Магнус-Супермыш, стр. 6

Маделин покосилась на мужа и увидела, что он дуется. Она хотела было послать его за Магнусом, но здравый смысл возобладал. Вполне вероятно, он пустился бы в долгие рассуждения, в десять раз больше неё потратил бы времени на поход и со своим слабым зрением угодил бы в какую-нибудь передрягу. И кроме того, она испытывала неловкость от того, что была невежлива с мужем при незнакомце.

— Ты пролезай в клетку, а я быстренько, Маркуша, — сказала она и, соскользнув по ножке стола, опрометью помчалась в сторону свинарника. При этом она закрутила свой длинный хвост спиралью, чтобы удерживать равновесие среди цепкой травы, росшей под сливами.

— Какой вы счастливец — иметь такую энергичную жену, — сказал Роланд. — А вот я так и не вступал в брак.

— У брака есть свои плюсы и минусы, — заметил Марк.

— Не сомневаюсь. Но зато дети… беспредельная благодать, как я себе представляю.

— Нередко они большое испытание, — отозвался Марк. — Очень большое. — Он помолчал. — Именно, очень большое.

— Вы меня удивляете. Сам я родился в весьма многочисленном семействе. Как я представляю себе, где-то у меня имеется множество племянников и племянниц. Мне всегда хотелось услышать обращение дядя Роланд.

— Полагаю, Магнус доставит вам такое удовольствие.

— Магнус?

— Мой сын. Скорее всего, с этим он справится. Он способен связать как раз два слова, — с горечью объяснил Марк.

— Славный малыш! Жду не дождусь, когда его увижу! Входите же, приступайте.

Только Марк хотел сказать, что слово «малыш» к его сыну никоим образом не применимо, как вдруг сообразил, что Магнус не сможет протиснуться в ячейки проволочной сетки, куда сам он проскользнул с лёгкостью. В этот момент послышалось царапанье когтей и показалась Маделин. Её чёрные глазки чуть не выскакивали из орбит.

— Ох, Маркуша, Маркуша, — с отчаянием прокричала она. — Он запропал!

— Пропал, — поправил Марк.

— А я что говорю? Нечего повторять. В свинарнике пусто. Куда ж он делся?

Марк Аврелий больше всего любил именно такие вопросы, на которые требовался целый ряд точных, тщательно продуманных ответов. Он с задумчивым видом поднял голову от кроличьей кормушки.

— Прикинем, — сказал он. — а) Он мог отправиться в дом искать нас. Но тогда единственный способ для него войти — это через кошачий лаз. В таком случае могут возникнуть осложнения, б) Он мог избрать тот путь, о котором я говорил тебе вчера, то есть эмиграция. На ферму напротив, например, или ещё куда-нибудь, в) Возможно, он бродит по саду в поисках пищи. Не говоря уже о «г».

— Что ты хочешь сказать? Что за «г»?

— Мужайся, Мадди. Я бы с радостью пощадил твои чувства, если бы мог. Однако четвёртая вероятность состоит в том, что его могли утащить.

— Утащить?

— Да, какое-нибудь плотоядное животное. Буква «г» обозначает «гибель», — завершил Марк Аврелий отрывистым тоном и снова принялся за еду.

Вид у Маделин был такой удручённый, что у добросердечного Роланда опять заблестели глаза.

— Забирайтесь внутрь, Маделин, — произнёс он своим густым голосом. — Заходите, поешьте, и вы почувствуете себя лучше. Уверен, что с вашим Магнусом ничего не случилось. Он, вероятно, в полной безопасности, сидит себе в норке.

— Тогда норка должна быть кроличьей, — пробурчал Марк с полным ртом.

— Не понимаю.

— Он довольно… большой, — ответила Маделин.

— Вы говорили, он ещё ребёнок.

— Ну да, ему всего три месяца, но, понимаете, он растёт очень быстро.

— Вы хотите сказать, что он больше обыкновенной мыши?

— Да, — ответила Маделин, — гораздо больше. По правде сказать…

— Да?

Маделин ответила не сразу. Что-то внутри неё сопротивлялось, ей не хотелось продолжать, но другая её половина кричала: «Давай! Признайся! Скажи вслух при постороннем, тебе полегчает!»

Она глубоко вздохнула.

— По правде сказать, — ответила она, — Магнус — великан.

Впоследствии Маделин не могла вспомнить, какой реакции она ждала после такого признания. Недоверия? Или жалости? Или отвращения? И уж в любом случае не того чудовищного грохота, который устроил кролик, забарабанив задними лапами по деревянному полу клетки, отчего Марк Аврелий взвился в воздух, как будто его подбросило с трамплина.

— Великан! — завопил Роланд. — Совершенно великолепно!

— Великолепно?

— Да, да, разумеется! Гигантизм, у кроликов по крайней мере, считается в высшей степени почётным. Ну как же, одна из наших старейших и наиболее уважаемых пород фламандский великан. Я сам — результат сочетания двух пород великанов: мой отец из лопов, а мать — новозеландская белая. О дорогая моя Маделин, как вы, должно быть, гордитесь им!

Даже обуреваемая тревогой, Маделин ощутила при этих словах какое-то внутреннее тепло, которое, как она быстро поняла, было гордостью. Так, значит, великанов уважают!

— Право, мистер Роланд, до чего вы любезны! — отозвалась она. — Вот погодите, вы его увидите! И такой уж он ласковый! Сами увидите! — Она помолчала, подергивая усами от волнения. — Надеюсь, — добавила она тихо.

Всё это время глаза у Маделин были обращены на кролика, а у Марка — в кормушку. И только глаза Роланда смотрели в сад. И сейчас он вдруг проговорил:

— Скажите, Маделин. Ваш Магнус… размером с крысу?

— Больше.

— С морскую свинку?

— В жизни их не видала.

— Не хотелось бы пробуждать несбыточные надежды, но в брюссельской капусте мелькнуло какое-то животное размером с морскую свинку мышиной окраски и с длинным хвостом. Я только что его заметил.

Маделин быстро повернулась, Марк оторвался от кормушки, и в заросли брюссельской капусты уставились три пары глаз: чёрные, быстро моргающие, блестящие красные и слезящиеся близорукие. И в самом деле, почти сразу же из огородных зарослей появился Магнус и из его глотки раздался зычный рёв: «Мамочка! Ещё! Ещё! Ещё!»

Наступила напряжённая тишина, а затем в холодном воздухе ясно послышался другой звук. То был скрип клапана кошачьего лаза!

Глава шестая

МАГНУС ПОЛУЧАЕТ ПРОЗВИЩЕ

Когда Магнус справился с последней патентованной пилюлей, которую мать заготовила для него накануне, он первым делом начал, естественно, требовать ещё. Не получив ответа, ибо его родители всё ещё общались с кроликом, он с трудом протиснул своё крупное туловище в соседнее стойло. Там, на верхушке ларя, он разглядел волшебный пакет, и прожорливость заставила Магнуса впервые за свою избалованную жизнь взобраться наверх. Пакет был пуст.

Разочарованный Магнус в ярости изрезал картонный пакет на куски своими острыми как бритва зубами. Потом спрыгнул вниз и в бешенстве бросился в сад; поднятый им ветер сбросил с ларя обрывок картона и плавно опустил на землю. На нём виднелись слова: «Вас удивит прирост в весе».

Сперва Магнус бесцельно метался по саду и, задрав кверху нос, принюхивался, не донесётся ли до него запах пищи. Он нашёл крохотный кусочек жира, упавший с кормушки для птиц, и полусгнившее яблоко прошедшего сезона.

Но больше в саду не было ничего, кроме овощей — яровая капуста, озимые бобы и брюссельская капуста. В капусте он остановился и издал своё привычное громогласное требование.

Заслышав скрип кошачьего лаза, Маделин молниеносно шмыгнула сквозь проволочную сетку внутрь клетки, но тут же её охватило волнение из-за Магнуса.

— Быстро, детка! — закричала она что есть мочи. — Сюда! Сюда! Беги к нам, мы обои в кроличьей клетке.

— Мы оба, — поправил Марк Аврелий.

— А то я сама не знаю, глупый, — раздражённо огрызнулась Маделин. — Надо, чтоб Магнус попал сюда в клетку.

— Каким образом? — осведомился Марк.

— В том, что говорит ваш муж, есть смысл, — заметил Роланд. — Когда видишь вашего сына воочию, начинаешь задумываться о связанных с ним проблемах. А нельзя ли ему найти другое безопасное убежище?

Но прежде чем Маделин успела ответить, из-за угла дома показался кот. Он тут же заметил Магнуса, выгнул спину и насторожил уши. Затем прыгнул в заросли брюссельской капусты.