Война гармонии, стр. 82
– Ты и так знаешь гораздо больше, чем большинство испытуемых, – отозвалась Дайала, нервно пожав плечами. – Тебе уже довелось столкнуться с чем-то подобным при первой встрече с Великим Лесом. Это и усложняет твою задачу, и упрощает ее. Ты знаешь больше, а стало быть, у тебя больше оснований для страха. Но бояться тебе нельзя. И не нужно, ибо если ты будешь верить в собственные силы, их у тебя хватит.
– И когда же я должен буду пройти испытание?
– Когда пожелаешь. Но нам придется вернуться в Мерту.
– Можем мы отправиться завтра?
Дайала кивнула.
86
Сидя на краешке одной из узких коек, Джастин смотрел сквозь темноту на Дайалу, расстилавшую на своей постели тонкое одеяло, полученное в доме для гостей.
Откуда-то доносилось негромкое пение Дуваллы, а в полуоткрытое окно проникал запах свежеиспеченного хлеба. Даже центр Мерты мог показаться безлюдным в сравнении с окраиной Рибатты, однако и здесь снаружи слышались голоса. Правда, разобрать слов инженер не мог.
– Но должны же быть какие-то правила, – промолвил Джастин с ноткой раздражения в голосе. – Иначе я могу просто взобраться на холмик, сказать «Привет, Великий Лес» и уйти восвояси.
– Если Великий Лес согласится признать это достаточным, испытание на том и закончится. Не признает – значит, все будет по-иному. Но правила – тут ты не ошибся – существуют. Тебе надлежит войти в Великий Лес по тропе, берущей начало от черных скал, и ты не должен сходить с нее, пока не пройдешь до конца. Если почувствуешь, что идти дальше невмоготу, просто поверни назад и вернись к дороге на Мерту, – Дайала перевела дух и добавила: – Я обязана сказать, что у тебя будет и другой выбор.
– Обязана?
– Тебе придется выбирать между безопасностью и славой, – сказала Дайала, словно не услышав последнего вопроса. – Это единственные открытые для тебя возможности.
– Между безопасностью и славой? Что это значит?
Дайала опустила глаза.
– Ладно, – вздохнул Джастин, – оставим это. Скажи, когда испытание будет считаться законченным?
– Когда ты выйдешь на дорогу, ведущую в Мерту.
– Полагаю, это своего рода доказательство наличия у меня воли и стремления пройти свой путь, – промолвил Джастин, но тут же нахмурился, поерзал на узкой койке и добавил: – Тебя послушать, так получается, что все это очень просто. Но мне кажется, что так не бывает.
– «Просто» – не значит «легко». Пройти через Каменные Бугры в Наклос очень просто, но было ли это легко?
– И снова я должен спросить – почему ты отправилась за мной? Почему рисковала жизнью и тогда, и потом, когда я заплутал мыслями в Великом Лесу?
Она молча смотрела себе под ноги.
Джастин ждал, сидя на койке и постукивая пальцем по деревянной раме.
– Джастин, – заговорила, наконец, Дайала, – ты действительно смотришь, но не видишь. Разве могла бы я связать свою жизнь с твоей, а потом без нужды подвергнуть тебя опасности? Если я люблю тебя...
Очи друиды заблестели от слез, и Джастин, у которого тоже защипало глаза, ощутил ее печаль и досаду.
– Но почему... зачем ты связала наши жизни? – сбивчиво проговорил он. – Ты вовсе не была обязана меня спасать!
– Потому что ты... Формирующий. То, что ты... узнаешь, если выдержишь испытание, позволит тебе... изменить мир. А согласно завету ангелов... ни один Формирующий... не должен оставаться без связующих уз, – говорила она прерывисто, словно с трудом сдерживая рыдания.
На Джастина повеяло таким холодом, какого не принес бы и студеный ветер с Северного океана.
87
Джастин в полном одиночестве направлялся к опушке Великого Леса, стараясь не думать о том, что ждет его под зеленой сенью исполинских деревьев.
А ведь надо же, когда-то Наклос представлялся ему неким благостным парком, где друиды, животные и растения сосуществуют в мирной и радостной гармонии!
Остановился инженер у развилки, откуда одна тропка вела к лугам, тогда как другая взбиралась по заросшему кустами склону. Помедлив, он направился к вершине холма, гадая о том, скольким людям пришлось повернуть к лугам, превратившись в бездомных скитальцев, навек отлученных от родной земли.
Уже близ вершины, на прогалине, где они с Дайалой когда-то провели ночь, он бросил последний взгляд на луга, в сторону Каменных Бугров. Тогда ему казалось, что стоит лишь добраться до Наклоса – и все образуется само собой. Потом инженер одолел последние несколько локтей, поднялся на вершину и посмотрел на расстилавшийся внизу лес.
«Есть два пути... безопасный и славный... безопасный и славный... безопасный и славный...»
Джастин покачал головой. Да проклянет его Тьма, если он дрогнет, хоть перед Белыми Фэрхэвена, хоть перед замысловатым кружевом хаоса и гармонии, воплощенном в Великом Лесу.
Солнце коснулось западного горизонта. Джастин задумался: то, что он должен обрести себя и, прошагав по Лесу, прийти с ним к некому соглашению, было более или менее ясно. Но как он узнает, чем закончилось испытание? И что оно вообще закончилось? Это так и оставалось для Джастина загадкой.
Усмехнувшись, он поджал губы и привалился спиной к гладким темным камням, от которых исходило ощущение гармонии... и крови.
Джастин нервно покачал головой, устремил взгляд в золотистую пыль сливающихся с кронами сумерек и воззвал к Великому Лесу:
«Это я! Я пришел! Я здесь!»
«Нет... О, Джастин, будь осторожен...»
Даже на таком расстоянии тревожные мысли Дайалы были восприняты им достаточно четко, и он даже успел направить к ней успокоительный импульс, прежде чем лес обрушил на него первый удар белого кнута.
Джастин вообразил себя прочной наковальней из черного железа, которая вся была проникнута внутренней гармонией, – против наковальни белая плеть бессильна. В следующий миг Джастина опутали два жгута – белый и черный. Они стягивали петли, как будто стремясь выдавить из него укрепляющее гармоническое начало.
И тогда он превратился в железный брус, раскаленный добела в горне, источающий жар, опаляющий все вокруг...
Затянувшиеся жгуты тоже раскалились и обратили свой жгучий жар против него. Джастин усмехнулся краешком губ и позволил своему железному ядру принять и впитать этот жар, как всегда поглощает жар жадное до огня железо. А сделав этот жар своим, Джастин шагнул к тропе. Жгучие жгуты – импульсы магической силы – съежились под напором его воли и исчезли прежде, чем ноги привели его к низким кустам у опушки.
«Я Джастин! Это я! Я здесь!»
Хрясь!
Тяжеленная ветка проломила лиственный навес и упала почти у его ног, перегородив тропу.
Остановившись, Джастин направил вперед жар, собранный во время предыдущей атаки. Кора задымилась, потом вспыхнула. Он прожег себе путь с такой легкостью, с какой клинок прорезал бы насквозь головку сыра.
Пот заструился с его лба, однако Джастин продолжал углубляться под сумрачные своды гигантских деревьев.
Хрясь!
Следующую падавшую ветку – величиной она была с дерево средних размеров – он обратил в пепел еще в воздухе, прежде чем она достигла земли.
С каждым пройденным локтем тропа тускнела, словно истаивая. Видеть ее становилось все труднее, но Джастин не останавливался.
Со следующим выбросом энергии из зарослей выскочил чудовищный лесной кот с поблескивавшими клыками и кривыми окровавленными когтями. Отшатнувшись, инженер укрылся за световым щитом. Хищник исчез, но из окружавшей тьмы выступила облаченная в серое фигура. Фигура той самой погибшей воительницы из Железной Стражи. Она держала в руках ту самую стрелу с черным гармонизированным наконечником, что сразила ее.
– Ты принадлежишь хаосу точно так же, как и я, – молвила она, глядя сквозь него безжизненными, невидящими глазами. – Хаос есть смерть, а ты творишь смерть не только собственными руками, но и руками сотен других.
Джастин, содрогаясь, потянулся к видению чувствами, но ощутил за ним лишь точечные энергетические импульсы.