Путь Эвриха, стр. 45

Все становище уснуло мирным сном, а Каинап продолжала любоваться звездой вечерней. Она звала ее спуститься на землю, и-о чудо! — погасла внезапно вечерняя звезда, а девушка ощутила, что кто-то стоит рядом, в нескольких шагах от нее.

— Кто ты и чего тебе от меня надобно? — громко вопросила она, и тут вышедшая из-за тучи луна осветила фигуру высокого юноши с удивительно спокойным и прекрасным лицом.

— Я Ир-Таилар — звезда вечерняя. Ты звала меня, и вот я здесь. Я спустился к тебе с небес и хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Ой-е! С радостью! — охотно согласилась девушка, и тогда Ир-Таилар сказал, что следующим вечером они отпразднуют свадьбу, а до тех пор он отправится в степь ловить диких лошадей, которые послужат выкупом за Каинап.

— Жди меня тут и не пытайся разыскивать, — наказал он своей невесте и, сняв с руки серебряный браслет чудесной работы, протянул ей.

— Возвращайся скорее! — напутствовала она его и дала жениху роговую заколку, поддерживавшую ее черные шелковистые волосы.

Рассыпались мелкие косички по девичьим плечам, вскочил пригожий жених на невесть откуда появившегося перед ним лунно-белого жеребца и ускакал в степь.

Каинап была так потрясена красотой юноши и предстоящим замужеством, что едва дождалась утра, дабы поведать родичам о звезде вечерней. Отец, мать и Вар-варуна порадовались за нее и стали готовиться к свадебной церемонии. Счастливая невеста пыталась помогать им, но все валилось у нее из рук, ибо мысли ее были заняты несказанной прелести юношей. Несколько раз порывалась она скакать за ним, и родичам стоило немалых трудов отговорить ее от этого безрассудного поступка. Но желание поскорее увидеть прекрасного жениха и показать его близким было так велико, что в конце концов Каинап заставила их отправиться вместе с ней на поиски вечерней звезды.

Долго скакали они, прежде чем счастливая невеста не крикнула: «Вот он! Я узнаю его жеребца!» — указывая на всадника, гнавшего им навстречу огромный табун диких лошадей. Радостно устремилась Каинап к восседавшему на лунно-белом жеребце всаднику, но, подъехав ближе, обнаружила, что перед ней вовсе не прекрасный Ир-Таилар, а древний старик с морщинистым лицом и белыми, как хлопок, волосами.

— Это не он! Этот мерзкий старик убил Ир-Таилара и завладел его жеребцом! — запричитала девушка. Отец ее выхватил из саадака лук, наложил стрелу, но тут старик поднял руку и громко произнес:

— Одумайтесь! Никто не убивал Ир-Таилара, ибо я и есть звезда вечерняя. Каинап, взгляни на меня попристальней! Разве не я велел тебе дожидаться меня в своем шатре? Разве не я, прежде чем ускакать в степь, запретил тебе разыскивать меня?

— Ты?! Ты — Ир-Таилар? Не может этого быть! Врешь, злодей, моего жениха погубивший!

— Ты не узнаешь меня, но, может быть, узнаешь заколку, которую вынула из дивных своих волос и подарила мне этой ночью?

Горестно ахнула Каинап, увидев свою заколку в руках старика. Взмахнула длинными черными ресницами и молвила:

— Обманул ты меня, мерзкий старик! Не возьму я тебя в мужья! Ты дряхл и безобразен, а мне нужен муж молодой, статный, с сильными руками и красивым лицом!

Опустил голову Ир-Таилар, покатились по морщинистому лицу слезы, и, увидев это, сжалилась над ним младшая сестра Каинап. Сжалилась и попросила отца:

— Позволь мне выйти замуж за звезду вечернюю!

— Поступай как хочешь, Варваруна. Тебе с ним жить, тебе и решать, — ответил отец.

Поскакали они в становище, и, едва подъехали к шатру, где вовсю шли приготовления к свадьбе, засияла на потемневшем небе первая звезда и чудным образом изменился облик беловолосого старца, скакавшего на лунно-белом жеребце. Вновь превратился он в пригожего юношу, от лица которого не могла оторвать взгляд ни одна женщина становища.

— Ты ли это, Ир-Таилар? — несмело обратилась к нему Варваруна.

— Я, славная моя невеста! Я жених твой — звезда вечерняя! Три дня буду я при свете солнца обретать облик старика, ибо непросто звезде стать человеком. А уж потом навсегда стану таким, каким видишь ты меня сейчас.

Возрадовалась младшая сестра, хлынули слезы из глаз старшей. Окинула она завистливым взглядом пригожего Ир-Таилара и огромный табун диких лошадей, покорно следовавший за ним, и завопила:

— Не ее ты жених, Ир-Таилар! Не ее, а мой! Ко мне ты спустился с небес, не к ней!

Пожал широкими плечами прекраснолицый юноша, покачал головой:

— К тебе я спустился, но послушалась ли ты моего наказа? Отвергла ты меня в образе старика седовласого, морщинистого, а сестра твоя приняла. За это полюбил я Варваруну и сделаю ее такой счастливой, какой не была до нее ни одна женщина. Тебя же теперь и знать не желаю.

Закричала Каинап, бросилась в тоске и досаде с лошади, ударилась оземь и превратилась в ночную птицу выпь, прозванную ухалом или водяным быком за то, что страшно ревет она, вечно оплакивая потерю лучшего в мире жениха…

Кари вздрогнула и открыла глаза. О Боги Покровители, ну почему нет ей от этого арранта покоя даже во сне? Ир-Таилар с лицом и фигурой Эвриха — это ли не наваждение? А кстати, куда сам-то чужак успел по-деваться?

Костер почти догорел, около него спал недужный мальчишка, но ни Эвриха, ни Алиар рядом не было. Девушка пробралась к костру, дунула на припорошенные пеплом уголья. Вспыхнуло пламя, Кари оглядела сопящих под овчинами чифлахов и решительно выскользнула из шатра.

Поплотнее закуталась в плащ, прислушиваясь к фырканью множества лошадей, сгрудившихся на краю балки. Света затянутой тучами луны и редких звезд было недостаточно, чтобы разглядеть второй шатер и немногих дозорных, оставленных для догляда за согнанными на ночь в одно место табунами, но даже и в полной темноте Кари сумела бы добраться до балки, где, по ее расчетам, следовало искать Эвриха и Алиар.

Зачем ей понадобилось их искать и что она будет делать, если поиски ее увенчаются успехом, девушка не думала. Спотыкаясь о неразличимые во мраке неровности почвы, Кари, сжав кулаки, шагала вперед, чувствуя, как к горлу подступает комок, а к глазам — слезы.

Предатели! Похотливые скоты! Как они могли? Как посмели тайно сбежать и предаваться своим скотским утехам, когда она… Она…

Она не позволит! Она скажет им… Она задаст этой наглой служанке, этой круглоглазой рабыне! Раскровянит рожу блудливому улигэрчи, этому горе-лекарю!..

Тихий протяжный стон, донесшийся откуда-то слева и снизу, едва ли не из-под ног девушки, заставил ее вздрогнуть и замереть на месте. И тут же все мысли о шумной и скорой расправе вылетели у нее из головы. Ой-е! Великий Дух, зачем же понесло ее в холод и мрак? Какую еще глупость собиралась она совершить?

Из балки, на краю которой Кари столь умопомрачительно быстро очутилась, снова донеслись стоны, счастливые всхлипывания и прерывистый шепот Алиар. Девушка распахнула плащ, судорожно рванула ворот халата. Краска заливала лицо, дышать было нечем, внутренний жар, казалось, вот-вот спалит ее. Она представила тесно сплетенные, голые, потные тела любовников, от которых отделяло ее не более дюжины шагов, и со всех ног бросилась бежать прочь от балки.

Брызнувшие из глаз слезы заливали лицо, ноги разъезжались на непросохшей от дождей земле, испуганные кони шарахались в разные стороны, а она, оступаясь и падая, все бежала и бежала. Но теперь девушка испытывала уже не ярость и гнев, а лишь непомерную боль и горечь, затопившие ее душу точно так же, как затапливают Вечную Степь осенние ливни и ночной мрак.

10

Переложив костяные квадратики в третий раз, Ньяра мысленно обратилась к Богине с просьбой о помощи и попробовала прочитать комбинации, сложившиеся из вырезанных на гадальных табличках символов. «Богатство» и «Месть» привычно заняли Средоточие Жизни, «Друзья» выпали за Черту Грядущего, а в Рассветный Угол на этот раз легли «Повелитель», «Весть» и «Любовь». Остальные кости образовали узор «Правильного беспорядка», указывающий на то, что завершающая фигура трехступенчатого хазиара «Господин» составлена верно. Ньяра подперла подбородок рукой и задумалась, бессознательно прислушиваясь к доносившимся из соседней комнаты звукам беседы Батара с заказчиком.