Варторн: Воскрешение, стр. 62
Она отошла в сторону, чтобы не маячить в просвете открытого полога. Заходящее солнце светило им в спину, а внутри палатки было полутемно. Радстак признала, что эта позиция выгодна и цель отчетливо видна, хотя точность прицела требовалась невероятная.
Губы Део беззвучно шевелились, пока он устраивался и целился. Он сосредоточился, забыв обо всем. Лоб его внезапно покрылся испариной, плечи поднялись. Вокруг прищуренных глаз залегли морщинки.
Радстак тихо вытащила меч из ножен. Ближайшие моменты обещали сильные впечатления.
Палец Део прижал рычаг. Действие мансида еще не выветрилось, и она сумела увидеть, как болт слетел с тетивы. Красно-белое оперение затрепетало, когда металлическая стрелка длиною с ладонь вырвалась из палатки. Тетива тонко пропела. Део шумно выдохнул, напомнив Радстак о том, как они проводили ночи вдвоем.
И тут до нее дошло, что следует сделать сию минуту.
Она спрятала меч в ножны и задернула полог. Део поднялся из-за ящика и воскликнул, задыхаясь:
– Я должен увидеть, попал или нет!
Радстак показалось, что снаружи доносятся громкие голоса.
– Снимай рубаху! – Она вырвала арбалет из его руки, сломала ложе сильным ударом об колено и затолкала обломки за один из ящиков.
Део лишили законного права стать правителем Петграда. Он был всего лишь племянником Сультата. Обожаемый народом филантроп, герой, не сделавший на самом деле ничего, чтобы заслужить такое отношение. Если он сейчас ухитрился убить фелькского главнокомандующего, все переменится. Он займет совсем иное место в истории Петграда – да и всего Перешейка.
В этот момент Радстак было даже не важно, попал он или нет.
Део сбросил рубашку. Он плохо соображал, что делает, казалось, его сознание вот-вот отключится, лицо побелело, губы по-прежнему беззвучно шевелились. Радстак поняла, что безмерность содеянного ошеломила его самого.
Правой рукой она запечатала ему рот, прижав челюсть. Левой выдвинула двойные шипы из перчатки и ткнула его в бок. Шипы впились в тело.
Она повалила Део на койку, и он рухнул, как мешок. Снаружи доносились теперь уже несомненно встревоженные голоса.
Део не разжал челюстей, даже когда Радстак отпустила его. Она села на него верхом и нажала на рану обеими руками. Разрез был неглубок и очень точно отмерен.
Тут Радстак осенило, что вряд ли кто-то видел, откуда был произведен выстрел. Можно было примерно догадаться о направлении, судя по углу падения болта – но до них двоих добраться сразу не смогут. Здесь они в относительной безопасности. А если бы вздумали бежать, это привлекло бы внимание. Да и как они могли бы бежать сейчас?
Но ее уловка может сработать.
Торопливым, яростным шепотом она объяснила все это Део. Он выслушал, стиснув зубы.
– Мы разведчики. Мы столкнулись с разбойниками. Ты был ранен. Мы только что вернулись в лагерь, ясно?
Део поморщился от боли, пытаясь улыбнуться.
– То есть я играю роль раненого, да?
Она подавила ответную улыбку. Сейчас было не до обаяния Део.
– От этого не останется даже такого шрама, как от твоих дуэлей, – сказала наемница, продолжая давить на рану, сделанную ею. Теплая кровь просачивалась между пальцев и капала на холщовую койку, но течение ее уже замедлялось.
Радстак затерла кровь рукавом, потом вытащила сверток с полевой аптечкой из сумки, прикрытой панцирем. Она всегда держала ее при себе во время походов на север и много раз сама обрабатывала свои раны на полях сражений по всему Перешейку. И теперь она ловко вдела нить в иглу и принялась зашивать глубокий разрез на груди Део.
– Очень больно? Выдержишь? – спросила она, не прерывая работы.
Он коротко кивнул. Звуки тревоги нарастали, приближались.
Они еще могли спастись. Вполне могли. Уловка была хороша. Фелькские солдаты будут искать врага, убийцу, искусного стрелка. А в этой палатке найдут двух своих солдат. Один ранен, другая оказывает ему медицинскую помощь.
Именно в таком положении спустя несколько минут и увидели Радстак и Део те, кто заглянул в палатку.
РЭЙВЕН
(5)
В этом была доля иронии. Генерал Вайзель обращался с нею по-отечески, более заботливо, чем лорд Матокин – чьей плотью и кровью она на самом деле была. Вайзель не жалел времени, чтобы посвятить ее в курс дел. Он интересовался ее жизнью. Он доверял ей.
Но разве Матокин не доверял ей тоже? Ведь дал же он ей поручение следить за Вайзелем.
Вообще-то тут было кое-что еще. Рэйвен очень неохотно признавалась себе в этом. Вайзель дал ей возможность ощутить себя… желанной. Он добыл для нее эту новую одежду, выгодно оттенившую ее тело, – такого она никогда прежде не испытывала. Мужчины теперь поглядывали на нее. Она знала, что они хотели бы с нею сделать, и мысли об этом одновременно и пугали, и возбуждали девушку. Она никогда в жизни не знала любви – хотя дважды испытала торопливое, грубое соитие, оставившее ее совершенно неудовлетворенной. Один раз в родной деревне, с мальчиком, столь же отверженным и простецким, как она, и другой раз в Академии, с одним из соучеников.
Девушку беспокоило то, что в последнее время ее тянуло к Вайзелю. Он был красив, и от него исходило сияние власти. Рэйвен отлично осознавала природу своего желания. Приходилось усилием воли сдерживать чувства – в которых она, конечно, никогда не признается генералу.
Однако еще более удивительно было то, что она улавливала те же чувства, исходящие от него. Ну, может, и не совсем те же – но в его глазах то и дело мелькало сладострастное выражение. Рэйвен была еще новичком в этой области и, несомненно, собственные желания влияли на ее восприятие. Но она знала, что ее наблюдения верны.
Она возвратилась с задания, гордясь тем, что преодолела свои страхи после того происшествия в портале. А там было страшно… Сосредоточившись, она и сейчас могла бы услышать эти потусторонние голоса. А если верить магам, с которыми она поговорила, выйдя на другом конце портала, подобные случаи бывали не раз: другие люди тоже слышали голоса, проходя между порталами.
Но Рэйвен исполнила поручение – свое первое задание в должности офицера связи. Она побывала во всех разведывательных партиях, кроме той, где маг Дальнеречи не откликнулся на вызов. Все же три остальных команды были теперь как нужно размещены в окрестностях Трэля. Как только Вайзель подаст сигнал, его план осуществится.
Она испытывала удовольствие от облеченности властью. Маги Переноса очень не хотели исполнять приказ генерала – хотя открыто ни один из них не отказывался подчиняться. Рэйвен радовалась, что ей удалось убедить этих людей и получить заверения, что они исполнят приказ, когда настанет время.
Она радовалась и своему возвращению, и поспешила добраться до своей палатки, чтобы успеть освежиться и что-нибудь поесть – зная, что генерал Вайзель вызовет ее, когда сочтет нужным. Маги из ее подразделения сидели вокруг костра; услышав шаги, они прервали беседу – но узнав девушку, снова заговорили о своем. Рэйвен остановилась послушать. Она еще никому не сообщила о своей новой должности.
– Говорю вам, это было убийство!
– Несмотря на то, что сказали врачи?
– Они не позволили настоящему целителю осмотреть тело, – сказал один из магов, сам целитель.
Любопытство одолело Рэйвен. Она подошла к костру.
– Что случилось? – спросила она.
Коллеги потеснились, освобождая ей место в кругу, и продолжали приглушенными голосами:
– Один из магов Переноса умер, – начал один.
– Убит, – перебил другой.
– Прошлой ночью, – продолжал первый. – Мы не знаем ничего наверняка. Он умер в своей палатке, и армейские врачи уверяют, будто с ним случился какой-то приступ. Вот и все, что нам известно.
– Не все, – сказал целитель. – Я слыхал, что стенка палатки, где он спал, была распорота, как будто ее взрезали ножом.
Рэйвен нахмурилась, ничего не понимая.
– Значит, кто-то мог влезть в палатку, – добавил целитель, – и совершить убийство.