Когда она сказала да, стр. 22
Калли была недовольна этой ее реакцией. Подняв чашку, она решительно улыбнулась подруге.
— Беатрис, в самом деле все ведь обошлось. Ничего такого не случилось, и вся эта история убедила мистера Портера, что неплохо бы нанять слуг, — пояснила она, погладив окаменевшую Беатрис по руке. — Поэтому прекратите глазеть на меня с таким видом, словно перед вами призрак.
В самом деле Беатрис иногда кажется чрезмерно чувствительной. Да ведь ее это совершенно не касается, так что нет причин выглядеть столь ошеломленной.
— О, я еще не сказала вам о том безумии, которое на меня нашло?
Да, вот это действительно странная история. Выслушав все до конца, Беатрис снова уставилась на гостью:
— Вы вот так взяли и пригласили на бал всю деревню?
Калли поморщилась.
— Поверьте, я сама не понимаю, как это случилось! Просто хотела, чтобы они… видели бы вы, как они на меня смотрели!
— Боюсь, дело вовсе не в вас.
Беатрис поставила поднос на красивую резную подставку рядом с Калли.
— Когда наследник Эмберделл-Мэнора был найден, местные жители решили, что это их спасение. Появление нового сквайра означало новые доходы. В таких случаях нанимают слуг: горничных, садовников и лакеев, конюхов и их помощников. Как можете предположить, они были горько разочарованы.
Калли кивнула. Слова Беатрис имели смысл.
— А потом… э…
Беатрис послала Калли непроницаемый взгляд.
— Потом оказалось, что там поселился отшельник, никогда не снимающий капюшона. Не тот добродушный сквайр, на которого они надеялись. Совершенно убийственное сочетание для местных жителей. Вам не следовало идти туда одной. Вы могли бы раздавать золотые соверены вместе имбиря и по-прежнему не получили бы ни малейшего шанса.
— Но что мне было делать? Теперь все они считают меня сумасшедшей.
— Возможно, вам стоит вернуться в Лондон…
Калли изумленно приоткрыла рот. Беатрис старательно избегала ее взгляда.
— Но я…
— Если бы у меня остались родные, хоть кто-нибудь, — выдавила Беатрис в тихой ярости, — я бы ни за что от них не уехала.
Калли обуяла жалость. Бедная Беатрис. Она, должно быть, ужасно одинока, несмотря на присутствие Генри.
Беатрис налила чай и подала Калли, прежде чем та успела сообразить, что допила свой чай. Калли невольно позавидовала таким способностям хозяйки.
— Это вам нужно было стать госпожой в поместье, — с сожалением усмехнулась она. — По-моему, вы для этого рождены.
Рука Беатрис дрогнула, и чай пролился на блюдце. Она энергично затрясла головой.
— Нет, я бы это возненавидела. Мне и здесь хорошо, со слугами, которые со мной всю жизнь, и жителями деревни, которых я знаю целую вечность. Мне всегда неловко с новыми людьми.
Калли вздохнула. Она считала Беатрис сдержанной. Но может быть такое, что новая подруга просто застенчива?
— Но вы добры ко мне, а я здесь человек новый.
— Вы родственница, — слегка улыбнулась Беатрис. — Это большая разница.
Холод, сковывавший Калли с самого утра, стал быстро таять. Родственница…
Представить только, найти родню прямо здесь, в Котсуолдсе! Все равно, что обрести еще одну сестру!
Но она тут же прищурилась:
— Вы случайно не злая волшебница?
Беатрис громко ахнула.
— Ч-что?!
Калли покачала головой и наморщила нос.
— Простите, ничего не имела в виду.
Беатрис не была Уортингтон. Просто милая, обычная женщина.
Когда Калли покинула Спрингделл и с легким сердцем возвращалась быстрой походкой в Эмберделл-Мэнор, улыбка стала почти сияющей. Двое новых родственников! Чудесные люди! И великодушные! Узнав, что ей придется идти пешком, предложили кобылу и дамское седло и разрешили пользоваться, пока она не подберет что-то в Эмберделле.
Ее улыбка слегка померкла при воспоминании о предстоящем бале. И все же… почему бы нет?
Если вся деревня ненавидела мистера Портера за стремление вести жизнь отшельника, какой лучший способ показать, что им нечего бояться? Если местные жители узнают его поближе, все опасения рассеются, а прекрасная ночь веселья и танцев положит конец вражде.
А если все продукты прибудут из деревни, если Калли закажет их у мясника и бакалейщика и попросит Беатрис одолжить ее превосходную кухарку… Кажется, поблизости есть школа для обездоленных девушек. Калли попросит их прийти и прислуживать за столами и, может, выберет подходящую девушку или двух, с крепкими нервами и жизнерадостным характером, из которых выйдут хорошие горничные. Тогда мистеру Портеру не будет так одиноко, когда Калли уедет.
К тому времени, когда Калли добралась до реки, она уже почти убедила себя, что готовит бал ради блага мистера Портера.
Если бы только она могла уговорить его не прятать лицо…
Неожиданно она охнула и схватилась за грудь. О господи, она просто гений!
Она устроит мистеру Портеру и деревне роскошный маскарад!
Глава 11
Всего через четверть часа после того как Калли покинула Спрингделл, в дверь настойчиво постучали. Беатрис пошла открывать.
Это оказался Тайгер, плотник и деревенский мастер на все руки. Обычно доброе круглое лицо его сейчас даже осунулось от тревоги.
— Пожалуйста, миссус, нужно срочно идти. В деревне какая-то странная болезнь.
Первым порывом Беатрис было закутаться в плащ и лететь в деревню на помощь, как делала всегда. Как делала ее мать, будучи женой управляющего Эмберделлом, заменявшая хозяйку дома.
Сколько помнила Беатрис, мать исполняла эти обязанности. И внушила дочери необходимость заботиться о деревенских жителях, а заодно и вселила надежду на исполнение мечты.
Теперь эта мечта лежала в дорожной пыли, растоптанная башмаками Каллиопы Уортингтон.
— Думаю, вам лучше обратиться к хозяйке поместья, — бесстрастно ответила она.
Тайгер яростно затряс головой.
— Мы нуждаемся в вас, миссис Нельсон. Никто не пустит ЭТУ на порог своего дома.
Беатрис удивленно вскинула брови:
— Почему же?
Неужели неловкая сцена в лавке модистки могла вызвать такую вражду?
— Потому что это она принесла болезнь в деревню!
Калли откровенно медлила с возвращением в Эмберделл.
Свет позднего дня золотистой кистью рисовал поразительные пейзажи. Даже пыльный гравий дорожки, казалось, сиял. Неужели с утра на обочинах расцвело еще больше полевых цветов?
После жизни в Лондоне — хотя иногда, конечно, она выезжала из города — Калли чувствовала, что красота захватывает ее всю. Она остановилась на том же мосту, с которого ее едва не смыло всего несколько ночей назад. Теперь река дружелюбно журчала, а на воде играли ослепительные отблески, от которых слезились глаза.
Лондон — это серый камень, сажа и шум, и, да, искусство, культура и наука… но покой? Только не в доме Уортингтонов. И не на многолюдных улицах. Даже не в парках, где в хорошую погоду было полно людей, лошадей и собак.
Там не удается остаться одной. Если описывать ее прежнее существование — это самые верные слова. А теперь она так много времени проводила в одиночестве… и что с этим делать?
Когда-то она знала, что делать. До рождения Атти, когда братья были в школе, а она спасалась от бесконечной болтовни Электры, не поднимая головы от книги или… или рисуя.
Калли закрыла глаза, и яркие блики на воде исчезли. А за сомкнутыми веками остался розовый безмятежный свет. Когда-то, лет двенадцать назад, она каждый день рисовала разные растения. И очень любила это занятие, сочетавшее все то, что больше всего любила: искусство и науку.
Но потом родилась Атти. Роды были трудными, и мама едва не умерла. Много месяцев она провела в постели и после этого почти три года оставалась слабой как ребенок. Калли ухаживала за ней и Атти с радостью и готовностью. Атти была светом ее очей. А мама — единственным на земле человеком, который действительно понимал душу дочери. Юная Электра была возмущена, узнав, что Калли собирается пропустить свой сезон, но денег, как всегда, не хватало, и кому это нужно, если Калли придется тратить время в разговорах со скучными людьми или кружиться в танце с незнакомыми кавалерами.