кончится… Радуйтесь, милая фройляйн Аглая, что за девять лет вы ничуть не состарились и все так же прекрасны. Вот влюбитесь — и прощай покой, прощай красота!
Помяните мои слова! Влюбился я как-то раз в одно прелестное китайское кимоно, и жизнь мне теперь не в радость…
Махровый Халат вздыхал, брал Аглаю за изящную кукольную ручку и желтой увядшей розой, вдетой в розовую петлицу, целовал ей пальчики. Ах, какими галантными бывают халаты, когда утешают кукол!
Но сегодня Аглая в утешениях не нуждалась. Настал карнавал, и она — чистенькая, причесанная, не кукла, а загляденье! — стояла в витрине, радуясь одобрительным взглядам с улицы. Стояла и думала о любви, той самой любви, о которой Махровый Халат рассказывал всякие странности.
Внезапно Аглая очнулась от мечтательных дум. Сквозь стекло на нее смотрели два больших карих глаза! Вот справа и слева растопырили пальцы две руки, а между ними прижался к стеклу забавный курносый нос. А под носом Аглая увидела рот: губы вытянулись в трубочку, как в поцелуе… Что бы это значило? Как бы там ни было, происходило нечто необычайное и волнующее. Но вдруг лицо за окном исчезло. Дверной колокольчик звякнул «Да будешь верен ты и честен…», задребезжала стеклянная дверь, колокольчик звякнул еще раз — уже громче и сердитей, — и наконец до Аглаи донесся мальчишеский голос.
— Одолжите мне эту куклу с витрины, пожалуйста! У нас сегодня вечером детский бал, — сказал мальчик.
— Куклу я тебе не дам, — сказал старик. — Но, может, тебе приглянется один из моих костюмов? К примеру, вот этот — испанский. Или вон тот — китайский?
— Да нет же! Я куклу, куклу хочу! — заупрямился мальчик.
— А зачем тебе кукла? — с досадой спросил Матиас.
— Я буду с ней танцевать, — сказал мальчик. — Она гораздо симпатичней моих глупых кузин и сестриц. К тому же маленькая. Ее можно держать на руках. Не станет хныкать, что ей наступили на ногу.
— Смышленый ты парень! — сказал Матиас. — Но куклу я тебе все равно не дам. Она мне нужна для витрины.
— Хочу! Хочу! — закричал мальчишка. Кукле показалось, что он даже ногой притопнул от нетерпения.
гневно воскликнул старик. Тут раздался страшный шум. Дверной колокольчик громче обычного прогремел «Да будешь верен ты и честен…», и Аглая увидела, как кто-то кубарем вылетел из магазина на улицу. Это хозяин выставил мальчика за порог.
«Бедненький, — подумала кукла. — Хоть бы он еще разок на меня посмотрел!»
Минута прошла в томительном ожидании, и вот за окном опять возникли два больших карих глаза, потом нос, а потом и рот. Губы взволнованно шевелились. Мальчик, наверное, что-то ей сказал. Но кукла ничего не поняла.
Мальчик догадался, что Аглая его не поняла, поднял руку и дважды показал ей пять пальцев. Затем подмигнул, засмеялся и исчез за мутным стеклом витрины.
«Что же он хотел мне сказать своими растопыренными пальцами?» — думала кукла. Весь остаток дня и весь вечер она ломала над этим голову, но так и не догадалась. Когда на башне пробило двенадцать часов ночи, сердце маленькой куклы радостно затрепетало. Каждую полночь, как всем известно, куклы на целый час оживают. Аглая потянулась, расправляя затекшие руки и ноги, сняла с шеи картонку на красной тесемочке, вспомнила курносого паренька с карими глазами и глубоко вздохнула. И вдруг ей почудилось, будто в замочной скважине звякнул ключ. Кукла перепрыгнула через пеструю занавеску с подоконника в лавку, а колокольчик уже трезвонил свое: «Да будешь верен ты и честен…» В дверях стоял тот самый мальчик. В руках он держал фонарик. Мальчик весь сжался от страха: колокольчик звонил очень громко.
— Ты кто? — растерянно спросил он куклу, когда она вышла ему навстречу.
— Я — кукла Аглая, с которой ты хотел танцевать!
— Ты что же… говорить умеешь?.. — спросил мальчик.
— Только с двенадцати до часу ночи! — сказала Аглая. — Ну, бежим скорей! А то старый Матиас увидит и ни за что меня не отпустит!
Они взялись за руки и так сильно хлопнули дверью, что колокольчик заголосил непонятно что. Мальчик и Аглая уже бежали по улочке, а он все звенел и звенел. Вот он тихонько звякнул в последний раз: «Да будешь…» и затих вдалеке.
Мальчик, которого звали Кристианом, вел Аглаю по темным улочкам и переулкам, а по дороге рассказал, что отпер дверь лавки отмычкой. У него отец слесарь.
— А что такое отмычка? — спросила Аглая.
Кристиан со смехом вытащил из кармана железный крючок и показал его кукле.
— Вот, — сказал он. — Это отмычка. Любой замок открывает. Такую штуку еще называют зацепкой.
— Прямо как волшебный ключик из сказки, — улыбнулась Аглая.
— Вроде того! — засмеялся Кристиан и сунул железный крючок обратно в карман. — Понимаешь, — добавил он, — я ведь тебя еще в десять часов вечера хотел забрать. Но никак не мог достать отмычку. Отец держит ее в комоде, в большой комнате, а там как раз танцевали гости. Вот я и ждал почти два часа. А потом незаметно хвать — и стащил.
— Ну и ладно, что в десять не получилось, — сказала Аглая. — Я ведь раньше полуночи все равно не оживаю.
Так они шли и болтали, а с неба смотрела старенькая луна и качала седой головой.
— Бедная Аглая, — грустно бормотала луна. — Добром твоя прогулка не кончится!
Но кукла, к счастью, не слышала лунного бормотания. Она бодро бежала вприпрыжку за Кристианом, а по дороге спросила:
— Карнавал продлится всю ночь?
— Если бы! — вздохнул парнишка. — Детские праздники вообще только до десяти. Но тебе страшно повезло, что я сегодня за тобой пришел. Родители сегодня десять лет как поженились. И нам разрешили плясать аж до полпервого ночи.
— Значит, осталось всего двадцать минут! — вскрикнула Аглая.
— Ну да, — с сожалением кивнул Кристиан. — Но ты не горюй! Мы уже пришли.
Они вошли в темную подворотню и стали подниматься по лестнице.