Благородство ни при чем, стр. 43
– Мы не можем действовать через него. Мне придется использовать вашу систему для расследования.
Чтобы Маркус постоянно сидел у нее в отсеке после того, как он поступил с ней? Она этого не вынесет. Вероника проглотила комок, застрявший в горле.
– Хорошо. Что-то еще?
Она должна уйти отсюда. Прямо сейчас. Маркус убрал руку.
– Не теперь. Если мне придет в голову что-то еще, мы могли бы обсудить это за ленчем.
Он думает, что после всего она пойдете ним на ленч? Может, с его самомнением он полагает, что она еще и спать с ним будет?
Она хотела послать его к черту. Здесь, при всех. Наступить каблуком ему на ногу и вдавить острую шпильку прямо в мягкую кожу его ботинок. Ей хотелось вылить теперь уже остывший кофе ему на голову – на наглую блондинистую голову, но она не сделала ни того, ни другого.
Она встала и пошла к двери.
– Вероника, – окликнул ее мистер Клайн. Она остановилась на полпути к двери.
– Да?
– Спасибо, что довели до моего сведения это сообщение. Не каждый сотрудник по собственной воле ввязался бы в такую историю.
Вероника коротко кивнула и сделала еще один шаг к спасительному выходу. Еще десять футов – и она на свободе. Ни Маркуса, ни зрителей. Она была на грани нервного срыва.
Эти десять футов были как десяток миль, но в итоге она оказалась за порогом злосчастного кабинета. В приемной она буквально упала на стол Эллисон.
Как могла она оказаться такой дурой? Такой наивной? Поверить сладким речам Маркуса о будущем? У него врожденная аллергия на прочные отношения.
Ну что ж, никогда и ни за что не станет она делить ленч – и что бы то ни было другое – с Маркусом Данверсом. Больше никогда.
Глава 15
Эллисон дождалась, пока Бен и Маркус уйдут из кабинета Джорджа.
– Ты ведешь здесь, в «Клайн технолоджи», расследование возможного шпионажа? – спросила она, оставшись наедине с боссом.
Он поднял взгляд от записей, и по его глазам было ясно: он удивлен, что она все еще здесь.
В течение дня она редко задерживалась у него в кабинете. Это запрещалось правилами. От нее требовалось умение полностью подавлять эмоции, она должна была вести себя как робот, чтобы ни одна живая душа в компании не заподозрила, что босс водит шашни с личным секретарем.
– Я думал, это и так понятно.
– Ты мне ничего не сказал.
– Не было необходимости ставить тебя в известность.
– Я твой персональный секретарь.
– Да, но ты не моя тень. Я в состоянии принимать кое-какие решения, не спрашивая у тебя совета. – Ее больно ужалил его сарказм, но она преодолела боль.
Она начала привыкать к ней. Пренебрежение на работе с лихвой окупалось тем вниманием, что он оказывал ей во внерабочее время. Она сумела себя в этом убедить.
– Я была в списке?
Тот же вопрос задала Вероника Ричардc. И то же отчаяние, что увидела Эллисон в глазах своей более молодой сослуживицы, охватило ее от сознания того, что ответ скорее всего будет положительным.
– Это не важно. И вообще этот разговор ни к чему. Если ты закончила, я бы предпочел вернуться к работе.
– Не смей испытывать на мне свои руководящие приемы. Ответь, черт побери, на мой вопрос.
Джордж отложил в сторону документы, нарочито медленно поправил бумаги.
– Вы не могли бы повторить то, что вы сказали, миссис Дженнингс?
– Ответь, черт побери, на мой вопрос.
От шока глаза у него стали круглыми. Он рассчитывал, что она попятится от его взгляда, но, похоже, сейчас ей было на все наплевать. Даже на то, что он ее уволит.
На кону было нечто поважнее работы.
Сердце.
– Да, ты была в списке.
– И поэтому ты предпочел не посвящать меня в расследование? Я ведь подозреваемая.
– Ты имела доступ ко всей той информации, что утекала, – сказал Клайн, не подтверждая, но и не опровергая ее предположения.
– Я имела доступ к информации, утечка которой имела бы для твоей компании куда более далеко идущие последствия, и я ее не разглашала.
– Ты здесь ни при чем. Источник утечки информации, как оказалось, находится в отделе маркетинга.
Разочарование камнем легло на сердце. Ее буквально гнула к земле эта тяжесть.
– Тебе не кажется, что как твоя любовница я не заслужила того, чтобы меня держали в полном неведении?
– Ты ведь знаешь, я не позволяю личным склонностям влиять на решения, связанные с бизнесом.
Он держался так надменно, словно был принцем крови.
– Я думала, что между нами что-то есть.
– Я бы предпочел не обсуждать это сейчас.
Она во все глаза смотрела на него. Тело у нее ныло от с трудом сдерживаемого гнева и обиды.
– А что, если я хочу это обсудить?
– Ты мой личный секретарь, а не жена. Когда мы находимся здесь, в этом здании, мои желания главенствуют.
Как будто только в этом здании!
Она развернулась на каблуках, спеша покинуть этот кабинет, до того как сделает нечто необратимое, о чем будет потом горько жалеть. Например, скажет этому надменному сукину сыну, что он может сделать со своей работой.
– Эллисон!
Она остановилась у двери.
– С тобой все в порядке? Она быстро кивнула:
– Да.
– Хорошо. Мне не хочется приглашать сюда другого секретаря. Сегодня еще многое предстоит сделать.
Вот так. Может, в постели с ней он и ощущает себя разгоряченным подростком, но секс с ней всегда будет на вторых ролях – в первую очередь она для него секретарша. И то, что было у него с ней во внерабочее время, тоже имело свое название – секс, и ничего больше. В этот момент ослепительной ясности она это поняла.
Он ни разу не пригласил ее на свидание.
Ни разу не представил ее взрослым детям и не попросил, чтобы она познакомила его со своими детьми.
Если и было в их отношениях что-то теплое и личное, то это ее работа личного секретаря. Только эта ее роль в его жизни имела для него значение. К несчастью, она не могла больше играть ее.
Маркус выследил Ронни в кладовой комнате отдела маркетинга.
Хотя «комната» – слишком громкое название для закуточка, образованного двумя железными шкафами, расположенными под углом, и стеллажом между ними. Этот закуток находился в противоположном от отсека Ронни конце коридора, и Маркус оказался здесь только потому, что, решив забежать за Ронни, чтобы вместе пойти на ленч, нигде не мог ее найти.
Бросив лишь один взгляд на этот безупречно организованный склад канцелярских принадлежностей с надписями и закладками, чтобы все было под рукой, Маркус сразу понял, кто тут командует.
Одна из дверей металлического шкафа была открыта, и голова Ронни и верхняя часть ее тела оставались скрытыми от его глаз. Все, что он мог видеть, – это изящный абрис ее ягодиц и бедер в аккуратных серых брюках.
Он предпочел бы юбку шесть дюймов выше колен, но облегающие брюки – не такая уж плохая вещь. Она, вероятно, считала, что они отлично маскируют ее маленькое сексуальное тело. Но ошибалась.
– Разве мы не договорились встретиться в полдвенадцатого, чтобы вместе пойти на ленч?
Из-за двери донеслось сдавленное восклицание, и тут Ронни споткнулась обо что-то и попятилась с естественной грацией выпивохи, покидающего бар в момент закрытия оного.
– Маркус… – Она казалась шокированной его появлением.
Не в ее правилах забывать о назначенных встречах, но, по-видимому, утренние события выбили ее из колеи. Ему не понравилось то явное напряжение, которое исходило от нее в кабинете Клайна, но он не сомневался, что оно было вызвано страхом, что ее прошлое будет разоблачено.
Она явно довела себя до ручки опасениями, что Маркус рассказал Клайну о том, что она сделала, прежде чем покинуть «Си-ай-эс».
Он собирался успокоить ее за ленчем – сказать, что ей нечего бояться на этот счет. И они могли бы обговорить кое-что еще, он объяснил бы ей, почему вынужден был скрывать от нее истинную причину своего присутствия в «Клайн технолоджи».